В. В. Куйбышев, член РВС Южной группы.

Театром военных действий являлись заволжские пространства, горы Южного Урала, степи Казахстана. Изучая карту района, Фрунзе отмечал:

— Татары, башкиры, киргизы…

Стоявший рядом Куйбышев добавил:

— А дальше пойдем — Средняя Азия с ее национальностями.

Фрунзе и Куйбышев совместно наметили план работы: разъяснение задач национальной политики командному составу и красноармейцам, кампания среди местного населения через печать и с помощью агитаторов. Одновременно приходилось принимать срочные меры для подавления мятежей: в тылу фронта начались выступления кулачества, организованные по единому плану и руководимые белыми офицерами.

Работа, проделанная Фрунзе и Куйбышевым, скоро сказалась на усилении боевой мощи армии: непосредственно на театре военных действий Красная армия получала людские резервы и снабжение. Организованные национальные части справились с возложенными на них задачами.

В феврале 1919 года, когда Фрунзе был в Самаре, к нему в штаб пришел, в валенках и башлыке, командир со смущенной улыбкой под усами.

— Чапаев, — представился он командующему. — Прибыл в ваше распоряжение из Академии генерального штаба.

Фрунзе приветливо встретил Чапаева, усадил его и стал расспрашивать об учебе в Академии, куда Василий Иванович был послан из 4-й армии.

— Учился скверно. Порохом я весь пропитан, белоказаки у меня в уме, ничего в голову не лезет…

Чапаев рассказывал об уроках военной географии, на которых его экзаменовали, как школьника, и Михаил Васильевич от души хохотал, слушая рассказ.

В. И. Чапаев.

Фрунзе назначил Чапаева начальником Александро-Гайской бригады, на которую в предстоящей наступательной операции возлагалась особо сложная задача: бригада должна была обходить противника по степным дорогам и действовать самостоятельно. От ее начальника требовалась широкая, разумная инициатива и оперативная грамотность. Фрунзе долго не мог подобрать подходящего начальника. Василий Иванович Чапаев был именно таким командиром, какого искал Фрунзе.

Выслушав свое боевое задание, Чапаев ответил:

— Понимаю, товарищ командующий. Будет исполнено в точности.

Фрунзе пожал ему руку.

— Я надеюсь, что вы сумеете вдохнуть в бригаду тот победный дух, которым проникнута вся ваша прежняя боевая работа.

— Слушаюсь! Приказ выполню.

После беседы с Фрунзе Чапаев рассказывал командирам:

— Вот это человек. Вот это командующий!..

Еще до встречи с Чапаевым Фрунзе много слышал о нем. Он ценил боевой опыт Чапаева, его мастерские маневры по охвату флангов. 06 этом красноречиво говорили результаты боев Чапаева с чехо-словаками и войсками «учредиловцев». Бесстрашный, прямой и беззаветно преданный революции, этот герой-самородок пользовался большим авторитетом среди бойцов.

— Чапаев тесно связан с массами, — говорил Фрунзе начальнику политотдела.

И чтобы закрепить эту связь, Михаил Васильевич решил дать в помощь Чапаеву хорошего политического руководителя. По-видимому, Фрунзе уже тогда решил назначить комиссаром в чапаевскую часть Фурманова, приезд которого из Иваново-Вознесенска ожидался в ближайшие дни.

12 февраля М. В. Фрунзе отдал приказ: «В наиболее короткий срок закончить кровопролитие в Уральской области и не дать наиболее жизненному контрреволюционному ядру Уральского войска ускользнуть из-под наших ударов».

Этим приказом Фрунзе ставил перед армией задачу немедленного перехода к наступлению в глубь Уральской области и разгрома белоказачьей армии. Главные силы противника были расположены в районе Чеганск — Владимирский, отдельный отряд находился на Джамбейтинском тракте и небольшие силы у Сломихинской. Всего насчитывалось до 16 тысяч белоказаков, что значительно превышало силы 4-й армии.

14 февраля Фрунзе выехал на фронт для руководства операцией. По приказу Фрунзе 22-я дивизия должна была наступать на Чеганск — Владимирский и, разгромив здесь главную группировку противника, продвигаться на Лбищенск. Александро-Гайская бригада Чапаева по овладении Сломихинской должна была охватывать противника, действующего против 22-й дивизии. В Барбастау сосредоточивался армейский резерв — бригада 25-й дивизии. Этот приказ свидетельствует о зрелости Фрунзе как командарма, умеющего планировать операцию и правильно нацеливать части.

Начались снежные метели, сильно затруднявшие ведение операции.

16 февраля Фрунзе решает ночным штурмом овладеть хутором Щапово и поручает эту операцию 2-й бригаде 22-й дивизии. Наступление ночью в метель требовало от войска высокой боеспособности, а от командиров — искусства управления. В этом бою бригада должна была держать экзамен на боеспособность.

2-я бригада 22-й дивизии оказалась не на высоте поставленной задачи. Она упустила ночное время для выступления. Утром начался буран, бойцы шли в снежном мареве, связь между частями не была обеспечена. Огонь наших орудий и пулеметов велся наугад. Скоро часть орудий и пулеметов вышла из строя. Наступающим было приказано вернуться на исходные позиции.

Выслушав донесения начальников, Фрунзе указал на причины неудачи: плохая боевая подготовка части и слабая дисциплина.

— Комиссары и командиры недостаточно уделяют внимания политической работе среди красноармейцев. Комиссары и командиры должны личным примером воодушевлять бойцов. Командиры должны неослабно следить за материальным состоянием артиллерии и пулеметов.

Оценивая результаты боев, Фрунзе приходит к выводу, что без перегруппировки сил, пополнения резервами и оздоровления дивизий наступление не даст нужного успеха. Он приостанавливает наступление и проводит реорганизацию и перегруппировку частей. Из Самары в помощь комиссарам дивизий направляется группа политических работников.

Наконец, на фронт прибыл полк иваново-вознесенских ткачей и с ним большевик-писатель Дмитрий Фурманов. Фрунзе чрезвычайно обрадовался:

— Отлично! Эти не выдадут, я своих земляков знаю!

Фурманов подробно рассказал, как иваново-вознесенские ткачи провожали своих земляков.

— На вокзал стеклась целая толпа, — говорил он. — Прощались горячо, крепко. А когда эшелон тронулся, нам крикнули: «Смотрите же, не посрамите красную губернию ткачей!»

Фрунзе вскочил и начал взволнованно ходить из угла в угол.

— Так и сказали? — переспрашивал он. — «Не посрамите красную губернию ткачей!» Очень хорошо! Отличный наказ! Не посрамим, ей-ей, не посрамим!..

Иваново-Вознесенский полк был включен в состав 25-й дивизии.

Относительное затишье в конце февраля Фрунзе использовал для укрепления частей, формирования кавалерийской бригады, инженерного батальона и батальона связи.

Все же состояние 4-й армии не удовлетворяло Михаила Васильевича.

Изучив обстановку на фронте, Фрунзе пришел к неутешительным выводам. 1 марта в разговоре по прямому проводу с командующим фронтом он сообщил:

«Армия до сих пор не может еще считаться совершенно оздоровленной. На основании впечатлений от личного посещения почти всех частей армии одну из главных причин этого вижу в плохом составе комиссаров частей, слаб и командный состав. Особенно плохо обстоит дело со специальными родами оружия (артиллерия). Низ армии оторван от верха. Меры для устранения указанных недостатков приняты, и результаты начинают сказываться. Количественно армия страшно слаба, число штыков едва составляет шесть тысяч. В отдельных полках оно падает до двухсот пятидесяти. Усилия направлены к тому, чтобы довести действующие части до состояния боеспособности. В этих видах мною снято с тыла и отправлено на фронт все, что только возможно. Только в этом, начатом уже направлении ведем формирование. Оружия в частях армии абсолютно нет, нет и запасных частей…

Проводится мобилизация всего населения, производится реорганизация частей. Тем не менее, задачу разгрома живых сил врага надеюсь осуществить в течение одного месяца при условии немедленной присылки пополнения оружия».