Революционный Военный совет 3–й армии обратился с ходатайством к Председателю ВЦИК Я. М. Свердлову о награждении В. К. Блюхера орденом Красного Знамени. В нем говорилось: «Без снарядов, патронов и снаряжения Блюхер ведет своих героев, пролагая свой путь чаще всего штыками. Разбивая отряд за отрядом, он пользуется взятой военной добычей для новых наступлений и новых побед. Он рвет путь между Златоустом и Уфой на 44–й версте и тем облегчает казанскую операцию… Переход войск Блюхера в невозможных условиях может быть приравнен разве только к переходам Суворова в Швейцарии.

Мы считаем, что русская революция должна выразить вождю этой горсточки героев, вписавшему новую славную страницу в историю нашей молодой армии, благодарность и восхищение.

А поэтому Военный совет ходатайствует о награждении Блюхера революционным орденом Красного Знамени»[24].

Ходатайство уральских большевиков и Реввоенсовета 3–й армии было удовлетворено. Вопрос о награждении Блюхера разбирался на заседании ВЦИК 30 сентября 1918 года. Председательствующий Я. М. Свердлов предложил первым орденом Красного Знамени наградить главнокомандующего Южноуральской армией Василия Константиновича Блюхера. Это предложение было принято единогласно и на следующий день опубликовано в газете «Известия».

Первым поздравил Блюхера командующий 3–й армией Рейнгольд Иосифович Берзин.

Поблагодарив командарма, Блюхер счел своим долгом заметить:

— Чувствую себя неловко. Почему‑то я один хожу в именинниках. Больше того — в вождях. Самой высокой награды заслуживают Иван Каширин, Николай Томин, Иван Павлищев и Михаил Калмыков. И особенно мой заместитель, первейший помощник в походе — Николай Дмитриевич Каширин[25].

…19 сентября Военный совет 3–й армии телеграфировал главнокомандующему вооруженными силами Республики И. И. Вацетису:

Полки, сводного Уральского отряда В. К. Блюхера по приказу командарма Берзина были включены в состав 4–й Уральской стрелковой дивизии. Ее начдивом стал В. К. Блюхер, а его заместителем — Н. Д. Каширин. Бригады приняли Иван Каширин, Иван Павлищев и Николай Томин.

4–я Уральская дивизия получила приказ «занять пункты по линии Богородское — Суксунское — Осиновское и вести наступление на Красноуфимск — Бисертский завод с целью захватить Западно–Уральскую железную дорогу у ст. Гробово-Шемаха.

В то же самое время ввиду критического положения 3–й дивизии в районе Пермской ж. д. оказать активную помощь по ликвидации наступления противника по Пермской ж.-д. и для активного перехода нашими частями в наступление на ст. Кузино»[27].

Командующий 3–й армией Восточного фронта Рейнгольд Иосифович Берзин

Полки 4–й Уральской дивизии отбили многочисленные атаки противника и перешли в наступление. 27 сентября Блюхер доложил, что части дивизии заняли Молебский завод.

Через три дня враг был выбит из Нижнего и Верхнего Иргинских заводов. Продолжая наступление, части дивизии 1 октября взяли большое село Богородское. После ожесточенного боя полки 1–й бригады ворвались в город Красноуфимск.

Это были первые победы, наступившие после полосы поражений на фронте 3–й армии. Командарм Берзин прислал на имя начдива Блюхера телеграмму: «Приветствую в лице Вашем ваши доблестные войска за новую победу, взятие Красноуфимска. Результаты этой победы наш заклятый враг скоро почувствует. Вперед, без страха и сомнения, славные герои революции! От лица службы благодарю. Берзин»[28].

4–я Уральская дивизия отбросила вражеские полки за линию рек Сылвы, Батама, Бисерти, Уфы. Значительно улучшилось положение всей 3–й армии, однако ее дивизии сильно нуждались в пополнении бойцами и боеприпасами и действенной помощи 4–й Уральской оказать не могли.

Блюхер постоянно изучал силы противника. Глубокая тревога охватила начдива, когда он узнал, что белогвардейцы сосредоточили против его измученных полков свежие дивизии. Бойцы 4–й Уральской вырвались вперед и держат огромный фронт. Нет уверенности в том, что фланги надежно прикрыты. Обстановка подсказывает — дальше наступать нельзя, могут отсечь и уничтожить. О своих опасениях начдив докладывает командарму. Тот согласен с выводами Блюхера: в армии только одна боеспособная дивизия — четвертая, она должна сорвать наступление противника на кунгурском направлении.

Остановить врага! Только мужество и стойкость боевиков Урала могут спасти истекающие кровью малочисленные дивизии 3–й армии. И начдив Блюхер вновь напоминает своим бойцам — смело и отважно защищайте каждую позицию. Ни шагу назад!

И уральцы стояли так, как приказал начдив.

У села Осинцево боец Богоявленского полка Игнат Комаров первым ворвался в окоп, штыком заколол наводчика и заряжающего, повернул пулемет и открыл меткий огонь по белогвардейцам.

Красноармеец Архангельского полка Ахмет Купов по–пластунски подполз к вражеской огневой позиции и, подняв гранату–лимонку, крикнул:

— Сдавайся, пока живы!

Пулемет «максим» и пять пленных захватил Ахмет Купов.

Рядовой того же полка коммунист Бабушкин с восемью товарищами был окружен взводом чехословаков.

— Возьмем в штыки, ребята! В штыки! — воскликнул Бабушкин. Сильный, рослый красноармеец штыком и прикладом уложил пять солдат. Подвиг героя рождает героев. В рукопашной схватке бойцы одолели врагов, отбили два станковых пулемета и сразу же пустили их в дело — били в упор по бегущим в атаку и рассеяли вражескую цепь.

Узнав о подвигах бойцов–героев, начдив Блюхер посоветовал военному комиссару А. Л. Борчанинову:

— Организуйте беседы о Комарове, Купове, Бабушкине и других храбрецах. Об их подвигах должна знать вся дивизия.

В полночь 17 октября враг повел наступление насело Богородское. Внезапная атака была отбита. Через час около двух тысяч белогвардейцев снова двинулись на Богородское и окружили село. Бой был затяжным, яростным, беспощадным. О его исходе Блюхер сообщил по дивизии: «…Наши части разбили противника окончательно. На месте осталось не менее 100 убитых, не считая раненых. Для преследования брошена кавалерия. Конница противника, пытавшаяся прикрыть бегущих, опрокинута и частью изрублена. Преследование продолжалось до позднего вечера. Захвачены пленные, оружие и предметы боевого снаряжения»[29].

Каждая победа достается тяжелой ценой. Просматривая ежедневно сводки потерь, начдив Блюхер с глубокой болью прощался с боевыми друзьями–товарищами. Вот уже месяц стоят уральцы на линии огня. Ни умыться, ни согреться, ни починить обмундирование и обувь. Даже у сильных сдают нервы. Командир Богоявленского полка, человек несгибаемой воли, редкого самообладания и храбрости, Михаил Калмыков со слезами на глазах рассказывал, как погибли под Осинцевом командир 1–й роты родной брат Федор и самый юный боец Петр Воронов. И в памяти Блюхера встала незабываемая ночь прощания дружинников с родными в Богоявленском заводе. Как будто вчера это было: привел коммунист Воронов шесть сыновей, молодец к молодцу, и сказал, не скрывая гордости:

— Бери, Федор Васильевич, всех нас добровольцами.

И вот уже нет большевика ротного Федора Калмыкова. И нет младшего брата в большой дружной семье Вороновых. Тают полки. Гибнет несгибаемая гвардия Южного Урала. Слишком неравные силы встречаются на опаленных огнем рубежах. И начдив Блюхер просит командарма Берзина усилить дивизию хотя бы двумя полками.