— Геронда, мои боль и печаль — это молитва. Я сильно в ней отстаю. Что мне делать?

— Говори со Христом, Божией Матерью, ангелами и святыми просто и не задумываясь, на любом месте, и проси чего хочешь. Говори: «Господи, или, Матерь Божия, Ты знаешь мой настрой. Помоги мне!» Вот так просто и со смирением говори с Ними о том, что тебя беспокоит, а уже потом произноси молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».

— Геронда, я не молюсь со вниманием.

— Когда молишься, думай, с кем говоришь. Ты говоришь с Богом! Неужели это неважно? Когда кто‑то говорит с каким‑нибудь высокопоставленным чином, то с каким вниманием произносит каждое слово! Следит, чтобы не сказать какой глупости, порой даже дар речи теряет от смущения. Если с человеком мы с таким вниманием говорим, то с каким вниманием надо говорить с Богом? Малое дитя, когда идёт говорить с отцом или каким‑либо взрослым человеком, испытывает смущение.

А когда собирается сказать что‑то учителю, которого к тому же немного побаивается, то смущается ещё больше. А мы говорим с Самим Богом, Божией Матерью, святыми и этого не понимаем?

— До прихода в монастырь, геронда, я монашество связывала с молитвой. А теперь мне трудно молиться и я считаю, что молитва это самое тяжёлое и утомительное дело.

— Ты вроде филолог по образованию? Тебе нравится говорить и ты не устаёшь от разговоров с людьми. А со Христом, Который удостаивает тебя беседы, тебе говорить трудно. Это уж как‑то слишком. Всё равно, что сказать: «Ох, нужно идти говорить с царём. Неохота, да делать нечего. Придётся идти». Христос даёт нам возможность общаться с Ним постоянно в молитве, а мы этого не хотим? Вот это да! И удивительно то, что Он Сам хочет нам помогать, лишь бы мы к Нему обращались, а нам лень!

— Геронда, я часто впадаю в пустословие, а потом огорчаюсь.

— Разве не лучше разговаривать со Христом? Кто говорит со Христом, никогда не раскаивается. Конечно, пустословие — страсть, но если пользоваться им в духовных целях, то оно может стать началом молитвы. Другим даже лень говорить. А в тебе есть сила и порыв к разговору. Если будешь использовать это в духовных целях, то твоя душа освятится. Постарайся с людьми говорить только о необходимом и всё врелля говорить со Христом. Стоит тебе завести с Ним смиренную беседу, как перестанешь замечать, что происходит вокруг: таким сладким и интересным будет это общение. Меня разговоры даже и на духовные темы утоллляют, а я в молитве по–настоящему отдыхаю.

Молитва — это разговор с Богом. Я иногда завидую людям, жившим во времена Христа, ведь они видели Его своими глазами и слышали своими ушами, даже могли с Ним говорить. Но думаю, что мы находимся в лучшем по сравнению с ними положении, потому что они не могли часто беспокоить Его своими нуждами, а мы можем в молитве постоянно общаться со Христом.

— Геронда, как нужно молиться?

— Себя ощущай маленьким ребёнком, а Бога своим Отцом и проси Его обо всём, в чём имеешь нужду. Беседуя таким образом с Богом, тебе не захочется потом от Него отходить, потому что только в Боге человек обретает безопасность, утешение, невыразимую любовь, соединённую с божественной нежностью.

Молитва означает поместить Христа к себе в сердце, возлюбить Его всем своим существом. «Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим»[3], — говорит Священное Писание. Когда человек любит Бога и имеет общение с Ним, ничто земное его не прельщает. Он делается словно безумный. Поставь безумцу самую лучшую музыку: она его не трогает. Покажи самые прекрасные картины: он и внимания не обратит. Дай самые вкусные блюда, самую лучшую одежду, самые прекрасные ароматы: ему всё равно, он живёт в своём мире. Так и человек, имеющий общение с миром небесным: он весь там и ни за что не хочет с ним расстаться. Как нельзя ребёнка оторвать от объятий матери, так нельзя оторвать от молитвы человека, который понял её смысл. Что чувствует ребёнок в объятиях матери? Только тот, кто почувствует присутствие Бога, а себя почувствует маленьким дитём, может это понять.

Я знаю людей, которые, когда молятся, ощущают себя маленькими детьми. И если кто‑то услышит, что они говорят во время молитвы, то скажет, что это маленькие дети. А если увидит, какие делают при этом движения, то скажет, что эти люди сошли с ума! Как дитя бежит к отцу, хватает его за рукав и говорит: «Не знаю как, но ты должен сделать, что я прошу». С такой же простотой и дерзновением эти люди просят Бога.

— Геронда, может ли наше желание молитвы родиться от некоей эмоциональной потребности в общении, в утешении?

— Даже если оно родится от какой‑нибудь доброй эмоциональной потребности в Боге, разве это плохо? Однако, похоже, что ты всё пребываешь в забывчивости и только в нужде обращаешься к молитве. Ясно, что Бог для того попускает случаться у нас разным нуждам и затруднениям, чтобы мы прибегали к Нему, но лучше, когда по любви ребёнок бежит к своему отцу или матери. Возможно ли представить ребёнка, знающего, как его любят родители, которого приходилось бы силой заставлять идти на руки к матери или отцу?

Бог есть нежный Отец, и Он любит нас. Поэтому нужно с нетерпением ждать часа молитвы и никогда не насыщаться общением с Ним.

ГЛАВА 2

Потребность молитвы

— Геронда, у меня нет крепкой веры и я чувствую себя слабой.

— Знаешь, что сделай? Прилепись к Богу, как ребёнок хватается за шею отца, обними Его и не отпускай, чтобы Он не мог тебя от Себя отдалить. Тогда ты будешь чувствовать надёжность и силу.

— Геронда, я чувствую потребность опереться на Бога, но затрудняюсь.

— Тяни руки вверх, так они у тебя постепенно вырастут, и ухватишься за Бога.

— Геронда, когда мало времени, и я молюсь торопливо, может, ворую время, которое должна посвятить Христу?

— У Христа всего много, сколько ни воруй, Он ни в чём не имеет нужды, а ты вот не получаешь пользы. Не Христу нужна наша молитва, а нам нужна Его помощь. Мы молимся, потому что так общаемся с Богом, Который нас сотворил. Если не будем этого делать, то впадём в руки диавола, и тогда горе нам. Видишь, что говорит авва Исаак? «Бог не спросит с нас, почему мы не молились, но почему не пребывали с Ним в общении и таким образом дали право диаволу мучить нас»[4].

— Геронда, как мне полюбить молитву?

— Почувствуй потребность в молитве. Как телу, чтобы жить, нужна пища, так и душа, чтобы жить, должна питаться. Если она не будет питаться, то ослабеет, а потом наступит духовная смерть.

— Геронда, что нам мешает в молитве?

— Нам трудно молиться только тогда, когда мы не чувствуем в молитве потребности. Кто не понимает смысла молитвы, не ощущает потребности в ней, тот считает её повинностью, уподобляется неразумному дитю, которое отворачивается от материнской груди, материнской нежности и потому растёт слабым и болезненным.

— Геронда, как почувствовать в себе необходимость в молитве?

— Нужно было бы вам побывать на войне, чтобы мы могли понять друг друга! На фронте во время войны, если мы постоянно находились на связи с центром, то чувствовали себя в большей безопасности. Когда выходили на связь каждые два часа, чувствовали себя в безопасности. Если связывались всего два раза в день, утром и вечером, то чувствовали себя покинутыми. То же и с молитвой. Чем больше человек молится, тем больше чувствует духовной уверенности. Молитва — это защита.