Второй особой чертой польской кампании явилось известное изменение взаимоотношений РКП(б) к ряду других партий, а также перелом в рядах интеллигенции по отношению к советской власти. На торжественном заседании Московского совета в начале мая выступал от имени московских меньшевиков Мартов, который, в общем, «считал советскую политику в польском вопросе правильной, а борьбу на Западном фронте — кровным делом русского пролетариата».
Это выступление, конечно, менее всего обозначало переход самих Мартовых и Абрамовичей на сторону революционного пролетариата России, но в то же время оно показывало, что меньшевизм в массах потерял уже всякую опору. Различные социалистические группировки, и в том числе украинские, окончательно расползались и в лучших своих частях придвигались к РКП(б). Это обстоятельство, как и поворот фронта интеллигенции, позволило партии гораздо шире и совершенно иначе, чем прежде, провести ряд мер по усилению боеспособности Советской России.
Так, при главнокомандующем было организовано особое совещание из видных представителей старой армии под председательством А. А. Брусилова. Затем появилась возможность более широкого, чем прежде, использования бывших офицеров, или скрывавших свое звание, или участвовавших в белых армиях и находившихся в концентрационных лагерях.
Помимо опубликованного 30 мая воззвания особого совещания при главнокомандующем за подписью А. А. Брусилова и других. «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились», 2 июня появилось по подобному же вопросу обращение Совета народных комиссаров, подписанное т. Лениным. В Москве до 1500 бывших белых офицеров комплектовались и получали ускоренную политическую подготовку для дальнейшей отправки на фронт.
Гораздо более сильно выраженной, чем прежде, оказалась во время польской кампании и помощь Советской России со [387] стороны международного пролетариата. Инициатива партии и профсоюзов Советской России в этом отношении была очень велика. Центральный комитет железнодорожников и водников обратился в начале июня с воззванием к союзам транспортных рабочих Англии, Италии, Германии, Австрии, Норвегии, Швеции, Дании и Голландии. Воззвание требовало прекращения погрузки и перевозки оружия и военного снаряжения для польских белогвардейских легионов.
В конце июня в Копенгагене заседал международный съезд рабочих по металлу. Центральный комитет Всероссийского союза металлистов отправил съезду радио с приветствием, в котором также требовал «энергичного и сильного отпора попыткам удушения рабочих России». Производите оружие, говорило радио, но только против своих врагов — против капитала всех стран.
По Советской России прокатилась целая волна иностранных рабочих делегаций, приехала даже делегация английских профсоюзов, представители которой на Западном фронте, в Петрограде, Москве и ряде других городов выступали против польского нападения на Советскую Россию. Огромное значение имел приезд итальянской делегации, ее обращение к международному пролетариату. И, наконец, дело было завершено II Конгрессом Коминтерна, открывшим свои заседания как раз в разгар польской кампании.
Известен целый ряд выступлений рабочего класса в Англии, Италии, Норвегии и т. д., когда рабочие препятствовали отправке полякам вооружения, создание комитета «Руки прочь от России» и т. д. Если и не произошло могучего единовременного выступления пролетариев ряда стран за Советскую Россию, то отдельные движения и выступления сыграли огромную роль.
Одной из форм помощи фронту, которая только теперь нашла себе широкое применение, явились те «недели Западного фронта», которые начали проводить партийные комитеты. Суть этих недель состояла не только в широкой агитации, но и в действительной помощи фронту в виде добровольных отчислений, субботников, сборов и т. д. Такое же практическое значение имели устраивавшиеся Дни всеобуча и красного командира, особенно когда армия испытывала все больший и больший недостаток в красном командном составе. [388]
Глава четырнадцатая
Украинская операция белополяков. Березинское сражение. Контрманевр красных армий на Украине
Соглашение Петлюры и Пилсудского как политическая предпосылка польского наступления на Украину — Положение обеих сторон на Украине перед началом решительных действий поляков — Сущность наступательного плана Пилсудского — Мятеж галицийских бригад и состояние тыла армий красного Юго-Западного фронта — Сражение на участке 12-й красной армии — Борьба за Киев — Боевые действия на участке 14-й красной армии — Перерыв в операциях поляков на Украине; его причины — План контрманевра красных армий Юго-Западного фронта на Украинском театре — Переход в наступление армий Западного фронта — Березинское сражение и его результаты — Контрманевр армий Юго-Западного фронта на Украине и его результаты — Преследование отступающих польских армий на Украине и начало взаимодействия внутренних флангов обоих наших фронтов — Ровненская операция — Проскуровский рейд — Подготовка Западного фронта к генеральному сражению в Белоруссии — Положение обеих сторон перед началом сражения
22 апреля 1920 г. деятель польского государства Юзеф Пилсудский и вождь украинских мелкобуржуазных шовинистов Симон Петлюра, именовавший себя «головным атаманом» Украины, подписали между собой соглашение об освобождении Украины от советской власти. Это соглашение, делавшее фактически из Украины колонию буржуазно-дворянской Польши, было необходимо Пилсудскому как политический предлог для оправдания вторжения на Украину польских легионов. Этим соглашением Пилсудский хотел ввести в заблуждение общественное мнение [389] народных масс Польши и Европы, так как иначе наступательные действия на Украине шли бы в разрез со всеми предшествующими заявлениями польских государственных деятелей и печати о том, что Польша находится в положении стороны, обороняющейся от «красного империализма» большевиков. Пилсудский при этом не смущался тем, что одна из подписавших договор сторон являлась политически неправомочной.
Договор был подписан{173} и вступил в силу тогда, когда польские силы на Украине заканчивали свое сосредоточение и развертывание.
К 25 апреля 1920 г. силы противника на Украине развернулись следующим образом. Вдоль р. Славечна, от ее устья и далее до с. Милашевичи включительно, на фронте в 120 км, располагалось Полесская группа полковника Рыбака численностью в 1500 сабель с неизвестным количеством штыков (3 пехотных и 3 кавалерийских полка), оперативно подчиненная соседней справа 3-й польской армии. Эта последняя занимала фронт вдоль pp. Уборть и Случ, от Милашевичей (исключительно) до железной дороги Ровно — Бердичев (исключительно), на фронте в 140 км, имея в своем составе до 14 000 штыков и свыше 2000 сабель (1-я пехотная дивизия легионеров, 4,7-я пехотные дивизии, 3-я кавалерийская бригада и сводная кавалерийская дивизия ген. Ромера){174}. С юга к ней примыкала 2-я польская армия на участке протяжением в 80 км от линии железной дороги Ровно — Бердичев (вкл.) до г. Летичев (вкл.). На этом участке противник располагал 10 486 штыками и 500 саблями (15-я пехотная{175}, Украинская [390] пехотная, 13-я пехотная дивизии). Наконец, крайний правый фланг польского Украинского фронта образовала 6-я польская армия в составе 16 700 штыков и 1600 сабель (5, 12, 18-я пехотные дивизии, украинские отряды), стоявшая на фронте протяжением 90 км от Летичева (искл.) через м. Деражня и далее вдоль р. Калушик до ее устья{176}. Всего же на Украине на фронте 430–450 км развернулось свыше 40 000 штыков и 4000 сабель противника. Учитывая не подсчитанные нами в количестве штыков три пехотных полка группы полковника Рыбака и 5-ю польскую кавалерийскую бригаду, можно смело округлить эти цифры до 45 000 штыков и 7000 сабель.
Группировка этих сил не была равномерна на всем фронте. Плотность ее уменьшалась от правого фланга к левому. Наименьшей она была на участке 3-й польской армии, которая в плане Пилсудского получала ударное назначение. На участке этой армии, в свою очередь, две пехотных дивизии и одна кавалерийская бригада (1-я пехотная дивизия легионеров, 7-я пехотная дивизия, 3-я кавалерийская бригада) образовали ударную группу ген. Ридза-Смиглого.