И значит, у него ещё оставалась маленькая надежда. Если бандиты просто сидят у него на хвосте и не приближаются, значит, они боятся вступать в открытый бой, поскольку знают, что у него есть пистолет, которого, похоже, у них нет. В этом его преимущество и это надо использовать. Значит, надо завести их подальше в какое-нибудь заброшенное место и просто-напросто расстрелять. Ради своих денег (конечно, своих — не чужих же!) он готов пойти даже на мочилово.

Он тронул машину и стал удаляться, постепенно наращивая скорость. Благо, что здесь вдали от столицы, шоссе становилось все свободней и свободней. «Волга» тоже бросилась следом, стараясь не отставать. Преследователи прочно сидели на хвосте, и, видимо, ждали момента, когда они смогут напасть. И капитан решил им такой возможности не предоставлять.

Скоро шоссе стало совсем пустым, проскакивали мимо одна-две попутные машины. И капитан решил, что настала пора отделываться от преследователей, пускай и ценой чьей-то жизни. Просто сдали нервы, которые, как известно, не восстанавливаются, тем более в течение получаса, пока они ведут гонку. Он вынул «макар» из кобуры, высунул руку в окно и пальнул назад.

Пуля пробила ветровое стекло «волги», со свистом прошла над головой Бори и застряла где-то в потолке салона. Водила пригнул голову и прошептал:

— Мать честная! Он ещё и стреляет!

— Становится совсем горячо! — испуганно пробормотал Кисель и скрылся за спинкой переднего сиденья. Пускай его называют трусом, пускай! Жизнь все-таки дороже имиджа.

Макс, сидящий рядом с водилой, тоже сполз пониже под приборную панель и невозмутимо пробормотал:

— Одним патроном меньше.

Мент пальнул ещё раз. Видно, решил отстреливаться серьезно, до последнего патрона. И уложить наповал водилу «волги». Но пуля только разбила зеркало заднего вида. Вообще, капитан стрелял довольно метко, но из очень неудобного положения. Иначе Боря уже давно схлопотал бы маслину. Он пригнул голову, насколько это было возможно, но прочно держал руль в своих натруженных руках. И не отставал. Такая гонка со смертельным риском только подогревала азарт, как преследователям, так и беглецу.

— Теперь двумя… — констатировал Макс.

Капитан высунулся в окно, попробовал как следует прицелиться и стрельнул в третий раз. Пуля разбила боковое зеркало и чиркнула по крылу машины.

— Тремя… — продолжал считать Макс. — Когда расстреляет все, догоним и надаем по шее.

— Да я его своими руками придушу! — пообещал Жорик. — Даже без оружия.

Капитан, в конце концов, осознал всю бессмысленность такой стрельбы и убрал пистолет. Видимо, понял, что преследователи разозлены до крайности, и если он остановится и решит поговорить с ними по душам, то ему придется кого-нибудь из них застрелить, иначе они прибьют его самого. А мокруху вешать на себя ох как не хотелось! Но придется. И он притормозил.

«Волга» тоже притормозила и не собиралась приближаться. Капитан решил остановиться. «Волга» тоже остановилась. Тогда мент выбрался из машины, встал на виду, широко расставив ноги, схватил обеими руками пистолет, прицелился и послал одну за другой три пули по торчащим над капотом головам.

Но мошенники тоже были не лыком шиты. Они успели пригнуться, и все три пули, окончательно раздробив ветровое стекло, ушли через заднее стекло в никуда. Осколки посыпались на Борю и Макса, которые сидели спереди. Больше стрелять не имело смысла. Тем более что осталось всего два патрона. Хватит только на то, чтобы застрелиться. Причем два раза, если с первого раза не получится. И капитан убрал пистолет в кобуру.

Он сел за руль, газанул и унесся вперед. Но «волга» настигла его довольно быстро, цепко держась в кильватере не ближе полста метров. Мент понял, что от судьбы не уйдешь, если не придумаешь какого-нибудь хитрого маневра, который её, злодейку, обманет. Например, уйти в сторону, когда что-нибудь перегородит проезд. И вспомнил, что впереди должен быть железнодорожный переезд. И если проскочить шлагбаум до того, как он опустится, можно оторваться от преследователей на полкилометра. А там уж найти какой-нибудь поворот, за которым можно скрыться.

И действительно, через каких-нибудь два километра где-то сбоку вдалеке показалась электричка, которая спешила к переезду. Капитан прибавил скорость в надежде проскочить шлагбаум. Это было самое лучшее — оставить преследователей перед закрытым шлагбаумом. Электричка уже на подходе, и если успеть проскочить у неё перед носом, победа в гонке обеспечена! Но, как бы мент ни старался, он не успел на какую-то долю секунды — штанга шлагбаума опустилась раньше, чем он подъехал. Недолго думая, капитан вырулил на левую полосу, обошел штангу сбоку и выехал на железнодорожные пути.

Откуда-то сбоку до него донесся протяжный гудок. Вот она — электричка, совсем рядом, до неё какая-нибудь сотня метров!

Капитан ещё надеялся, что успеет проскочить переезд до её подхода, оставив преследователей в дураках. Но с другой стороны дороги штанги шлагбаума перекрывали обе полосы шоссе, и ему просто некуда было деться. Осталось только одно — затормозить прямо на путях.

Боря тоже выехал в левый ряд и тормознул прямо перед шлагбаумом. Электричка с грохотом пронеслась мимо по ближней колее, закрыв собой «жигуленок». Мошенники сидели в напряжении, слушали, как стучат колеса на стыках, и смотрели на мелькающие окна. О том, что стало с машиной капитана, можно было только догадываться. Вполне может быть, что ему удалось съехать с путей в кювет или каким-то чудом объехать стоящие с другой стороны машины. И тогда он уже далеко впереди, так что они могут его и не догнать.

Наконец, электричка унеслась вдаль, освободив сектор обзора. Начали подниматься штанги шлагбаума. И машина мента исчезла. Это было какое-то чудо, но на путях темного «жигуленка» не оказалось. Его и след простыл. Словно он испарился в небытие. Вот только что торчал на переезде, а теперь его нет ни спереди, ни сзади, нигде. А шлагбаум уже поднялся, и машины поехали навстречу. Боря торопливо выехал на переезд, чтобы уйти с левой полосы на правую.

Макс посмотрел по сторонам и все понял. «Жигуленок» пилил по шпалам, уходя в сторону от шоссе. Видно, капитан свернул на свободные рельсы и теперь улепетывал от них по железнодорожной колее, подпрыгивая на шпалах. Машина шла довольно медленно, но, тем не менее, уходила от них все дальше и дальше.

— Вон он, гад! — закричал Макс. — Боря, давай за ним!

Боря тоже съехал на рельсы, чтобы уступить дорогу встречному транспорту. Машину начало трясти, скорость сразу упала. Пассажиры как заведенные игрушечные лягушки подпрыгивали на сиденьях.

— Те…еперь не дого…оним… — проговорил Боря, тряся нижней челюстью.

— Если бу…удешь так та…ащиться, точно не догоним… — пробурчал в ответ Макс, тоже с трудом придерживая челюсть на одном месте.

Боря прибавил газку, и машина пошла быстрее, но трясти начало так, что зуб на зуб не попадал.

— Гад… он… нам… все… кишки… растрясет! — кое-как проговорил Жорик, пытаясь членораздельно произносить слова.

Зато «волга» начала потихоньку догонять «жигуленок». Капитан это заметил, высунул пистолет в окно и выстрелил назад. Конечно, он даже не попал по машине, уж не говоря про то, чтобы попасть в водилу. Тряска просто не позволила ему это сделать. Расстояние между ним и преследователями быстро сокращалось. У «волги» оказался больший просвет между днищем и землей, и рельсы совершенно не мешали ей двигаться. Зато у «жигуленка» посадка оказалась ниже, и машина мента то и дело цепляла днищем за рельсы. Конечно, это значительно снижало скорость.

Но здесь судьба-злодейка показала, на что она способна и к чему приводят попытки её обмануть. Неожиданно впереди показалась встречная электричка, которая шла по этой же колее. Вообще-то, ничего неожиданного и странного в том, что электричка идет по рельсам, не было. Неожиданностью это было для мента. Скорее уж, странным могло показать то, что по рельсам едут две легковушки. Хотя это противоречило не только правилам дорожного движения, но и здравому смыслу. Но кто думает о здравом смысле, когда дело касается легких денег? Все думают только о том, как бы их побыстрее заполучить, даже если это связано с риском для жизни.