Так как «Краткий очерк» составлялся исключительно по поручению военного ведомства и для его нужд, то все вопросы в нем были подчинены соображениям и задачам стратегического порядка. Говорил ли автор о режиме рек или о путях сообщения через горы или об обеспеченности местного населения оружием для охоты, он неизменно подчинял все эти вопросы проблеме роли края в будущей войне и условиям его обороны, в связи с этим видное место в его книге заняли вопросы о роли японцев в крае и формах их разнообразной шпионской деятельности. Другой центральной проблемой была для В. К. Арсеньева проблема колонизационная. «В настоящее время самые срочные, самые острые вопросы, — писал он, — это военный и колонизационный. Поэтому весь свой отчет я буду вести именно с этой точки зрения и потому совершенно исключаю подробные описания самих путешествий, почти не трону вопросов, касающихся наук естественно-исторических, а остальных предметов исследования коснусь постольку, поскольку они будут необходимы для военного и колонизационного дела» ^[47]. Но, как это уже ясно из предыдущего изложения, значение книги отнюдь не ограничивается только этими выделенными автором сторонами. Н. Е. Кабанов с полным правом считает «Краткий очерк» ценнейшим научно-краеведческим трудом, немало облегчившим работу всем исследователям Приморья. Н. Е. Кабанов указал и главнейшие научные проблемы, поставленные и частично разрешенные В. К. Арсеньевым в этом «Очерке»: «он дал, — констатирует Н. Е. Кабанов, — более или менее подробное описание рельефа горных частей Сихотэ-Алиня, установил 22 перевала (от верховьев Уссури до озера Кизи), дал им названия и определил их высоты; сделал ряд ценнейших наблюдений об особенностях горных рек и о значении этих особенностей для местной флоры и фауны; характеристика же путей сообщения сделана и настолько подробно, что являлась прекрасным путеводителем для всех других лиц, пользовавшихся ею». В. К. Арсеньев первый установил климатические районы Приморья и, наконец, несмотря на все его «оговорки», сделал ряд ценных выводов, касающихся местной флоры и фауны. «Если учесть, — пишет один из современных исследователей Дальневосточного края, — что до Арсеньева мы совершенно не имели местной геоботаники и ничего не знали по фито и зоогеографии Сихотэ-Алиня, то можно оценить, насколько проникновенным географическим умом обладал он, ища обобщений и закономерностей в явлениях природы, и мог подметить основные черты распространения в крае растительности и животного мира. Не являясь специалистом-ботаником и зоологом, тем не менее он первый установил ту биогеографическую границу, которая разделяет в Сихотэ-Алине охотскую и маньчжурскую фауну и флору и которую можно было бы назвать линией Арсеньева. Причем границу эту он понимал в виде широкой переходной полосы, что вполне отвечает современным представлениям биогеографии…» Также чрезвычайно интересные для зоогеографа и эколога данные сообщает Арсеньев, когда рассматривает различия в фауне между прилегающей к морю полосой и точками, лежащими близ подножия Сихотэ-Алиня» ^[48]. Таким образом, можно решительно утверждать, что во всей дореволюционной географической литературе, посвященной Дальнему Востоку, это издание занимает по своему значению и научной ценности первое место. В картографии же Уссурийского края маршрутные карты В. К. Арсеньева, составившие вторую часть его труда, произвели полный переворот. Таким образом, этот игнорируемый официальными критиками действий Арсеньева его первый отчет, который он сам из скромности считал лишь предварительным сообщением, «не имеющим научного значения», должен быть признан научным трудом крупного масштаба, — и вместе с тем это был действительно отчет о результатах десятилетних экспедиционных исследований края.

«Краткий отчет» вышел в свет, как уже сказано, в 1912 г., немедленно же, по окончании его В. К. Арсеньев принялся за новый большой труд, выполнявшийся им также в значительной степени по заданиям военного ведомства. Это историко-этногра-фический очерк «Китайцы в Уссурийском крае». В 1913 г. этот труд уже был закончен и в 1914 г. вышел в свет. Не будем останавливаться на совершенно очевидных в настоящее время ошибках автора, во многом обусловленных его официальным положением, не будем касаться и тех сторон книги, которые сохраняют и сейчас свое научное значение, — эти вопросы находятся вне задач настоящего очерка. Нам важно лишь подчеркнуть, что этот труд также является «отчетным», так как почти целиком основан на собственных наблюдениях. Эта сторона книги была тогда же отмечена в научной печати. «Характерной особенностью материалов и заметок В. К. Арсеньева, — писал рецензент «Этнографического обозрения» В. В. Богданов, — надо признать их проникновение во многие такие детали быта и с таким наглядным их воспроизведением, которые доступны только очень внимательному и вдумчивому исследованию» ^[49]. В библиографическом списке работ В. К. Арсеньева, составленном Н. Е. Кабановым, эта книга сопровождена следующей аннотацией: «Очерк мало известен и, несмотря на то что опубликован в 1914 г., он и до сих пор не потерял полностью своего значения. Книга эта представляет крупный вклад в науку. Арсеньев с большой тщательностью собирал для нее все сведения, а некоторые материалы, например сверки китайских законов, даже с риском для жизни». Добавим, что первая глава этой книги, озаглавленная «Очерк физико-географический», представляет собой резюме соответственных глав «Краткого очерка». Поскольку последний был недоступен широкому читателю, эта глава явилась первой печатной сводкой сведений о флоре и фауне Приморья.

Одновременно в 1913 г. В. К. Арсеньев опубликовал небольшой, но чрезвычайно ценный историко-археологический этюд «Материалы по изучению древнейшей истории Уссурийского края», основанный также на собственных материалах, — главным образом на материалах экспедиции 1912 г. ^[50].

Таким образом, всякие россказни о медлительности Арсеньева с представлением отчетов, намекающие на некоторую научно-литературную неорганизованность его, следует считать пустым и злобным вымыслом; к сожалению, такого рода утверждения косвенно отразились и на существующей биографической литературе об Арсеньеве. Печатаемые в настоящем издании ранние произведения В. К. Арсеньева и его письма к разным лицам окончательно снимают эту легенду.

Естественно, что работа над двумя такими книгами, как «Краткий очерк» и. «Китайцы в Уссурийском крае» потребовала огромного количества времени, но тем не менее уже очень рано В. К. Арсеньев начал работать и над своими основными сочинениями, то есть над подробным описанием своих путешествий. Как выясняется из его писем к Л. Я. Штернбергу, первый приступ к этой работе был в 1910 г. Уже в это время он начал обдумывать план будущей книги. Можно думать, что первоначально он хотел объединить в одном труде все свои маршруты, в том числе и маршрут экспедиции 1908–1910 гг., подобно тому как это было сделано им в «Кратком очерке»; письма, печатавшиеся в «Приамурье», должны были играть в ряде случаев роль первых эскизов. Необходимость, продиктованная служебными обязанностями дать книгу о китайцах в Уссурийском крае, заставила его отложить работу над задуманным трудом, но она, по прежнему, стоит в центре всех его планов и замыслов. В конце 1912 г. он писал Л. Я. Штернбергу, что отменил все планы экспедиций и до тех пор никуда не поедет, пока не отчитается в прежних поездках. Тогда же он приступил и к работе над этой книгой, и, как мы уже говорили, с этого времени начинают появляться отдельные главы ее в газете.

В июле 1913 г. он пишет Б. М. Житкову: «Только что закончил и сдал рукопись в набор «Китайцы в Уссурийском крае» — очерк историко-этнографический. Теперь за мной: «Путевой дневник» и «Орочи-удэхэ». Эти две работы я закончу к 1914 г. Эти две работы служат мне стимулом. Я тогда только пойду вновь странствовать, когда отчитаюсь об орочах» ^[51]. Вторая половина 1913 г., весь 1914 г. и начало 1915 г. уходят целиком на книгу, от работы над которой его отвлекают лишь различные служебные поручения и поездки. Эти разнообразные и сложные поручения помешали ему кончить книгу к тому сроку, который он первоначально себе поставил, то есть в 1914 г., но опоздание оказалось все же не очень значительным. Его письма к разным лицам позволяют очень точно установить различные стадии работы над этим трудом; совершенно точно устанавливается дата окончания книги — 3 июля 1915 г. Эту дату он называет в письме к В. Л. Комарову ^[52].