После этого мы ещё покопали вокруг, надеясь отыскать ещё цветочков, но увы и ах. Разошлись довольные друг другом. Я нашла Лесю и мы решили развести костер и поужинать. На этой вылазке, перваши обязаны были полностью обеспечить себя ужином. Обеды и завтрак раздавали всем подряд и в неограниченном количестве, а вот ужин.

Как выяснилось ещё с утра, мы с Лесей запаслись едой и должен был выйти приличный колбасный супчик, что на морозе весьма и весьма не плохо. Выбрав место, собрали дров, разложили еду и…

— Блин, я угольки забыла, — разочарованно застонала подруга.

— Ничего, я взяла, — и откопала огнеупорную сумку.

— Сколько?

— Штук десять.

— Ты нормальная? — заорала Леся.

— В чем дело?

— Как? Не знаешь? Они же передерутся и сожгут всё здесь, нафиг.

— Я так не думаю, — возразила я. — Они были такими милыми и приветливыми, что я взяла их.

— Да они просто претворялись! Нельзя быть такой наивной. Рен, о чем ты думала? Мы же уже проходили их «особые» повадки.

— Да я помню. Но говорю же. Они были такими милыми.

— Ты псих, — спокойно изрекла девушка.

— Спасибо, — не стала спорить с очевидным — А сейчас давай посмотрим.

— Направь сразу на костёр. Мало ли, — явно опасаясь, она даже отодвинулась подальше.

Послушавшись подругу, открыла огнеупорную сумку в сторону сложенных шалашиком веток.

Ну что я могу сказать. Хорошо, что мы огородили наше будущее кострище. Пламя, вырвавшееся из сумки, смело легкие веточки, а общая конструкция накренилась.

— Вы что творите?! — стала кричать я на угольки, которые бесились в моей сумке.

— Я же говорила. Тебя обманули эти малявки, — обличительно тыкая в огонь пальцем, заявила она.

— Я вас на диету посажу! — начала угрожать я и заметила, как огонь слегка стих, но не достаточно. — На водяную!

Пламя исчезло. Аккуратно развернув сумку к себе, осторожно заглянула. Десять угольков тускло мерцали алыми боками и шаркали ножками, показывая всю степень своего раскаяния.

— Да ты монстр, — изрекла подруга. — Если так тебя слушаться будут, то можешь и двадцать штук с собой брать. Только магистру не говори, — тихо добавила Леся и отодвинулась от меня.

— Так. Теперь по очереди, в костёр. По одному.

Скомандовала и наклонила сумку. Угольки ровным строем спрыгнули и закружили в ветках, попутно выравнивая их.

— Умницы, — похвалила я и подкинула дров, которые тоже трудолюбивые существа поставили ровненько, как надо.

— Теперь осталось закрепить твою власть над ними и не переживать, что костер потухнет до утра.

Угольки навострили свои алые ушки в нашу сторону. Леся права, слабину им показывать нельзя.

— Думаю, они не хотят принимать душ, и уж тем более попадать в утиль.

— Ты жестока, — наигранно поохала Леся, украдкой показывая «класс».

«Впечатлённые» угольки всполошились и принялись наводить порядок в и так идеальном костре. Я же залюбовалась их усердием.

— Ты выглядишь как мать, наблюдающая за своим ребёнком.

Я хохотнула, оценив сравнение и кивнула. Возразить было нечего.

Эта практика, лично для меня, была самой теплой и продуктивной. А следующий день начался странно. Во-первых Миша предложил послушать музыку. Я на такое пожала плечами, ведь мне было комфортно и в тишине, которую он для нас создавал. Сидишь себе спокойно, читаешь учебники, ничто не отвлекает. Так что Миша всё таки включил музыку. Вкус у него оказался веселый. Всё песни либо позитивные, либо зажигательные. Читать было тяжело, всё время отвлекалась на мотивчики и хотелось то подпеть, то подвигаться. Блин, раза три себя отдергивала, еле дождалась окончания поездки. Сразу выскочила и на ходу натягивая мантию, побежала в институт.

Странности продолжились на первой перемене. Наш сектор первашей посетили старшие, а точнее пять старших девушек. Нет они здесь и раньше пробегали, но эти никуда не спешили, а даже наоборот кого‑то высматривали. Мы с Лесей спокойно прошли мимо, девушки обвели нас скучающим и даже сверх меры безразличным взглядом. Идя обратно, те всё ещё стояли в нашем коридоре и что‑то, а точнее кого‑то громко обсуждали.

— Ужас! — громко шептала одна.

— Что он в ней нашел? — не понимала другая.

— Мелкая. Неприметная.

— Мышь, — подтвердила ещё одна.

— Ни маникюра, ни макияжа, — возмущалась пятая.

Леся от чего‑то после этих слов вся затряслась и быстро втолкала меня в кабинет, а уж там как рассмеётся.

— Ты чего?

— Ой, не могу! — заливалась девушка. — Да это ж они про тебя.

— Что?

— С чего это ты взяла?

— А кто из нашей группы ещё шашни водит со старшими?

Кажется у меня глаз дернулся и я не выдержав, зашипела на Лесю.

— Это кто же у нас шашни водит со старшими?

— Ой! — опомнилась девушка и спряталась за, так вовремя, подошедшего Борю. — Ну правда, Рен. Весь институт уже о вас говорит.

— Что говорит? — ужаснулась я.

— Нуууу, — затянула она.

— Что вы встречаетесь, — вдруг выдал Боря.

— А, — только и смогла сказать я, да так и осталась стоять с открытым ртом.

— Да мы знаем, что это не правда, но кто ж нам поверит. Да ты не переживай, — девушка осмелела, видя мой ступор и подошла. — Пройдет время, случится что‑нибудь ещё и всё внимание переключится с вас на кого‑нибудь другого, — и даже за плечи приобняла.

— Но…

— Серьёзно, не переживай, — начал Боря. — Она права, будешь отрицать, только хуже сделаешь.

— Да. Да, — закивала Леся.

— Кто слух распустил?

— Так… — начала было девушка, но замолчала и переглянулась с Борей. — Не знаю. А ты? — и на нашего одногруппника глядит.

И тот пожал плечами.

— Замечательно, — буркнула я. — Этого мне только не хватало. Они же старшие. Опытные. Мне теперь каждый шаг оглядываться, что ли?

— Ну что ты? Ты ведь их слышала. К внешности твоей они точно не притронуться, — хихикнула девушка. — Посчитали непригодной. Так что ожидай моральный пресс.

Я помассировала виски.

— И что им не сиделось? Найти бы заразу, кто такой слух распустил.

И тут я осмотрела кабинет. Маришка. Она сидела на парте со своей протеже и чему‑то радовалась. Но в душе грыз меня червячок, что не пойман не вор, да и не все же беды от неё? Кого ещё я успела задеть? Кому перешла дорогу? Нет сейчас‑то у меня таких пруд пруди. Миша парень видный и я сама видела, как за ним девушками стаями бегают. Но кому я так не угодила? Что плохого сделала?

Весь урок гадала и слушала в пол уха, так что в столовой, когда к нам подсели мои новые знакомые, даже не сразу отреагировала.

— Привет, Рен!

— Привет, мальчики, — на автомате ответила я.

Они уселись, поздоровались с Борей и заявили.

— А тебя, Олеся, мы знаем. Ты ведь с нашей Рен ходишь. А вы уж очень приметные девушки.

Меня перекосило. Как это "мы приметные"? Наоборот тихие и серые. Про что они вообще?

— Что значит ваша? — вдруг спросила Леся, я же первую часть их речи пропустила мимо ушей.

— Так, наша и всё, — загадочно выдал Стас. — Да, Рен?

— Ага, — легко согласилась я. — Этот рыжий, Стас, — без шапок они были просто безумно лохматые, словно в зоне урагана побывали. — А это голубоглазое чудо Петя.

— Я значит рыжий, а этот голубоглазый? Давай он тоже будет…

Боясь услышать предложение, перебила.

— Зеленоглазый. Так лучше? — он расплылся в блаженной улыбке. — Ну вот все знакомы. Можно есть.

— О, да есть нужно.

— Даже необходимо, — подтвердил Петя, слова своего друга.

И при этом они умудрялись и правда есть, да ещё и больше всех. Наша троица лишь улыбнулась.

— Да, столик нам побольше нужен, — изрек подошедший Олег, видимо решивший сегодня посидеть с нами. — Встаём и пересаживаемся!

Скомандовал он, а мы уставились на него и сидим.

— Шел бы ты, братец, — весело завила, довольная ситуацией, Леся. — Какой такой пересаживаемся? Не видишь, мы кушаем.

Олег склонил голову, посверлил сестру глазами, а потом оглянулся, заметил кого‑то и заорал.