Успехи согдийских купцов в торговле шелком во второй половине VI века вызвали большую тревогу в сасанидском Иране. Персидские власти, учитывая, что шелководство в самом Иране широко развилось, решили запретить согдийцам торговлю с Византией через территорию Ирана. Когда при Хосрове Ануширване в конце 60-х годов VI века в Иране появился торговый караван из Согда во главе с Маниахом[22], согдийским купцом, сасанидский царь долго не давал никакого ответа на торговые предложения, а затем закупил товары и публично сжёг их, как бы демонстративно показывая, что Иран не нуждается в шёлке из рук согдийских купцов. Согдийские купцы, поддерживаемые западнотюркским каганатом, не хотели мириться с потерей иранского рынка и пути через Иран в Византию, вследствие чего сделали вторую попытку заключить торговый договор с сасанидским правительством. Однако вторая попытка кончилась ещё большей неудачей. Почти весь караван погиб, будучи отравлен. Это была крупная неудача не только для согдийских купцов, но и западнотюркского хана. Последний предложил согдийцам завязать с Византией непосредственные торговые сношения, найдя туда обходный, минуя Иран, путь.
С этой целью западнотюркский хан Истеми направил торговое посольство во главе с тем же согдийским купцом Маниахом к византийскому императору Юстиниану II. Посольство прошло в обход Каспийского моря с севера, вышло на Северный Кавказ, пересекло Кавказский хребет и прибыло в Константинополь. Здесь посольство заключило договор с Византией, который содержал статьи не только торгового, но и политического характера. Обе стороны обязывались помогать друг другу в борьбе с Ираном. Посольство это успело выполнить свою миссию в течение 568–569 годов.
В ответ на это тюркосогдийское посольство Юстиниан II направил из Византии к западнотюркскому хану Истеми посольство во главе с Земархом. Оно прошло тем же путём, что и караван Маниаха, побывало, повидимому, в городах согдийцев и вышло в Синьцзян (восточный Туркестан), где в районе к северу от Кучи прибыло в ставку Истеми, которого византийцы именовали Дизавулом. Рассказ об этом посольстве сохранился у византийского историка Менандра. В рассказе имеются весьма интересные детали о ставке западнотюркского хана.
Сношения тюркского каганата и согдийдев с Византией не имели значительных торговых и политических последствий. Дело в том, что в конце VI века с приходом в Китае к власти суйской династии (589–671 годы) положение западнотюркского каганата сильно пошатнулось. Отношения между тюрками и китайцами изменились в корне. Экономический подъём Китая содействовал усилению его военной мощи. В происшедшем военном столкновении тюрки были сильно ослаблены и временно подчинились Китаю. Колебания в отношениях между тюрками и Китаем не могли не отражаться на положении дел в Средней Азии и прежде всего в Согде. Усиление Китая приводило к ослаблению влияния тюрков в оазисах Средней Азии, и наоборот. Во второй половине VII зека тюрки вновь потерпели ряд поражений со стороны Китая, что и привело к продвижению китайского влияния на запад. В Согде, Бухаре и долине Кашка-Дарьи — в Кеше — появились даже китайские чиновники, которые по приказу китайского императора сделали попытку установить китайские административные порядки, однако китайское деление на «префектуры» фактически было только на бумаге: китайцы были далеко, тюрки сильно ослаблены, и согдийские владения имели все основания стать вполне самостоятельными. Давно перед народами Средней Азии не было таких благоприятных условий для экономического, политического и культурного роста, как конец VII века. Однако этому естественному подъёму не суждено было осуществиться, так как на оазисы среднеазиатского Междуречья надвигалась грозная опасность в лице завоевателей арабов.
Согдийцы в борьбе за независимость
Арабское нашествие началось в 30-х годах VII века. В начале VII века Аравийский полуостров переживал огромный кризис. Рабовладельческая система повсюду изжила себя, рабство переставало быть господствующим способом производства. Нарождались новые производственные отношения — феодальные. Однако арабы в массе были кочевниками-скотоводами, и лишь меньшинство жило в городах, занимаясь земледелием, ремёслами и торговлей. Кочевники в общественно-политической жизни играли огромную роль. В кочевой обстановке кризис рабовладельческой системы приобретал специфический характер. Феодальные отношения здесь нарождались чрезвычайно медленно, так как примитивные первобытные формы патриархальных отношений здесь очень задерживались и мешали нормальному росту феодализма. В начале VII века в Аравии происходил процесс сложения арабской народности из разрозненных племен северной и южной Аравии.
Государственной формой объединения последних и было арабское государство, основанное в 20-х годах VII века Мухаммедом. Идеологическим орудием этого последнего был ислам — новая религия, которую насаждал Мухаммед и его последователи. После смерти Мухаммеда (632) государство арабов получило наименование халифата. Господствующим классом в халифате были представители арабской военно-кочевой знати, которые еще оставались рабовладельцами, поскольку новые формы феодальной эксплуатации только нарождались и развивались к тому же медленно. Ясно, что при таких условиях большая часть кочевников (бедуинов) оставалась свободной.
На завоевания арабов толкало главным образом стремление к богатой добыче. Не случайно одна из сур Корана[23] — «сура о добыче» — узаконила грабёж покорённого населения, буде оно не принадлежало к мусульманам, а такими тогда были все страны за пределами собственно Аравин.
Военно-кочевая знать арабов широко пропагандировала среди бедуинов походы против неверных, обещая им в этом мире богатую добычу, а в загробном — райскую жизнь. Известно, что арабы завоевали в 30–50-х годах Сирию, Палестину, Египет, Иран. Победы арабов объясняются не столько их силой, сколько слабостью Византии и Ирана, тем кризисом, который они переживали в связи с обострённой классовой борьбой, происходившей на почве развития в этих странах феодальных форм эксплуатации. Иран, как известно, окончательно перешёл в руки арабов только после 651 года, когда взят был Мерв — главный город на востоке сасанидского иранского государства. Только после захвата Мерва и укрепления власти в Иране арабы получили возможность дальнейшего наступления на восток, на культурные оазисы Средней Азии. Арабы свои походы в области среднеазиатского Междуречья начали ещё в 70-х годах VIII века, в период, когда уже сложился Омеядский халифат с центром в Дамаске. Походы эти первоначально носили чисто грабительский характер. Таковы были походы Убейдуллаха-ибн-Зияда в 674 году и Саида-ибн-Османа в 676 году. Арабы своей штаб-квартирой имели Мерв; отсюда они выходили ранней весной в поход, переходили через Аму-Дарью, нападали на Пейкенд, Бухару и Самарканд, захватывали большую добычу и уходили к зиме обратно на южный берег Аму-Дарьи. Добыча в Средней Азии была всегда богатой — в неё входили скот, пленники, пленницы, обращаемые в рабов, ткани, оружие, золотые и серебряные сосуды, зерно, хлопок, шёлк-сырец и т. д. Согдийцы и другие народности оседлой Средней Азии первоначально не придавали особенно большого значения арабским набегам, считали их временным бедствием и поэтому не прилагали больших стараний к объединению своих сил для борьбы с ними. Правда, арабоязычный историк начала X века ат-Табари привадит указание, что среднеазиатские владетели иногда пытались найти общие для всех мероприятия против врагов на съездах, имевших место зимой вблизи Хорезма, однако действенной роли эти попытки не играли.
В начале VIII века, когда в самом Омейядском халифате в среде господствующего класса арабов закончились смуты, а также подавлены были народные движения и арабская кочевая знать в Сирии вновь укрепилась у власти, арабские военачальники по приказу Хаджаджа — наместника Ирака, которому подчинены были все области на Востоке, начали систематическое завоевание областей Средней Азии, лежащих на север от Аму-Дарьи, по-арабски — Мавераннахра, т. е. того, что лежит за рекой (Аму-Дарьей). Военные операции были поручены Кутейбе-ибн-Мус-лиму, одному из военачальников, вышедших из школы Хаджаджа.