№ 01393.
Командарм Б. ЛАЗАРЕВИЧ Член Реввоенсовета ЗУЛБ За наштарма ДУБОВ»
НАЧАЛЬНИК ДИВИЗИИ ЧАПАЕВ ВОЕННЫЙ КОМИССАР БАТУРИН ВРИД НАЧАЛБНИКА ШТАБА НОВИКОВ
Сахарная была взята, но возможности бригад для дальнейшего наступления были исчерпаны. Части дивизии, особенно 73-я бригада понесли большие потери. В некоторых ротах 217 полка осталось по 8-12 человек. Потери в войсках в значительной степени были на совести командира 74-й бригады, который не выполнил данный ему приказ, а действовал в отрыве, в результате чего не оказал поддержку 73 бригаде и сам, встретив сопротивление противника, успеха не имел. Чапаев тут же отстранил Зубарева от командования бригадой и настаивал на предании его суду. Но осужден Зубарев почему-то не был. Вместо этого он получил назначение командиром 1-й бригады 50-й дивизии.
Вместо Зубарева командиром 74-й бригады Чапаев назначил командира 219-го Домашкинского полка Сергея Васильевича Сокола.
Фронт, на котором действовали войска Чапаева, достигал 250 километров, промежутки между группами достигали 80-100 километров. Технических средств, обеспечивавших связь между ними, не было. Самолеты не использовались из за отсутствия горючего. А присланная для них автосмесь оказалась непригодной. Резервов в распоряжении Чапаева не оставалось. Противник мог проникать в тыл большими силами.
Василий Иванович Чапаев, ярый противник распыления войск, теперь же оказался именно в таком положении. Месяц тому назад, докладывая командарму о положении дивизии после освобождение Уральска и добиваясь возвращения 75-й бригады из 1-й армии, Чапаев докладывал в записке: «...Такой участок для одной бригады охранять невозможно. Распыленная по одной роте, она не в силах охранять данный участок. Части могут быть легко разбиты противником, а поддержка ниоткуда не придет... Согласно уставу, в корне преследуется распыление частей, и считаю строго недопустимым в дальнейшем такое положение...»
Теперь же положение стало во много раз тяжелее во всех отношениях. 22 августа Чапаев запросил штаб IV армии: «Прошу указать, где находятся правофланговые части 1-й армии, ввиду того, что части левофланговой группы за Уралом все больше и больше растягивают свой левый фланг».
Сутками позже им была послана телеграмма на имя командарма 4:
«В 25-й дивизий нет патронов, об этом говорилось по прямому проводу по всем направлениям и в штарм-IV... Посылались телеграммы, послан приемщик с требовательными ведомостями, но до сих пор нет никакого результата... Тотчас, немедленно шлите огнеприпасы, иначе положение становится опасным».
26 августа Чапаев доносил о получении противником орудий, броневиков, аэропланов и пополнения людьми. Говорил о проникновении большими отрядами противника в тыл на различных участках, особенно на бухарской стороне. Василий Иванович сообщал, что серьезность положения заставила его перебросить часть сил восточнее Урала, хотя такая переброска с главного, Гурьевского, направления очень опасна: противник мог в любое время обрушиться на ослабленные части.
Чапаев просил срочно слать пополнение, а также дать ему 17-й бронеотряд, который направлялся в 1-ю армию.
И как бы в ответ на свою просьбу, Василий Иванович в тот же день получил телеграмму начальника штаба IV армии: «Ввиду переброски 2 полков 3-й бригады 50-й дивизии в XI армию, в районе Сломихинской остается один полк этой дивизии, на который возложить какую-либо наступательную операцию не представляется возможным. В силу вышеуказанной причины, а также имея в виду необходимость обеспечения правого фланга и тыла частей Вашей дивизии, оперирующих в районе Сахарная, от глубокого обхода вдоль течения реки Кушум на Лбищенск, командарм приказал занять и прочно обеспечить обладание районом Кизил-Убанской».
28 августа противник перешел в наступление в разрыв между 25-й дивизией и 1-й армией и атаковал 224 полк с целью выхода на левый фланг и тыл частям третьей группы. Но будучи не в силах разгромить красные войска организованным наступлением, противник все более и более проникал в глубь их тыла конными частями. Он умудрялся дезорганизовывать управление и снабжение красноармейцев. Казачьи разъезды в тылу войск Чапаева стали совершенно обычным явлением.
Тщательнейшим образом готовился самый крупный рейд на штаб Чапаева. Его целью было обезглавить войска фактически всей IV армии. А заодно изолировать группы частей друг от друга, прервать между ними всякую связь и вызвать их растерянность и панику.
И что самое печальное — противнику это почти что удалось!
Начальник штаба Уральской белоказачьей армии полковник Моторное о боях Южнее Уральска написал:
«В течение второй половины июля и первой половины августа Уральская армия, теснимая частями 25-й дивизий, обороняя каждый поселок и почти каждый хутор, расположенные к западу от линии Уральск-Гурьев, отошла в район Калмыковск, Каленый. Почти все жители оставляемых казаками станиц отходили на юг со всем своим скарбом и скотом. Это было бедствие для армии, ибо в южных станицах отсутствовал хлеб, а переполнение беженцами грозило голодом. Сотни тысяч скота, гонимого ими в тыл, уничтожали по пути запасы сена и траву, как саранча. Кроме того, эти беженцы располагались бивуаками в ближайшем тылу армии, чем мешали маневрированию. Стоило частям армии остановиться, как останавливались и беженцы, не слушая ничьих приказов об отходе в глубокий тыл.
Районы к северу от Калшковска через 2-3 дня после отхода армии к поселку Каленый представляли собой буквально голую степь, даже ветки на деревьях и те были съедены.
Армия была лишена местных фуражных средств, а доставка сена с Бухарской стороны за отсутствием мостов через реку Урал и недостатком лодок была крайне затруднительной. Конский состав начал быстро ухудшаться. Вместо заболевшего генерала Савельева в командование Уральским корпусом вступил генерал Титруев, который предполагал встретить
наступление красных чапаевских частей на поселок Каленый массовой конной атакой. Для этого вся конница армии занималась репетициями.
К этому времени из района Сломихинской к поселку Каленый была подтянута б-я кавалерийская дивизия полковника Бородина, а для наблюдения за красными оставлен был 1-й партизанский Чижинский кавалерийский полк.
С предлагаемым генералом Титруевым способом действий были не согласны начальники частей, но они не отказывались исполнить приказ «о конной массовой атаке». Они предлагали использовать слабую конским составом и подорванную морально конницу для набега на тыл красных. Командующий армией генерал Толстов согласился с предложением начальников частей.
Для этого рейда-налета 2 сентября 1919 года выступили на форпост Каленый 6-я кавалерийская дивизия полковника Бородина и 2-я кавалерийская дивизия полковника Сладкова через станицу Кизил-Убинская и далее по долине Кушум для атаки красных частей, занимавших Лбищенск».
ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА 4 АРМИИ О НАЛЕТЕ АЭРОПЛАНА НА ПРАВЫЙ БОЕУЧАСТОК 25 ДИВИЗИИ И ДАЛЬНЕЙШЕМ ПЕРЕДВИЖЕНИИ ДИВИЗИИ
№ 01493 29 августа 1919 года, 10 ч
25 дивизия. Правый боеучасток: над форп. Мергеневский и Каршинский появлялся аэроплан, бросивший несколько бомб. Средний боеучасток: сведений новых не поступало. Левый боеучасток: части 3-й бригады 2 5 дивизии и 2 бригады 47 дивизии начали выдвижение на линию Донгулю-Сор, Тленкеевский, Томусайский, Белогор- ский. 2 8 августа на ст. Урбах прибыл 14 бронепоезд, которому дана задача оборонять участок железной дороги Урбах-Кайсацкая и Покровск-Ершов с постоянной стоянкой на ст. Красный Кут. От остальных частей 4 армии сведений не поступало.
За начоперодарма /ЯКОБСОН/
Военком /ПОЛЕТАЕВ/
Штаб 4 армии, находившийся в городе Пугачеве (Николаевске), в 350 километрах от действовавших войск, плохо вникал в нужды действующих дивизий. И почти не оказывал им никакой помощи.