И после Лэйарда Ван посещали многие путешественники и учёные. Интерес к его древностям возрастал с каждым днем. Расшифровка клинообразных надписей из Вана, которые после работ 70-х годов XIX века стали относить к алародийцам Геродота или урартам ассирийских источников, решительно продвинулась вперед в самом конце 70-х годов, после работ французского ассириолога Гюйара. Он заметил, что заключительные строки многих урартских надписей имеют одинаковые знаки и предположил, что в этих случаях имеется текст угрозы нарушителям надписи. Сопоставление ассирийского текста этой формулы проклятия с урартским текстом сделало возможным правильно установить значение некоторых урартских слов и грамматических оборотов. Древности Вана привлекли внимание археологов, стремившихся добыть предметы для обогащения музеев Западной Европы и надеявшихся открыть в Ване развалины величественных дворцов наподобие ассирийских.
Но так как Ваяская скала для европейцев была недоступна, то раскопки пришлось вести на высотах Топрах-Кале, расположенных на северо-восточной окраине Ванна. Там находились развалины большой крепости, в которой в то время ещё хорошо сохранились остатки древних построек.
В 1879 году на Топрах-Кале начали копать английский консул Клэй-тон и американский миссионер Рейнольде.
Городище Топрах-Кале не оправдало их ожиданий; попадались лишь мелкие предметы, представлявшие незначительный интерес. Больше материала дали раскопки храма в северо-восточной части крепости, с которого начали свои работы Клэйтон и Рейнольде.
Были откопаны стены из камней светлого и тёмносерого цвета, сложенных в шахматном порядке. Внутри храма и около него были найдены большой каменный жертвенник, бронзовые декоративные щиты, украшенные, изображениями животных — львов и быков, бронзовые статуэтки, части мебели, обломки каменной мозаики и глиняные сосуды. От раскопок в Ване иностранцы явно ожидали большего, — они были разочарованы и не стали дальше продолжать работу.
Вещи из раскопок в основной своей части попали в Британский музей, где они и до сих пор лежат необработанными, а частью выставлены в зале ассирийских древностей. Некоторые предметы попали через Рейнольдса в Америку, но и они не стали достоянием науки.
Раскопки на Топрах-Кале усиливали страсть кладоискательства у местных жителей. Один из жителей Вана, предлагая видному арменисту К. П. Патканову в 1894 году древности для покупки, писал: «Принадлежащие мне древности обнаружены в развалинах крепости „Зымзым магара“, которая представляется скорее дворцом или большим храмом… В прошлые годы англичане покопали немного эти развалины на средства Британского музея. Было обнаружено прекрасное здание, похожее на дворец. Но, несмотря на большие расходы, они извлекли лишь щит и маленькую фигуру, подобную моим, которым английская пресса придала весьма крупное значение. Они намерены (это место) подробно исследовать. Некогда в указанных развалинах было обнаружено множество прекрасных вещей, как неимоверной величины трон, сплошь покрытый клинописью и позолоченный, но больно сообщить, что по возвращении моём из Европы я узнал, что, расколотив, его уничтожили. Я помню с детства, какое огромное количество различных фигур обнаруживали в этих развалинах, но, принимая их за проклятое дело сатаны или джинов, ударами молота разбивали и выделывали из них бронзовые сосуды или лопаты и лемехи… С целью расширения моих археологических исследований и для приобретения более ценных древностей я вынужден против своего желания продать имеющиеся у меня древности… при сем обращаюсь к Вам с просьбой предложить их в Петербургский музей». Среди предметов, предложенных к продаже, был обломок большого бронзового щита с изображениями львов и быков и бронзовая статуэтка, вероятно часть трона, изображающая слугу с веткой в правой руке и лентой, перекинутой через плечо, — в левой. Бронзовая, детально расчеканенная статуэтка была покрыта листовым золотом, а лицо сделано из белого камня, причем глаза и брови выполнены инкрустацией.
Кладоискатели, хищнически копавшие на Топрах-Кале, продавали найденные ими предметы скупщикам древностей или в иностранные консульства и миссии, где образовывались коллекции древностей и откуда они поступали в музеи Западной Европы. Через русского консула в Ване Камсаракана в 1885 году в Эрмитаж поступили высоко художественные урартские древности. Особенно обращают на себя внимание две бронзовые статуэтки от тронов, в древности покрытые листовым золотом. Одна из них изображала лежащего фантастического быка с крыльями и человеческой головой, а другая — крылатого льва с человеческим торсом и вставной головой из мягкого камня.
Много разных древностей была выкопано кладоискателями на То-прах-Кале и разошлось по рукам и частным коллекциям. Не уцелели и тесаные камни из древних построек: их растащили ванцы для своих строительных нужд. И когда в 1898 году в Ван прибыла археологическая экспедиция, во главе которой стоял австрийский историк Леманн-Гаугтт, то она обнаружила картину чудовищного разрушения городища, изрытого кладоискательскнми ямами, причем от каменных стен крепости не осталось и следа, не осталось и камней храма, исследованного в 1879–1880 годах.
Все же раскопки на этом разрушенном городище дали интересные результаты. Около фундамента храма были исследованы развалины постройки из крупных сырцовых кирпичей, повидимому, остатки дворца урартского царя, в которых были найдены обломки разноцветной каменной инкрустаций стенной панели или пола, много обломков глиняных сосудов и отдельные железные предметы. В одном из помещений оказалось 20–25 крупных сосудов — карасов, каждый ёмкостью более 600 литров. Только два из них оказались относительно целыми, остальные же представляли обломки, лежавшие кучей, В двух сосудах были найдены оружие из бронзы и железа и изделия из золота и серебра, в частности золотая дисковидная подвеска с изображением богини, сидящей на троне, и стоящей перед нею жрицы. Развалины носили явные следы пожара; в большом количестве найдены обуглившиеся куски дерева, а некоторые металлические предметы оказались оплавленными. Всё это указывало на то, что крепость на Топрах-Кале погибла при внезапном нападении.
Раскопки дали громадное количество железных и бронзовых изделий — железные топоры, молоты, вилы, ножи, бронзовые петля для запоров, чаши и многое другое. Очень разнообразны были глиняные сосуды, среди которых особенно выделялись кувшины с ручками изящной формы, имевшие красную, до блеска лощеную поверхность.
После раскопок Леманн-Гаупта на Топрах-Кале долго не производилось никаких работ. Лишь зимой 1911/12 года А. И. Орбели посетил эту крепость и произвёл небольшие раскопки, во время которых были найдены обломки красной мраморной облицовки стены с изображением быков и деревьев в орнаментальном обрамлении.
Памятники урартского искусства вызвали живой интерес русских археологов, занимавшихся Югом России, Кавказом и Закавказьем. Русские востоковеды оценили большое значение Урартского государства для истории Закавказья, и в апреле 1914 года, перед первой мировой войной, в Восточном отделении Русского археологического общества обсуждался вопрос об исследованиях в области урартской культуры. Указывалось, что древности Вана имеют важное значение для изучения древностей, находимых в различных местах в пределах России, особенно в Закавказье, где было открыто сравнительно большое количество урартских клинообразных надписей, высеченных на камнях стен древних крепостей или же на скалах, неподалеку от развалин. Указывалось также, что Ванская область является тем районом, где должны прежде всего работать русские ученые, имеющие лучшую для этого подготовку и немало потрудившиеся над исследованием ванских древностей.
Русскому археологическому обществу осуществить раскопки в Ване удалось лишь в 1915 году, причем Н. Я. Марр производил раскопки на Топрах-Кале, к тому времени совершенно разгромленном кладоискателями, а И. А. Орбели произвёл расчистку двух нищ на северном склоне Ванской скалы, на одной из которых была вырезана клинопись, скопированная в свое время Шульцем. Окрестности Вана имеют много древних памятников в виде ниш и стел, высеченных в скалах урартами, в совершенстве владевшими искусством обработки камней. С ними связаны и интереснейшие легенды, причем в этом отношении наибольшею популярностью пользовался один из самых замечательных памятников камнетесного мастерства. Это — большая ниша, имеющая форму двери, на гладкой поверхности которой вырезана жертвенная клинообразная надпись урартского царя конца IX и начала VIII века до нашей эры Менуа, сына Ишпуини.