— Тебе ещё рано, мой маленький, — ласково сказала Сметанка. — Когда увидишь первый красный лист на дереве — вот тогда можно будет.

— Значит, когда я увижу первый красный лист, я стану взрослым?

— Ну, почти. С собаками драться ты еще вряд ли сможешь, но для того, чтобы таскать муку или яички — в самый раз.

— А это правда, что собаки бывают больше бочонка? — спросил Компотик.

— Правда. Я сама видела.

— А какие у них зубы?

— Ох, огромные!

— И такие же острые?

— Нет, у нас острее. Но у собаки такие сильные челюсти, что она может перекусить крысу пополам.

Торпи с интересом слушал весь этот разговор, хотя и не понимал ещё многих слов. Он не знал, кто такие собаки, но чувствовал, что это враги, которых следует опасаться.

— Иди сюда, Торпи, — позвал друга Компотик.

Малыши зашли за перегородку, сделанную из куска пластмассы. Она отгораживала угол бочонка, это была спальня Компотика.

Бобрёнок с любопытством осмотрелся. Здесь лежала половинка резинового мяча. Ночью Сметанка переворачивала её, и сын спал в ней, покачиваясь, как в люльке, а днём он ставил её выпуклостью вверх, — и тогда она превращалась в замечательный батут.

— Смотри, это моя прыгалка! — Компотик взобрался на резиновую горку и начал на ней подпрыгивать. — А теперь ты попробуй.

И Торпи попробовал. Он так попробовал, что чуть не ударился головой о потолок.

— Вот это да! Ты и прыгаешь выше меня! — с уважением произнес крысёнок. — А через верёвку сможешь?

Компотик показал на протянутую через весь угол верёвку. Торпи улыбнулся. Высоко подпрыгнув, он перелетел через неё, но всё-таки зацепился хвостом, плюхнулся на пол и с удивлением прислушался — верёвка пела! Потом они стали прыгать вместе с Компотиком, специально задевая верёвку и хохоча до упаду. Неожиданно бобрёнок случайно зацепил её острым зубом, и веревка лопнула.

— Вот это да! — удивился Компотик. — Ну-ка, замри!

Он подошёл к Торпи и с любопытством, хотя и с большой осторожностью, исследовал зубы друга, едва ли не касаясь их носом. У крыс четыре передних зуба называются резцами, потому что они режут ими древесину — прогрызают отверстия в деревянных стенах сараев и погребов, чтобы добраться до добычи. А у бобрёнка кромка зубов была такой тонкой, что даже просвечивала. Крысёнок не удержался и потрогал один резец.

— Ай! — вскричал он, увидев кровь на пальце.

Бобрёнок вздрогнул. Он и представить не мог, насколько опасны его зубы.

— Ничего себе ножички! — с восхищением воскликнул крысёнок. — Вот почему ты так запросто лопаешь деревяшки!

— Запросто лопаю! — хихикнул Торпи.

Кровь на пальце Компотика засохла мгновенно, и друзья вновь принялись скакать на батуте. Вволю напрыгавшись, они вышли из бочонка сели на солнышке отдохнуть.

— Как хорошо тут! — сказал крысёнок.

Торпи улыбнулся в ответ. Неожиданно бобренок поднял заднюю лапку и стал приводить в порядок свою всклокоченную шерстку. Компотик присмотрелся и увидел, что один из когтей его друга раздвоен наподобие гребешка.

— Ух, ты! — воскликнул Компотик. — Как классно тебя бревном покалечило! Зато теперь удобно причёсываться.

— Удобно! — подтвердил бобрёнок.

— Вообще-то, лапы у тебя чересчур сплющенные, — покачал головой Компотик. — У крысы лапа должна быть вот какая!

С этими словами он выставил вперёд свою узкую лапу с длинными загнутыми коготками. Торпи приставил к ней свою. Она оказалась почти такой же, только немного крупнее.

— Нет, ты заднюю покажи! — улыбнулся крысёнок.

Торпи послушно убрал переднюю лапу, на её место поставил заднюю, и друзья принялись их сравнивать. Задняя лапа Торпи была намного шире, чем у Компотика, когти были плоские, будто и впрямь раздавленные чем-то тяжелым. А коготь второго пальца расщеплялся на две половинки. Самым смешным крысёнку показалось то, что между пальцами его друга была тоненькая кожица. Когда-то мама Компотика принесла ему лапу, очень похожую на эту. Она сказала, что это нога от большой птицы. Теперь крысёнку стало понятно, почему Харчо называл Торпи «уродцем с птичьими лапами».

— Такой лапой хорошо по воде шлёпать! — засмеялся Компотик.

Торпи тоже схватился за животик от смеха. Эти слова «по воде шлёпать» жутко развеселили его. Но он ещё не знал, что такое вода. То, как однажды упал он в чёрную дыру и увидел множество воздушных пузырьков, так восхитивших его, бобрёнок уже давно забыл. Ему казалось, что он всегда жил тут, с крысами. Бревно, о котором все вокруг рассказывали, представлялось ему страшным зверем, напавшим на него в далёком детстве. Бобренок был уверен, что мама Брынза справилась с врагом. А как же иначе! Иначе зверь растерзал бы его на части!

Чтобы проверить своё предположение насчёт лапы, которой хорошо шлёпать, Компотик повёл друга к канаве, в которой после дождя скопилось много воды. Когда они обогнули кусты, Торпи неожиданно остановился. Он принял высокую стойку и потянул носом воздух, шедший со стороны реки. Потом пошевелил короткими ушами, и его круглая мордочка застыла.

— Что это шумит? — с любопытством спросил малыш.

— Да это же вода шумит! — усмехнулся крысёнок. — Она всегда шумит. Мокрая и гадкая, тьфу!

— Скорей! — вдруг позвал его Торпи. — Надо скорей!

И он ринулся на звук воды. Несмотря на свою неуклюжесть, на этот раз Торпи так быстро двигался, что Компотик едва поспевал за другом. Он мчался напролом через кусты и колючки, не замечая ничего вокруг. Крысёнок помнил слова матери о коварности воды, поэтому, когда Торпи подбежал к самому берегу, Компотик испуганно закричал:

— Берегись! Она может схватить тебя!

Но Торпи не слышал. Он забрался на плоский камень, под которым журчала вода, и как завороженный не сводил глаз с воздушных пузырьков, стремительно несущихся по течению. Крысёнок переборол страх и подошёл ближе. Но испугался еще больше, когда Торпи повернул к нему мордочку. Его глаза покрывала какая-то тонкая мутная кожица, и они сделались страшными и чужими. Дрожащими лапами Компотик оттащил друга от реки. Ему показалось, что ещё немного, и Торпи бросится головой прямо в воду.

Они молча поднялись по склону, и только здесь, на дороге, крысёнок вновь с опаской посмотрел на Торпи. Его маленький друг вновь был таким же как и прежде весёлым и добрым.

— Торпи, я за тебя так испугался! Вода очень страшная!

— Вода — хорошая, — неожиданно ответил бобрёнок.

Глава восьмая,

в которой Торпи и Компотик мечтают стать разбойниками

Наступило лето. Торпи уже хорошо освоился в крысином лагере, где для него к тому времени, не оставалось ни одного необследованного закоулка. Своей неуёмным любопытством он покорил всех крысят, когда забрался однажды в длинную мокрую трубу, которая тянулась под дорогой, и куда не любили соваться даже взрослые.

В одну из тёплых лунных ночей по лагерю прошёл клич. Вожак собирал отважных разбойников в поход. Торпи с Компотиком тоже пошли со всеми, им ужасно хотелось побывать на крысиной сходке, которая состоится на скалистом берегу реки. Малыши спрятались за камнем. Они думали, что их никто не видит, но неожиданно сзади подошёл Паштет. Он больно хлестнул Компотика хвостом по спине. От сильного удара крысенок упал на живот, растянув в стороны лапы. Потом Паштет повернулся к Торпи, но хвост спрятал в траву: крупный бобрёнок был ему не по зубам.

— Что вы тут делаете, малявки?! — прорычал Паштет. — Уходите отсюда, а то загрызу! Здесь вам не место.