Научная станция наблюдения за полетом «Рассвета». На стенах портреты Циолковского, Гагарина, Титова и других ученых и космонавтов. Здесь светящиеся атласы и карты южного полушария звездного неба, нашей солнечной системы и созвездия Центавр, телерадиофон, электронная машина-переводчик.

Николай Юрьевич, Зоя и Гулам стоят перед картой, отмечающей полет «Рассвета». Когда открывается занавес, мы еще слышим песню «Среди звезд».

Николай Юрьевич — Все живы и здоровы! Аппаратура работает точно. Мы вправе гордиться.

Звонит телефон. Гулам берет трубку.

Гулам — Алло!.. Да, Гулам Карагеззаде. Спасибо. Сию минуту. (Николаю Юрьевичу). Николай Юрьевич, вас вызывает Москва.

Николай Юрьевич — (в телефон). Алло! Здравствуйте, Иван Григорьевич. Благодарим вас. Очень хорошо… Да, моя статья напечатана в сегодняшнем номере. Что? И Хаммерт полетел? На каком корабле? На «Венере»? Понимаю. Все ясно. До свидания… (Кладет трубку, нервно прохаживается.) Хаммерт тоже летит в созвездие Центавр.

Зоя — Но как же так, Николай Юрьевич?

Николай Юрьевич — От них всего можно ожидать. Для них законы не писаны.

Телерадиофон — «Все прогрессивные газеты мира пишут о том, что союз Черри с реакционными учеными Хаммертом и Брауном является изменой делу мира. Говорит Анкара. Вы слушали последние сообщения со звездолета «Венера».

Гулам — Черри? Изменил делу мира?

Николай Юрьевич — Черри был прогрессивным ученым. Он отдавал все свои знания развитию передовой науки. Он так много сделал для выполнения программы международного общества по исследованию космического пространства и ближайших солнечных систем! Неужели он польстился на деньги, неужели он принес науку в жертву политике?

Гулам — Да, совесть хорошая вещь.

Телерадиофон — «Говорит Варшава. Как сообщают буржуазные немецкие газеты, Черри неожиданно заболел и отправлен в психиатрическую больницу, он находится в тяжелом состоянии, и к нему никого не допускают».

Николай Юрьевич — Шантаж.

Гулам — (иронически, к телефону). Никого не допускают! Совесть!

Зоя — Стыдно, ты же ученый.

Гулам — Ты разве не слышала? Совесть хорошая вещь! Провокаторы!

Николай Юрьевич — Зоя, садись, подай радиограмму Аязу.

Зоя садится к телеграфной машине.

Звездолет «Рассвет», космонавту Аязу. За час до вас Хаммерт со своей экспедицией вылетел на звездолете «Венера» в направлении созвездия Центавр, Включите аппарат номер три. Надо определить направление полета «Венеры». Вполне возможно, что «Венера» направляется на четвертую планету звезды Альфа созвездия Центавр. Вам нужно преследовать «Венеру». Однако будьте осторожны.

Гулам — Почему они так делают?

Николай Юрьевич — У треста Хаммерта может быть только одна цель покорить четвертую планету Альфы.

Телерадиофон передает радиограммы на французском, турецком и английском языках. Гулам подключает к телерадиофону переводящие аппараты. Мы слышим радиограммы на иностранных и на русском языках.

Баку — Институт астронавтики, академику Николаю Юрьевичу Светлову. Поздравляем вас и членов экспедиции с успешным полетом звездолета «Рассвет». Копенгаген. Главный секретарь Международного общества по изучению космического пространства и ближайших солнечных систем. Тута Андерсен.

Баку — Институт астронавтики. Преклоняюсь перед учеными, сконструировавшими звездолет «Рассвет». Целую. Желаю космонавтам долгих лет жизни. Анкара, космонавт Догрул Каплан.

Николай Юрьевич — Зоя, передай все эти радиограммы Аязу. Приятные вести поддерживают человека.

За кулисами слышится звонок телефона. Николай Юрьевич проходит в свой кабинет. Зоя передает радиограммы.

Гулам — Зоя, не забудь передать Нине мой искренний привет.

Зоя — Твоя душа летит с Ниной вместе.

Гулам –

Зоя — Опять ты в поэзию ударился. Забудь о Нине. Десять лет туда, десять лет обратно. Когда она вернется, тебе будет больше пятидесяти лет.

Гулам –

Зоя — Как бы не так! Ты думаешь, Нина вернется и выйдет за тебя, старика? (Звонит телефон, Зоя берет трубку.) Алло, как то есть пропал? Со вчерашнего дня? Может быть, он в саду? Вы везде искали? (Гуламу) Гулам, ты не встречал садовода Ами?

Гулам — Я видел его во время проводов Рены.

Зоя (в телефон) — Гулам тоже только вчера видел. А вы звонили в больницу? И там нет? Ну, хорошо, пока. (Она кладет трубку. Загорается зеленый глазок телерадиофона).

Гулам — Вызов!

Зоя выбегает за Николаем Юрьевичем. На большом экране телерадиофона появляется изображение всех членов команды корабля, кроме Ами. Входят Зоя и Николай Юрьевич.

Профессор — Здравствуйте, мои дорогие. Как видите, мы живы и здоровы.

Аяз — Все приборы работают точно и исправно. За нас не беспокойтесь.

Николай Юрьевич — Профессор, вас приветствует весь мир. Мы все приветствуем вас.

Аяз — Радиограммы мы получили.

Профессор — Все ясно. Николай Юрьевич, ваши поручения будут выполнены.

Зоя — Как вы себя чувствуете, профессор?

Профессор — Спасибо, Зоя.

Гулам (машет Нине на экране). Нина!..

Нина — Будь здоров, Гулам!

Гулам — Мы ждем с нетерпением!

Аяз — Зоя, передай от меня привет Жале.

Зоя — Хорошо, Аяз, хорошо.

Николай Юрьевич — Профессор, не забывайте, нас, ждем ваших радиограмм.

Профессор — Разве можно забыть вас и Родину? Целуем всех.

Николай Юрьевич — Счастливо.

Машут друг другу, экран гаснет.

Николай Юрьевич — Самое меньшее — двадцать лет. Доживу ли я до этого дня? До две тысячи двадцать пятого года? (Выходит. За стеной слышен голос Жале: «Пустите, я вам говорю. Я буфетчица космодрома.». Входит Жале с газетой в руке).

Жале — Привет, где Николай Юрьевич?

Зоя — Жале, если бы ты пришла на минуту раньше, то увидела бы Аяза.

Жале — Ты мне скажи, где этот уважаемый ученый?

Зоя — А что такое?

Жале — Ты читала статью?

Зоя — Читала.

Жале — Смотри, что он пишет. (Читает.) «Согласно теории относительности Альберта Эйнштейна, в каждом теле, летящем с субсветовой скоростью, время сокращается. Следовательно, наши герои, летящие на корабле «Рассвет», вернутся через двадцать лет на Родину примерно в том же возрасте, в каком они вылетели».