Стопудовая шалунья протянула хобот, как будто просила помочь ей. Иван Кузьмич достал ланцет, раствор марганцовки и стал очищать рану, приговаривая:

— Хорошо… Очень хорошо… Превосходно.

Но Элла вдруг забеспокоилась. Ей, должно быть, не понравился запах лекарства. Она повернулась и поспешно отошла.

Это заметил Малыш, наблюдавший за лечением Эллы. Он, вероятно, решил, что доктор обидел его подругу. Малыш воинственно поднял хобот и пошёл на Ивана Кузьмича.

Доктор быстро вынул из кармана несколько кусков сахару и протянул слону, чтобы задобрить его, но Малыш сердито отбросил лакомство и пнул Ивана Кузьмича хоботом в грудь. Доктор отлетел к ограде и упал между рельсами.

Сквозь туман, застлавший глаза, Иван Кузьмич увидел, как между ним и рассвирепевшим слоном вдруг выросла серая громада. Это была слониха Элла. Повернув большую ушастую голову к Малышу, Элла вытянула хобот и стала фукать:

— Фу… Фу…

Элла как будто хотела сказать, что Иван Кузьмич вовсе не обидел её и напрасно Малыш волнуется.

Месяц после этого у доктора болела грудь, но он всё равно каждый день ходил в слоновник и лечил Эллу.

А вот теперь помощь доктора, кажется, нужна самому Малышу.

Оставив Шуру за оградой, Иван Кузьмич как можно ближе подошёл к Малышу и долго рассматривал толстые слоновьи ноги, похожие на две серые тумбы.

— Да, так оно и есть, — покачал головой Иван Кузьмич. — Видел? Когда Малыш поднимает ногу, ясно видна припухлость под ногтями.

Хотя Шура ничего такого не заметил, но утвердительно кивнул. А то Иван Кузьмич мог ещё подумать, что он, Шурка, круглый дурак.

— Если будет нагноение, — продолжал доктор, — слон погиб.

Вот какую болезнь нашёл доктор у Малыша.

— Ему же больно стоять. Почему он не ложится? — спросил Шурка.

— Если он ляжет, то подняться уже не сможет и погибнет, — ответил доктор. — Умница Малыш. Надо ему помочь.

— А как ему помочь, если даже подойти близко нельзя?

— Малыш весит шесть тысяч килограммов, и долго больные ноги не выдержат такой тяжести, — сказал доктор. — Шутка ли, шесть тонн!

— Что же делать?

— Надо разгрузить ноги.

— А как?

— Надо перевести Малыша в узкий коридор, где бы он мог на что-нибудь опереться боком, головой, хоботом…

Проведав больную дикую свинью и осла, повредившего ногу, Иван Кузьмич опять возвратился в слоновник. К этому времени служитель перегнал Малыша в узкий загон.

— Смотри, Шура, как он прислонился боком к стене, сказал доктор.

— А стена не обвалится?

— Нет, она укреплена рельсами.

Малыш был умным слоном. Привалившись боком к стене, он головой и хоботом упёрся в железную балку, и ему сразу стало легче. Иван Кузьмич знал, что нужно слону.

Иван Кузьмич прописал Малышу примочки и; марганцовки, ноги приказал смазывать рыбьим жиром с дёгтем. Но никто не мог подступиться к слону. От боли он ещё больше озлобился. Тогда выход нашёл Николай Сергеевич.

— А что если обработать слона гидропультом? — предложил он.

— Пустить струю под давлением? — обрадовался доктор. — Это хорошая мысль. Ну-ка, попробуем.

Когда гидропульт установили и обдали струей лечебного раствора слоновьи ноги, Малыш дико рассвирепел. Но достать своих мучителей не мог, так как они находились в трёх метрах от него за железной оградой. Там стояли вёдра с тёмно-розовой жидкостью, и мальчик в белом халате изо всех сил работал у насоса, а доктор в каракулевой шапке направлял струю.

Малыш решил перехитрить людей. Он перехватил струю хоботом и тут же обдал раствором своих врагов. Белый халат мальчика сразу покрылся розовыми пятнами, тёмно-розовая жидкость потекла с головы, но мальчик остался на месте, нисколько не испугавшись грозного слона.

— Давай с другой стороны! Быстро! — приказал человек в каракулевой шапке.

Мальчик схватил насос, и вот уже по больной слоновьей ноге ударили струёй с другой стороны.

Это повторялось дважды в день. Утром человек в шапке обливал слона розовой водой, а вечером мальчишка в белом халате поливал его чёрной жидкостью, остро пахнущей дёгтем и рыбьим жиром. И после каждой процедуры слону давали крепкий чай с белым стрептоцидом. Кроме того, звериная кухня получила такой приказ: «Включить в ежедневный рацион Малыша восемь килограммов сахару». Лекарства закладывались и в свёклу, которую Малыш любил. С каждым днём слон чувствовал себя всё лучше, и, наконец, наступил день, когда началось заживление.

Теперь Малыш сам подставлял ногу под лечебную струю. Он как будто стал понимать, что не все люди злы и коварны.

А как вела себя слониха Элла, когда болел её друг? Шура заметил, что Элла очень беспокоилась о здоровье Малыша и, когда слышала, что он стонет, рвалась к нему и громко фукала, стараясь приободрить: мол, я тебя в беде не оставлю, я рядом, не волнуйся.

Беспокойная жизнь у звериного доктора! Малыш уже стал выздоравливать, когда серьёзно заболела чёрная пантера. Она тоже не хотела принимать лекарства.

Иван Кузьмич сидел в своём кабинете и думал, как ему перехитрить пантеру, чтобы она съела мясной фарш с горьким лекарством.

У ног доктора тёрся ангорский кот. Он чего-то хотел, мурлыкал и просительно заглядывал в глаза Ивану Кузьмичу.

— Ты чего хочешь? — спросил доктор.

— Он, наверное, хочет валерьянки, — сказал Шура, вспомнив, как озорной кот напился вчера забытой на столе валерьянки и весь день метался как оглашённый по лечебнице.

— Валерьянки? Нет, брат, не дам, — ответил Иван Кузьмич. — Пьянству я потворствовать не буду, — и вдруг замер с открытым ртом. — Шурка, ты — молодец! — закричал доктор.

Оказывается, Шура подсказал, как заставить капризную пантеру принимать лекарство не один раз в день, а три раза: Иван Кузьмич решил добавить в фарш валерьянки.

Все рабочие отдела хищников собрались, чтобы посмотреть, как пантера будет принимать лекарство. То-то было смеху, когда она не только съела весь фарш с горьким лекарством, но стала мяукать, чтобы дали добавки.

— Дадим, — обещал хитрый доктор. — Вечером ещё дадим.

Так пантера прошла полный курс лечения и выздоровела.

Потом заболела пума, и опять Ивану Кузьмичу помогло хорошее знание животных.

Доктор был отважным учёным человеком, и Шуре Чопу всё больше хотелось вырасти таким же смелым и умным, как Иван Кузьмич.

Никогда ещё Шура не был так счастлив. И тут явился Антон Пугач.

Тошка угрожает

Случилось это под вечер. Все ребята уже ушли, а Шурка ещё работал на чердаке крольчатника — перебирал сено. Изредка, разгибаясь, он бросал взгляд в окно. Отсюда виден был сад с его клетками, дорожками и беседками, далеко впереди, за стальным барьером, слониха Элла вышла в вольер подышать свежим воздухом, а за оградой сада мирно текла жизнь тихой Зоологической улицы.

Прохожих было мало, всё больше женщины с кошёлками в руках. И вдруг Шура увидел Тошку. Он был в своём обычном рабочем костюме, и сопровождали его какие-то незнакомые ребята.

Тошка остановился у витрины магазина на противоположной стороне улицы, и компания начала совещаться. Шура поспешно спрятался за чердачную стойку и решил наблюдать. Сердце бешено колотилось. Честно говоря, Шура боялся Тошки, понимая, что тот не может примириться с его уходом и будет мстить.

От компании отделился мальчишка. Он пересёк улицу и, подойдя к ограде зоосада, остановился. Должно быть, пошёл на разведку, сообразил Шура. Мальчишка отступил от забора, а потом разбежался, высоко подпрыгнул, ухватился за верхний край доски и подтянулся на руках. Он был силён и ловок, как обезьяна. Поворачивая кудлатую голову во все стороны, внимательно осмотрел площадку юннатов и соскочил на землю.

Компания опять стала совещаться, потом все двинулись за Тошкой. Они подошли ближе и остановились против здания фермы. Подняв голову, Тошка всматривался в открытое слуховое окно. Шура осторожно выглядывал из-за столба.