— Какой? Самому с горя повесится что ли? — я внутри ещё продолжал кипеть, что сказывалось на моих ответах.

— Нет, вешаться пока не обязательно.

Сергей Степанович подошел к двери, открыл её, посмотрел в коридор и снова плотно её закрыл, взяв стул и сев рядом со мной, а не как раньше за столом напротив.

— Тут такое дело, только ты сразу не удивляйся, мы можем тебя хорошо спрятать… — тон следователя стал ещё более подозрительным.

— Интересно где? На двух метрах под землёй? — я совсем не был склонен к оптимизму в этой ситуации.

— Глубже, гораздо глубже, на такой глубине, куда никто никогда не докопается, — следователь перешел на шутливый тон, впрочем, мне сейчас было сосем не до шуток.

— Чем дальше, тем интереснее, — поддержал его весёлое настроение я, про себя лихорадочно перебирая возможные для меня варианты выжить в этой заварухе.

— Значит так, — тон голоса Сергея Степановича стал строг, — повторю, не удивляйтесь тому, что я дальше скажу, это правда. Итак, мы имеем возможность отправить вас в другой мир, который вроде бы как похож на наш, но реально другой. Требуется только ваше согласие.

Вот это да. Тут хоть стой, хоть падай от таких новостей. Другой мир. Фантастика. И ведь таким тоном сказано, что не верить нельзя. Правду говорит следак. Да и на "вы" перешел неспроста.

— У меня есть какой-нибудь другой выбор?

— Думаю, что нет. По крайней мере, я бы на вашем месте соглашался на моё предложение. Здесь вы точно покойник, а там – как получиться. Проход туда только односторонний, и там вам гарантируется новая жизнь. Про то, что осталось тут никто никогда не вспомнит, если вы того сами не захотите. Да и нас от проблем избавите.

— Только от проблем? — что-то мне не верилось в полную искренность сказанного.

— Признаюсь вам честно, не только. Скажу начистоту, за вашу голову, естественно, отделённую от тела, назначена неплохая награда. Очень неплохая. Кем – сами догадайтесь. И если вы уедете отсюда в чёрном мешке, а потом навсегда исчезнете – она достанется мне и моим людям. Ничего личного, просто бизнес, нам тоже жить как-то надо, а официальная зарплата сами догадайтесь какая. Но вы при этом останетесь живы, иначе я бы с вами просто не говорил. Так годится?

— И что мне теперь делать? Вещей, как я понимаю, из дома взять не получится? — я почему-то поверил Сергею Степановичу и немного успокоился.

Если уж отправляться в новый мир, то как-то не хочется это делать с пустыми руками. Взять бы чего полезного из квартиры. Инструменты, ноутбук, одежда, охотничье ружьё, карабин, прицелы, куча охотничьей одежды, и ещё патроны, лежащие в сейфе с оружием. Хоть квартирка и съёмная, но запасов там хватало. Да и в гараже, что мне остался при разводе, тоже было немало.

— Не получится, увы, хотя по идее таковая возможность есть, — категоричным тоном заявил следователь. — Просто, как я вам уже сказал, за отделением наблюдают. И за вашей квартирой, скорее всего. А потому сейчас просто я вас отведу в камеру спать, а утром вас отвезут в пункт пересылки в другой мир. Дальше вы уже сами, я, признаюсь, сам до конца не знаю, что там, по ту сторону. Но народ туда едет, даже добровольно, а не так как вы, не имея другого выхода. Впрочем, большинство именно такие как вы, кто в этом мире вдруг случайно или не случайно оказался лишним.

Вскоре меня отвели обратно в камеру, где я быстро и благополучно уснул, свернувшись калачиком на жесткой лежанке. Внутри всё болело, и сон был единственно доступным мне лекарством.

Утром я с трудом проснулся оттого, что меня кто-то сильно тряс за плечо. Обернувшись, я увидел усталое и немного осунувшееся лицо Сергея Степановича. По нему было хорошо заметно, что он в эту ночку так и не прилёг.

— Вот, тихо и без суеты залезайте в мешок а потом не шевелитесь, когда вас будут выносить, — он положил на пол чёрный свёрток, — не переживайте, не задохнётесь, здесь хватает дыр.

Попытки активно шевелиться отозвались лёгкой болью в отбитых потрохах, хотя они уже так сильно не беспокоили меня как вчера. Я сумел как-то неуклюже запихнуть себя в "спальник" специально для тех, кто спит вечным сном. Затем в камеру вошли двое, застегнули молнию на мешке, и положили меня на носилки, которые стали выносить наружу, а потом затолкали, судя по звуку, в кузов автомобиля, хлопнув дверью. Я же расслышал приглушенный голос, однако его нерусский акцент был весьма заметен: "— Это он, да? Дай мне посмотреть", — ему отвечал голос следака: "— Здесь камеры стоят, всё пишут, обойдёшься, Ахмет, нам незачем зря светится, тело не найдут, не сомневайся". Хлопнула ещё одна дверь и машина тронулась в путь. Думаю, не самый последний для меня путь, хотя очень похоже. Ведь очень плохая примета ехать ночью, в лес, в багажнике… и даже если не ночью и не в багажнике, а в кузове и всего лишь в пакете для перевозки трупов. Примерно через час с небольшим, машина заехала в какой-то большой ангар, судя по эху от работающего движка. Совсем рядом была железнодорожная станция, звук тормозящей, а потом разгоняющейся пригородной электрички сложно с чем-то спутать. Хлопнула дверь, и меня вынесли из машины, открыв мешок, в котором я уже успел запариться.

— Вот мы и приехали, — несмотря на хмурый вид, Сергей Степанович был бодр и даже несколько повеселел. — Держи от нашего отдела подарок, — он протянул мне автомат АКС-74У и четыре набитых рожка на сорок пять патронов к нему, — говорят там, на той стороне, что-то типа "Дикого Запада" и без оружия никуда. Это из наших запасов, неучтённый ствол, так сказать. Может вам и пригодится. И вот ещё пара ваших фоток, они сейчас на документ потребуются.

На этих фотках я был запечатлён, в том виде, как меня доставили в отделение. С ними хорошо поработали фотошопом, убрав синий бланш вокруг правого глаза. Ну и на том спасибо, всё же как-то неправильно с битой рожей на документы фотографироваться, примета плохая. А то получится оправдать поговорку, что де некоторых "постоянно бьют по морде, а не по паспорту". Паспорту ему что, он всё стерпеть может.

К нам подошел молодой человек в пиджачке и галстуке, молча поздоровался за руку со следователем, и обратился ко мне

— Как вас записать на документ?

— Не понял, что фамилия имя, отчество?

— Как хотите и какие хотите. Вы можете взять себе любое имя по своему желанию. Это ваше право.

— Хм… ладно, давай пусть будет Ветров Алексей.

Это было имя и фамилия моего старого друга, который два года назад погиб на охоте. Погиб случайно и по-глупому. На стоянке машин у другого левого охотника упало заряженное ружьё в чехле. И картечина попала моему другу в голову, а я рядом стоял, меня его кровью окропило. Я тогда неделю из запоя выйти не мог, хотя я не употребляю спиртного вовсе. Наверное именно с того времени и начались мои неприятности в этом мире, хороший был мужик Алексей, и чертовски везучий вплоть до того самого момента. Хотя и на тот момент можно посмотреть двояко. После его похорон, от его жены я узнал, что врачи у него нашли какой-то рак, а он только отмахнулся от этого, даже не предполагая лечится. Мол, как судьба даст – так и будет. Так что ему реально повезло и со смертью без страданий и долгих лечений. Раз ты был, мгновенье – и тебя уже нет. Но мы с ним многое вместе прошли по жизни и по охоте, мне его очень не хватает с тех пор. Пусть теперь хоть так о нём память сохранится, и может мне часть его былого везенья перепадёт.

Молодой человек взял у меня фотографии и удалился. Буквально через пять минут он вернулся с пластиковой карточкой размером с кредитку, с одной стороны была моя фотография, написано имя и фамилия по-русски и по-английски, а с другой стороны была голограмма в виде пирамиды с глазом посередине в круге, явно срисованной с однодолларовой купюры. Если мне не изменяет память, то этот символ вроде как был у масонов, хотя, по идее, глаз в пирамиде изначально – это символ Бога. Фига себе тут организация, куда я, спрашивается, попал… но задавать глупые вопросы не буду, потом сам разберусь, если получится.