МАРТА: Я тоже. Когда я в Анкоридже или Мельбурне, я всё время думаю о нашем маленьком домике, где меня ждет мой маленький Бернар.
БЕРТА: Ох, ё-моё!
МАРТА: Когда мне нечего делать в полёте, я беру свой уокман и запираюсь в туалете!
БЕРТА: Неожиданно!
МАРТА: Да! Я слушаю «Гёттердаммерунг» или «Валькирию»; я смотрю на звезды и луну. Я думаю о любимом, и мне кажется, что мы смотрим друг другу в глаза, через кометы и метеоры… Вам так не кажется?
БЕРТА: Да…да…
МАРТА: Это всё так сентиментально! Да?
БЕРТА: Наверное.
МАРТА: А он смотрит?
БЕРТА: Куда?
МАРТА: На луну, звёзды… когда я в полёте.
БЕРТА: Наверное, он посвящает этому какое-то время, но мне он об этом ничего не говорил.
МАРТА: Конечно, не говорил! Это ведь очень личное. О таких вещах не говорят. Это должно оставаться там, в глубине сердца.
БЕРТА: Да, так лучше… Жизнь и так достаточно сложна сама по себе, чтобы ещё рассказывать кому ни попадя о том, как кто воет на луну. Вы не находите?
МАРТА: Но с вами… я могу об этом говорить… Вы понимаете такие вещи… Вы женщина…
БЕРТА: И служанка! Поверьте, фройляйн, служанка понимает всё и ни о чем не рассуждает. До мнения служанки никому и никогда нет дела!.
МАРТА: О, нет, Берта! Вы – другое дело!
БЕРТА: Ах, оставьте…
МАРТА: Да, да…
БЕРТА: Да? Вы так думаете?
МАРТА: Уверена! Вы хранительница очага…
БЕРТА: Не преувеличивайте…
МАРТА: Вы юная девственница из легенды о Граале и Нибелунгах!.. Вы сохраняете для меня пламя страсти моего Бернара, который ждет моего возвращения…
БЕРТА: О! Как романтично!
МАРТА: Как я его люблю! Каждый раз, когда я приезжаю, я его люблю ещё больше, и каждый раз, когда уезжаю, сердце разрывается!
БЕРТА: Боже, как сильно… К счастью, всё это только слова.
МАРТА: Нет, это не слова, уверяю вас!
БЕРТА: Верю! Мне вас жаль! Бедная фройляйн!
МАРТА: Да, когда уезжаю… Но когда я возвращаюсь, когда я снова оказываюсь здесь, я возрождаюсь… воскрешаю…
БЕРТА: Вы очень впечатлительны! Ну, не нужно себя доводить до такого состояния! Приберегите свои страсти до того, как он вернётся…
МАРТА: Да, вы правы… Ой, я забыла купить сигареты! Берта, милая, может, вы сходите?
БЕРТА: Конечно! Я вернусь через пять минут!
МАРТА: Danke schon. А я пока приведу себя в порядок… Я схожу с ума от радости… просто схожу с ума!
БЕРТА: И я, фройляйн, и я! (Уходит.)
(Марта выходит в комнату окнами в сад и закрывает за собой дверь. Робер выходит из комнаты окнами во двор, с газетой в руках, садится в кресло спиной к двери, в которую ушла Марта. Марта входит без пилотки, сумки и пиджака. Вдруг она замечает Робера со спины. Она бросается к нему.)
Марта (бросается сзади на Робера и целует его): Lieblings! Обожаю…
РОБЕР: Позвольте…
Марта (отринула): Ох!..
РОБЕР: Ох!.. Ничего…
МАРТА: О, мёсьё… Простите меня…
РОБЕР: Да что вы, мадемуазель… Наоборот…
МАРТА: Но мёсьё! Что вы делаете в моем доме?
РОБЕР: В вашем доме? Вы хотите сказать - в доме Бернара?
МАРТА: Какая разница, Бернара или моём!.. Это без разницы!
РОБЕР: Я школьный друг…
МАРТА: Да?
РОБЕР: Меня зовут Робер Кастен.
МАРТА: Очень приятно…
РОБЕР: Мне тоже. (Жмут друг другу руки.) А вы Марта, да?
МАРТА: Бернар рассказывал вам обо мне?
РОБЕР: Конечно! Он мне все уши прожужжал! Марта то, Марта сё…
МАРТА: Это приятно! А как же вы здесь оказались без него?
РОБЕР: Ему нужно было уйти… и он попросил меня подождать… Я нежданный гость. Приехал из Экса!
МАРТА: Не может быть!
РОБЕР: Да, да!
МАРТА: Как там прекрасно!
РОБЕР: Да? Вы находите?
МАРТА: О, да! Моя мама тоже жила в Эксе…
РОБЕР: Да что вы!
МАРТА: На какой улице вы живете в Эксе?
РОБЕР: На rue de la Gare, 27.
МАРТА: Какой рю? Банхофштрассе!
РОБЕР: Как?
МАРТА: Банхофштрассе!
РОБЕР: А что это? Банхоф – это вокзал, да?
МАРТА: Ну, конечно!.. Вы должны хорошо знать эту улицу… моя мама жила на Фридрихштрассе!
РОБЕР: Фридрихштрассе?
МАРТА: Да.
РОБЕР: Я не знаю такой штрассе.
МАРТА: Но это невозможно! Фридрихштрассе – это прямо рядом с Банхофштрассе!
РОБЕР: Вы меня удивляете!
МАРТА: Да что вы! Это одна из главных улиц Экса! Фридрихштрассе! По-вашему проспект Мира! В Париже есть точно такая же!
РОБЕР: Но я не знаю…
МАРТА: Вы что, издеваетесь надо мной?
РОБЕР: Да боже сохрани!
МАРТА: А памятник?
РОБЕР: Какой памятник? Там есть только памятник Вовенаргу.
МАРТА: Вовенаргу?
РОБЕР: Да! Философу… Сына своей страны. Никаких других памятников там не наблюдается! Поверьте, у меня все в десятом колене уроженцы Экса!
МАРТА: Вы, вероятно, любитель плоских шуточек?
РОБЕР: Да вовсе нет… Я вам должен объяснить, почему я так уверенно говорю. Мой дед производил оливковое масло, мой отец тоже производил масло, только из миндаля, я тоже занимаюсь орехами. То есть ореховым маслом. Короче, мы умаслили весь Прованс.
МАРТА: Прованс?
РОБЕР: Ну да. А где, по-вашему, Экс?