Посмотрим теперь, в какой мере удалось осуществить Пилсудскому оперативные задачи, стоявшие на пути к достижению его конечных целей. И они, на наш взгляд, не были разрешены в той мере, в какой это могло быть достигнуто при столь значительном численном перевесе польских сил. Правда, 12-я красная армия была основательно потрепана, и в течение всей последующей кампании она испытывала на себе моральные последствия полученного ею удара, но ее разгром не был завершен энергичным преследованием. 14-я красная армия была оставлена без внимания. Противник упустил случай нанести ей отдельное поражение, к чему представлялась полная возможность, начиная с 28 апреля. Сохранившая свою боеспособность 14-я армия продолжала сковывать значительные силы противника. Активность армии, в связи с необходимостью для противника обеспечивать два расходящихся и лежащих на противоположных флангах операционных направления — Киевское и Одесское, создала то кордонное расположение его сил на Украине, которое в дальнейшем обеспечило красному командованию выполнение его контрманевра. Эти ошибки не вытекали из оперативного замысла Пилсудского, достоинства которого мы отметили. Они являлись следствием, с одной стороны, неправильных политических и стратегических предпосылок всего плана действий, а с другой стороны — тех колебаний и нерешительности, которые наступили в действиях польского главного командования, [405] после того как им были достигнуты первоначально поставленные себе цели в виде разгрома 12-й красной армии. Эти колебания и отразились на ослаблении темпа преследования и оставлении без внимания на своем правом фланге тех не расстроенных советских сил, которые представляла собой 14-я армия.
В создавшейся для советских армий на Украине обстановке весною 1920 г. основной причиной неудачи 12-й и отхода 14-й красных армий является чрезвычайно неблагоприятное соотношение сил. Никакой гибкий контрманевр немыслим был при таком их соотношении. Единственно правильным решением явился бы заблаговременный отход 12-й армии под прикрытием арьергардов из-под занесенного над ней удара. Это решение повлекло за собой и отход 14-й армии и временную добровольную уступку значительной части территории. Если Главное командование и командование Юго-Западным фронтом по политическим соображениям не могли решиться на эту энергичную меру, то оставалось делать только то, что они делали: стараться удерживаться на промежуточных рубежах в целях выигрыша времени до подхода свежих сил. Недостатком этого способа действий является сильное изнашивание боевых организмов, чему примером и была 12-я армия.
Главное красное командование, исходя из правильной оценки размеров польского наступления на Украине, единственную возможность решительной перемены обстановки в свою пользу усматривало во введении в дело крупного ударного кулака на решительном направлении. До сосредоточения этого кулака, в виде 1-й конной армии, его мероприятия сводились, во-первых, к сохранению этого кулака в целости, не растрепывая его преждевременно, и во-вторых, к созданию благоприятных условий для действия этого кулака. Поэтому главком С. С. Каменев еще 8 мая требовал возможно большей активности от 12-й армии для связывания на фронте значительных сил противника. В свою очередь, 14-я красная армия должна была маневрировать таким образом, чтобы на Одесское направление также стянуть значительные силы противника. Растянув таким образом общий фронт последнего, предполагали облегчить 1-й конной армии возможность нанесения удара по внутреннему флангу одной из польских армий; тогда же, примерно, намечалось направление ее удара на железнодорожный узел Казатин. [406]
Окончательное оформление и выполнение этого плана явилось содержанием следующего периода кампании на Украине, отмеченного рядом блестящих успехов красного оружия и во времени почти совпавшего с оживлением боевой деятельности на Крымском направлении, характеризующейся также первоначальным господством инициативы противника и его успехами в пространстве.
Остановка на мертвой точке размаха польского наступления на Украине во времени почти совпала с оживленными активными действиями красных армий Западного фронта.
Однако, предпринимая эти действия, командование Западным фронтом имело в виду не столько помощь Юго-Западному фронту, сколько стремление предупредить общее наступление противника в Белоруссии. Активность 4-й польской армии, по мнению командзапа, давала основания для таких предположений.
4-я польская армия, содействуя операциям 3-й польской армии на Киевском направлении, развила энергичное наступление своим правым флангом и в течение 8 и 9 мая продвинулась до р. Днепр и овладела г. Речица. Желая сохранить свое положение и «не дать возможности полякам втянуть нашу основную группировку в навязанные ей действия»{183}, командзап сам решил перейти от обороны к наступлению. 12 мая 1920 г. он отдал приказ о переходе в энергичное наступление, не дожидаясь сосредоточения всех своих сил, с целью «разбить и отбросить польскую армию к Пинским болотам»{184}.
Особые причины благоприятствовали выполнению плана командзапа. Они заключались не в численном соотношении сил, а в их относительном положении. Абсолютное соотношение сил противников было таково: 61 000 штыков [407] и 5000 сабель Западного фронта противостояли 50 800 штыкам и 4500 саблям поляков. Но польские силы были растянуты почти равномерным кордоном на протяжении 500 км от р. Западной Двины до м. Лоева на Днепре, тогда как командование Западным фронтом располагало в ближайшем тылу за своим правым флангом массивной группировкой в 5 стрелковых и 1 кавалерийской дивизии общей численностью в 35 736 штыков и 2416 сабель, которую командзап решил развернуть на участке Янополье — Паулье — Камень — Грачевичи — Чашники протяжением в 60 км. Таким образом командзап обеспечивал за собой [408] решительное превосходство сил на избранном им направлении для удара.
В нанесении этого удара решающая роль, согласно замыслу командзапа, выпадала на долю 15-й армии т. Корка, в состав которой поступали все вышеуказанные дивизии; она наносила главный удар в направлении Ушачь — Зябки. Ее операциям, охватывая фланг противника с севера, должна была содействовать Северная группа т. Сергеева, образованная еще 5 мая. Но она не успела своевременно сосредоточиться, и поэтому для активных действий командующий ею мог выделить лишь небольшую ударную группу (два полка 164-й стрелковой бригады) в составе всего 700 штыков и 8 орудий. В то же время 16-я армия т. Соллогуба, перейдя в наступление на Игуменском направлении и переправившись через р. Березину, должна была связать противника с фронта и воспрепятствовать его возможному контрманевру против 15-й армии.
Таким образом, на 16-ю армию, по замыслу командования Западным фронтом, в предстоящей операции выпадало нанесение вспомогательного удара. Следует отметить, что выполнение этой задачи требовало предварительной перегруппировки этой армии. Главная масса ее сил была сосредоточена на ее левом фланге на Мозырском направлении (10, 17, 57-я стрелковые дивизии). Борисовское и Бобруйское направления обеспечивала одна лишь 8-я стрелковая дивизия, растянутая на 200-километровом фронте. По расчету времени и пространства командарм 16-й т. Соллогуб считал, что перенос центра тяжести сосредоточение его сил на Игуменское направление может быть выполнен не ранее 19–20 мая{185}. Командзап приказал 16-й армии форсировать Березину не позже 17 мая (схема 15). [409]
Желая избежать лесисто-болотистых верховьев р. Березины, командарм 15-й решил первоначально наносить свой удар в общем направлении на Ушачь — Зябки с последующей переменой направления этого удара на Молодечно. Развертывание 15-й армии в одну линию дивизий на указанном фронте закончилось к утру 12 мая.
К этому времени общая группировка сил обеих сторон на Белорусском театре представлялась в следующем виде: