Еще я знаю двух членов военной коллегии — товарищей Брюханова и Жукова. Николай Николаевич Брюханов — крестьянин села Знаменского, что недалеко от Камышлова. Недавно председательствовал в волостном исполкоме, и враги Советской власти решили с ним расправиться. Однажды вечером, когда Николай Николаевич сидел с семьей за ужином, в окно бросили ручную гранату. Погибла почти вся семья. Сам Брюханов был ранен.

Василий Данилович Жуков — камышловец, слесарь железнодорожного депо, старый коммунист-подпольщик.

На таких можно положиться. Они жизни не пощадят, чтобы защитить революцию.

Комиссариат агитации и пропаганды упразднен. Зато создан комиссариат народного образования. Комиссаром Бажов. Был учителем духовного училища. Я лично с ним не встречался, но люди, знающие товарища Бажова, отзываются о нем хорошо.

Когда выдается свободная минута, захожу в контору «Известий», просматриваю газеты, а потом рассказываю о новостях в красноармейском отряде. Прежде всего читаю продолжение статьи Владимира Ильича Ленина «Очередные задачи Советской власти». Интересно и поучительно.

Жизнь в городе внешне мало изменилась. На заборах афиши: «В честь открытия летнего сезона на Бамбуковке в театре будет поставлена эффектная драма А. Деденева „Ночи безумные“, а также состоится лотерея-аллегри по 50 копеек за билет».

Занимаемся в красноармейском отряде без роздыха. Как утром вскочишь с койки, так за весь день и не остановишься. Надо скорее обучиться. В газетах пишут, что белочехи и кулачье все сильнее нажимают. От Омска белая орда продвигается к Тюмени, от Челябинска — в сторону Екатеринбурга и Шадринска.

Чаще назначают в патруль по городу. В паре со мной либо Арька Рабенау, либо товарищ Гоголев. Гоголеву — под сорок. Работал слесарем в депо, был народным заседателем в ревтрибунале, добровольно вступил в отряд.

Из камышловских гимназистов только мы с Арькой стали красноармейцами. С Мишей Скворцовым по-прежнему дружим, но не спрашиваем, почему он не пошел вместе с нами добровольцем. Думаю, родители не пустили. А на решительный шаг без родительского согласия у него пороху не хватило.

Последнее время я сдружился с Володей Брагиным. Вот человек, преданный революции! Почти каждый день пишет большие статьи для камышловских «Известий». Подпись у него «Влад. Сибиряков».

Володя окончил нашу гимназию, теперь студент первого курса. Знает много, читает дни и ночи напролет. Политически крепко подкован.

Когда мне что-нибудь не ясно, я отправляюсь на Шаповаловскую улицу в дом № 51, где живет Володя со своими родителями и двумя сестрами-гимназистками. Володя объяснит, растолкует до тонкостей, но никогда не покажет своего превосходства…

Наш отряд все время пополняется. Идет, хотя и незаметно, мобилизация. Что ни день из волостей прибывают дружинники.

Призванные по мобилизации стали последнее время получать денежную оплату. Это, конечно, очень важно для их семей.

Последнее время что-то активничают «левые» эсеры: назначили уездную партийную конференцию. Вероятно, готовятся к уездному съезду Советов.

Большинство гимназистов ведет себя так, словно ничего не происходит и политические события их не касаются. На Тобольской улице, во дворе дома, где живет Сережа Богуславский, организовали трудовую артель. Выполняют различные сельскохозяйственные работы, возят навоз, дрова, убирают мусор. Помогают главным образом солдатским семьям, оставшимся без. кормильцев.

А враги все больше поднимают голову. На днях ревтрибунал будет судить за контрреволюцию купчиху Арефьеву, владелицу магазина мехов, мануфактуры и мебели.

В Петрограде позавчера убит товарищ Володарский. В некоторых волостях нашего уезда, особенно в тех, что ближе к Челябинской губернии, кулаки подняли восстание. Уком усиливает борьбу с контрреволюцией.

В городе создан боевой отряд Красной Армии под командованием товарища Подпорина. Отряд будет воевать с чехами, которые уже подходят к Шадринску.

Я не попал к Подпорину. Но, наверное, в скором времени будет организовываться новый отряд. Этого уж я не прозеваю.

Прошел уездный съезд волостных Советов и фабрично-заводских комитетов. Там, как рассказывают, борьба развернулась между нашей партией и «левыми» эсерами. Эсеры отказались участвовать в уездном исполкоме, но со съезда не ушли. Их на съезде было почти вдвое меньше, чем коммунистов.

Председателем исполкома избрали Васильева, секретарем — Бронислава Швельниса, товарищем председателя — Брюханова. Комиссар народного образования товарищ Бажов почему-то вошел в коллегию отдела финансов. Толя Гаревский по-прежнему ведает юстицией.

Подробности о съезде мне не известны. Кроме одной. Перед открытием каждый делегат должен был дать подписку на верность революции. Все коммунисты, «левые» эсеры и один анархист (все тот же Черепанов) дали. Но нашлись и такие, что отказались. Их лишили делегатских мандатов.

Из Шадринска приходят недобрые вести. К нему вплотную приблизились чехи, вооруженные кулаки, казаки и белые офицеры. В деревне Мясниковой нашего уезда восстало кулачество. Советы свергнуты и в селе Канаш. Это всего верст 70–80 от Камышлова.

В городе тревожно. Появилось много подозрительных людей. Во время ночного патрулирования нередко задерживаем неизвестных; въезд в Камышлов без особого на то разрешения запрещен.

Начались аресты заложников. Под замок сели самые крупные богатеи: хозяева паровых мельниц Щербаков и Симакова, купцы Поздеев, Страхов, Выборов и другие буржуи.

Объявлена обязательная регистрация и сдача охотничьих ружей всех образцов. На это отведено 24 часа. Я понес свою плохонькую берданку На пункте сбора оружия сказали, что мне, как члену РКП (б), можно бы и не сдавать ее. Но чего уж там…

Что-то странное получается с «левыми» эсерами. Их областной комитет объявил в наших «Известиях» о роспуске своей камышловской организации за то, что она «явно защищает интересы кулацких слоев населения». Прямо так и написано. За некоторыми камышловскими «левыми» эсерами, как выяснилось, водятся и вовсе контрреволюционные дела. Кое-кого из них, в том числе и Лубнина, будет судить ревтрибунал. Эти «друзья народа» выпускали листовки против Советской власти, призывали не подчиняться советским органам.

Больше всего сейчас шумят анархисты. Чего они только не придумывают, чтобы втереться в доверие к жителям! Николай Черепанов на всех перекрестках клеймит «левых» эсеров. В газете большими буквами напечатано объявление: «Бедным бесплатно из парника анархистов раздается отличный сорт рассады капусты. Спросить у товарища Анисьи».

Ну и прохвосты! Хотят капустной рассадой купить народ. Ни перед чем не останавливаются.

Я отлично помню, как Черепанов поносил нашу РКП (б) и кричал, что только анархия — мать порядка. Не удивлюсь, если анархисты окажутся похуже «левых» эсеров.

Виделся мельком с Володей Брагиным. У него трудно в семье. Не могут свести концы с концами. Володя стал репетировать в разные классы средней школы. Но газету не бросает, пишет революционные статьи.

Я тоже недавно попробовал. Получилось это так. Зашел в нашу редакцию и разговорился со Степаном Васильевичем о текущем моменте. Тут же сидел Володя. Он молча слушал меня, а потом сказал: «Ты бы на бумаге изложил то, что сейчас рассказываешь». Я даже оторопел: какой из меня писатель? Однако, когда вернулся в отряд и все уснули, достал бумагу и стал писать. Писал две ночи.

Вчера в «Известиях» напечатана моя первая в жизни статья под названием «Борьба мира».

Прежде всего опишу то, что произошло за последние дни.

30 июня, несмотря на сильное сопротивление красноармейских отрядов, белогвардейцы и чехи взяли Шадринск. В нашем уезде положение тоже ухудшилось. Кулачье захватило власть и в Тамакульской волости. Белые подошли к Ертарскому заводу. А это меньше ста верст от Камышлова.