Электронные научные статьи пока не получили широкого распространения, но знающие люди говорят, что за ними будущее. Так это или нет, посмотрим, когда это самое будущее наступит. Но одно ясно уже сегодня: автор электронной статьи свободен как ветер. Ему не надо свое детище куда-то пристраивать, терпеть насилие редактора, обрабатывать членов какой-нибудь редколлегии и т. п. Компьютеры пока не могут похвастать совершенством человеческого ума и еще не додумались до таких величайших порождений человеческого гения, как цензура и бюрократия. Пока они столь несовершенны, электронные статьи очень похожи на воплощение давней мечты большинства авторов об абсолютной и никем не ограниченной авторской свободе, а в Интернете пока нет ни цензуры, ни бюрократии. Но это ненадолго, поскольку любые виды свободы рано или поздно порождают свои ограничения, а компьютерная бюрократия вне всякого сомнения скоро возникнет и ни в чем не уступит человеческой.
Кроме того, электронная коммуникация и, соответственно, научные статьи, опубликованные в электронном виде, уже сейчас вызывают справедливые нарекания. Во-первых, как показывают социологические опросы, электронной почтой и Интернетом регулярно пользуется не более половины наших ученых (за рубежом — почти все, но это неправильно), остальные же не столько не умеют, сколько не хотят. Во-вторых, этот сомнительный жанр увеличивает количество писателей и не увеличивает количества читателей, что тоже нехорошо. В-третьих, процитируем: «виртуальная коммуникация дестабилизирует распределение статусов и социальную структуру в целом». То есть стирает различия между начальниками и подчиненными, что совсем уж недопустимо. В-четвертых, нет никаких гарантий, что электронная версия сохранится достаточно продолжительное время и не будет изменена. То есть практика обязательного экземпляра, обеспечивающая относительную вечность текста, здесь отсутствует. К тому же стираются различия между работой и домом, городом и деревней и т. д., да и вообще вся жизнь превращается в сплошное путешествие по сайтам. И поэтому данный способ научной коммуникации совершенно справедливо называют «преисподней издательского дела».
Однако настало время подойти к обсуждению высшего и наиболее престижного продукта научной деятельности — научных книг. Раньше бытовало мнение о том, что лучше — для карьеры автора, конечно, а не для окружающих — опубликовать одну книгу, чем сто статей, в чем была доля истины. Сейчас по ряду причин, которые мы оставим за кадром, это не верно. Но книги по-прежнему очень значимы для научной карьеры. Во всяком случае, скажем, защитить докторскую диссертацию практически невозможно, не опубликовав пару книг, а исключения из этого общего правила делаются только для крупных начальников, известных политиков и особо состоятельных бизнесменов.
Бытует мнение о том, что, процитируем: «умственное развитие — или отсутствие такового — приблизительно измеряется количеством и качеством книг, которые есть в доме». Соответственно, «если книг совсем нет, напрашивается вывод, что развиваться, собственно, было нечему». Это верно лишь отчасти. Если английский или американский ученый действительно хранит свои книги у себя в доме, благо величина дома это позволяет, то наш российский, в лучшем случае проживающий в трехкомнатной квартире (и не один), в худшем — в однокомнатной, такой возможности не имеет. В результате дома он хранит лишь самые нужные ему книги, нужные, но не очень — на работе, а практически ненужные — на даче (если она у него есть). И его умственный уровень измеряется не тем, что есть у него в доме, а тем, что есть в доме, на работе и на даче вместе взятых. Но в принципе с этой оговоркой процитированная выше мысль верна.
Издание научных книг подчиняется тому же закону, что и публикация научных статей: они пишутся не для читателей, а для авторов. Как и научные статьи их, как правило, не читают (исключение составляют только т. н. «учебники», которые студенты читают поневоле). Их, правда, иногда выставляют на полки магазинов, но не с надеждой продать, а просто для того, чтобы что-нибудь там стояло. Если же кто-либо прямо у Вас на глазах все же купит научную книгу, можете не сомневаться, — это ее автор, поступающий так потому, что раздарил все свои авторские экземпляры и нуждается в их пополнении.
Здесь-то и заключен основной смысл научных книг, возводящий их на более высокую ступень в табели о рангах научной продукции по сравнению с научными статьями. Книги пишутся еще и для того, чтобы их дарить. В принципе, можно подарить и научную статью, и это иногда делается, но статья в материальном плане — подарок не убедительный. Книга же материальна. Ее можно куда-нибудь поставить, под что-то подложить, заткнуть ею брешь в книжном шкафу или в чем-то еще, ударить по голове непослушного ребенка или найти ей какое-нибудь другое полезное применение. Кроме того книги, в отличие от статей, не выбрасываются сразу, а часто вообще не выбрасываются, становясь частью обстановки того помещения, где обитает ученый. И поэтому у него всегда перед глазами напоминание о подарившем книгу, хочет он того или не хочет.
Книга для ученых — примерно то же, что материальный носитель порчи у колдунов: если некая вещь колдуна попала в Ваш дом, он может оказывать на Вас через нее свое воздействие. Соответственно, подарив кому-либо свою книгу, Вы обретаете над ним некую магическую власть и можете использовать этого человека в своих интересах. Материалистически настроенный читатель, возможно, уловит во всем этом мистику, неприемлемую для его материалистического ума. Но наукой доказано: ученые очень редко делают пакости тем, кто подарил им свою книгу, а подаривший всегда чего-то ждет в обмен на свой подарок и часто получает ожидаемое. А чем еще объяснить эти загадочные факты кроме магической силы подаренных книг, через которые можно осуществлять зомбирование? Если же Вы не верите в такую возможность, Вам следует знать, что у Резерфорда в лаборатории всегда висела подкова. А на вопрос: «Неужели Вы, такой серьезный ученый, верите в этот вздор?» он отвечал: «Конечно нет, но говорят, это помогает, даже если не верить».
Дарить книги надо правильно, т. е., во-первых, нужным людям, во-вторых, в подходящий момент, в-третьих, с подобающими надписями.
Кого считать нужными людьми (НЛ), наверное, знает каждый. Время внесло в этот сакраментальный вопрос только одну коррективу. С учетом того, что количество авторских экземпляров, достающихся автору бесплатно, сейчас очень ограничено, а книги стоят дорого (не выкупать же дополнительные экземпляры за свой счет), планку приходится поднимать и дарить свои книги не просто нужным, а самым нужным людям (СНЛ). Остальных же, если они тоже будут напрашиваться на подарок, надо, извинившись за то, что авторские экземпляры у Вас кончились, вежливо отправлять в магазин. Они, конечно, туда не отправятся, но останутся при выгодном для Вас впечатлении о высокой востребованности и дефицитности произведенного Вами продукта.
К сожалению, не все чувствуют, когда книги следует дарить, хотя для выбора правильного момента, точнее, для отсева моментов неправильных, достаточно элементарного здравого смысла. Представьте себе, например, ситуацию, что Вы хотите подарить свое творение некоему Развалюхину, которому давно за семьдесят, который с трудом передвигает ноги и к тому же тащит с собой тяжеленный портфель. И в этот самый портфель Вы подкладываете еще один кирпич. Гуманно ли это и не отдает ли скрытым садизмом? Из приведенного примера должно быть ясно, что книгу нужно дарить только тогда, когда адресат сможет ее непринужденно донести до дома. Во всех же прочих случаях это будет не подарок, а обуза. И именно с таковой, по законам формирования первого впечатления, Ваше детище всегда будет ассоциироваться для одаренного.
Приведем еще один пример. Профессор Хламов в Вашем присутствии жалуется на то, что у него в квартире мало места и некуда ставить книги. И тут-то Вы ему подбрасываете еще одну. Не похоже ли это на откровенное издевательство? Данный пример учит, что книгу следует дарить только тем, кому есть куда ее поставить.