— Слушай, Смит, а как служат эти машинки в здешних условиях? — я показал на свою М16А3, которую снова перебирал и чистил, теперь уже сам без его помощи, — часто ли бывают отказы и всё такое?
— У тебя к этому оружию прямо стойкое предубеждение какое-то… — ответил он мне улыбаясь.
— Не без этого, я сейчас хочу понять, на чём мне остановиться, не таскать же с собой весь свой арсенал на все случаи жизни.
— Тогда смотри какой здесь расклад. Местный климат устойчив, если не брать сезон дождей. Грязи тут совсем мало, разве что дорожная пыль, если ты на машине в составе конвоя идёшь. Так что для М16 практически идеальные условия. По стрельбе из неё ты сам уже почувствовал, какова она в деле, я не заметил, чтобы ты был недоволен.
— Именно потому и спрашиваю, что понравилась точность боя, да и вообще, удобно. Вот только я всего пару магазинов опустошил, а вдруг придётся стрелять гораздо больше?
— Эх, — немного погрустнел Смит, — М16, да и М4, не очень предназначены для интенсивной стрельбы. Более четырёх-пяти магазинов за один раз из неё выпускать вообще не рекомендуется. Это просто такая общая концепция применения оружия в американской армии, и само оружие под неё создаётся.
— Интересно, интересно, что за концепция такая? — мне было реально интересно, так как, похоже, здесь находится корень проблемы и ключ к пониманию.
— Концепция простая и понятная, что если солдату потребовалось много стрелять из винтовки – это значит неправильно спланирована вся операция. Для решения разных задач есть разное оружие и его много, от пистолетов, до стратегических бомбардировщиков и авианосцев. При нормальном планировании и организации боя, один боец вообще не должен больше пары магазинов расходовать, если случился продолжительный огневой контакт – требуется немедленно отступить или вызвать подкрепление с другим оружием. Так что при такой концепции М16 действительно получается идеальное оружие бойца-пехотинца.
— Но ведь на войне всё может случиться, и не всегда планы оказываются эффективными, у нас у русских, есть поговорка – "гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить".
— Верно. Однако тут вступает в дело обратная связь между низовым звеном, солдатами то есть, и командованием. Командование прекрасно знает, какое есть оружие у их солдат и как надо планировать операции с их использованием. И у этого командования по идее не должно возникать даже мысли направить бойцов в мясорубку, где им может не хватить штатного боекомплекта и где они могут столкнуться с проблемами своего оружия. Такой подход всегда минимизирует потери живой силы, что качественно влияет на моральный дух армии. Понятно в общих чертах?
— Постепенно начинаю понимать.
Все нестыковки, имевшиеся у меня ранее на тему сильных и слабых сторон американской армии вставали на свои места. Как оказалось, всё завязано в один клубок, оружие, управление боем, да и вообще планирование военных кампаний. И совершенно очевидна чрезвычайно высокая цена такой войны, которую могут позволить себе сами американцы и, пожалуй, больше никто в Старом Мире. А все их действия в рамках блока НАТО по навязыванию такой же системы всем своим партнёрам – это всего лишь механизм непрямого привязывания их к своим ресурсам и подчинение своему влиянию. Ибо сами по себе отдельные члены этого блока оказываются просто несамостоятельны и уже не смогут воевать по-другому. Замкнутый круг получается. А здесь же, в Новом Мире, всё должно быть иначе…
— Слушай, — я отвлёкся от своих мыслей и снова обратился к Смиту, — здесь же нет американской армии и нет всего того, что ей полагается для правильного ведения войны. Почему же тогда используется то же оружие, что и там, "по ту сторону ленточки"?
— Это скорее в силу инерции. Орден ведь американский, хоть и пытается выглядеть интернациональным. Вот они по традиции и переняли всё что могли из американской армии, вместе с оружием и солдатами. Я до того, как здесь очутиться, пять лет там отслужил. Служил бы и дальше, но не очень повезло с командованием. Кстати, в местной Америке гораздо в большей чести именно русское оружие, те же АК-101 под 5,56 патрон. Но орденское начальство не переубедишь перейти на него, можно даже не пытаться.
— А тебе самому оно как? Я не думаю, что ты для себя не примеривался.
— У меня есть свой АКМ из трофеев. Когда не по службе оказываюсь за охраняемой территорией, его беру. В здешних условиях больший калибр лучше, особенно против зверья.
— Что-то ты его сюда с собой не захватил, с М4 припёрся? — я решил его немного уязвить, а то читает мне тут лекции о превосходстве американского оружия, понимаешь.
— Есть отличие в патронах. Одни собственные, за свои деньги купленные, а другие бесплатно по службе выданы для тренировок личного состава.
— Да, существенная разница, тут не поспоришь, — я рассмеялся, оценив весомость представленного аргумента.
Отложив вычищенную винтовку я снова полез в сумку и извлёк оттуда точно такую же сестру-близняшку этой. Разве что вместо штатной ручки-переноски на верхней планке был установлен прицел-коллиматор ACOG. С такими прицелами я раньше не сталкивался, и долго искал где у него должна быть ручка включения подсветки. Смит же, наблюдая за моими действиями только тихо хихикал.
— Повезло тебе с этой игрушкой, редкий и дорогой прицел, — прервал он мои поиски, — и не ищи в нём батареек, он пассивный. Там оптоволокно и люминофор, днём от внешнего света работает, а на ночь накапливает и подсвечивает.
Не вычищая винтовки, я набил магазин патронами и стал ловить очередную ростовую мишень в сетку прицела. Отстрелявшись, решил оставить прицел себе в любом случае, хотя особого преимущества на стометровке по сравнению со штатной прицельной планкой для меня не было, а дополнительные почти полкило веса скорее будут лишними. После стрельбы отсоединив и отложив понравившийся прицел в сторону, вычистил и вторую винтовку, после чего извлёк из сумки очередной трофейный ствол. Это было уже совсем другое оружие, снайперское, завёрнутое в светлую маскировочную ленту. Тоже под натовский стандарт, но уже под 7,62x51, немецкий полуавтомат Hekler and Koch HK SR9T. Прицелы к ней остались у меня в номере, как и магазины с патронами, которые я забыл взять. Однако тут был недобитый маленький магазин на пять патронов, так что два выстрела по мишеням я из неё сделал. Отдача оказалась весьма приличной, хотя и сам патрон не слабый, сильнее чем с привычным мне карабином СКС. Зато приклад регулировался, позволяя подстроиться под наиболее удобное положение для стрельбы. Вот с такой винтовкой можно и на охоту пойти, снайпера из меня не получится, разве что учить с применением палки кто возьмётся, но с полукилометра точно не промахнусь. Дальше – надо привыкнуть к оружию и к патронам. Снайпер ведь это не только стрельба, это ещё и куча всяких специфических знаний, которыми я не обладаю. Находить удобные для стрельбы места, незаметно выдвигаться на позицию, маскироваться и долго лежать или сидеть неподвижно я умею, на охоте не раз приходилось подолгу высиживать осторожного зверя. Но одно дело охота на животных, а другое дело стрельба по людям, которые могут подозревать, что на них ведётся охота. Здесь я пока полный ноль, хотя свой счёт уже открыл. Просто не стоит преувеличивать свои силы и возможности.
Решил перебрать винтовку, но отложил это дело до лучших времён. Её внутреннее устройство было мне незнакомо, Смит тоже ничем не мог помочь, а потому просто заглянув в ствольную коробку, я решил сначала найти инструкцию, очень не хочется что-то потерять или сломать. В сумке оставались ещё пистолеты, но я их проигнорировал. Так как в другой сумке меня ожидало что-то более интересное, вернее более привычное. Уж знакомые очертания "калаша" трудно не узнать, несмотря ни на какой тюнинг. На свет появилось нечто с камуфлированными пятнами и узнаваемыми очертаниями. Вроде "калаш", а вроде как и нет. Приклад телескопический с двумя направляющими, скользящими в пазах, идущих вдоль корпуса, с пластиковым подпятником сзади, пистолетная рукоятка непривычно далеко отклонена назад, газоотводная трубка как-то подозрительно длинновата. Переключатель режимов огня в виде небольшого флажка справа над пистолетной рукояткой почти как на некоторых буржуйских стволах, да ещё с четырьмя положениями. Съёмный пламегаситель сложной формы. Крышка ствольной коробки открывается не кнопкой в заднике возвратной пружины, а специальным рычажком. Сидит плотно, хоть планки под западные прицельные приспособления монтируй. Под крышкой какая-то дополнительная конструкция, нарушающая знакомые очертания затворной рамы "Калашникова". Да, это уже не "калаш", это что-то другое, сделанное на его основе. Я такую картинку где-то в интернете видел, то ли экспериментальный то ли экспортный образец. Смит стоит рядом и внимательно сморит, как я разбираю это чудо. Разбирается, кстати, вполне интуитивно понятно, всё же в основу была взята привычная конструкция "Калаша". Судя по всему, то, что я вижу в механизме, называется "сбалансированной автоматикой", где-то я это читал, не помню. Внимательно осматриваю разобранный автомат и нахожу невзрачную маркировку замазанную камуфляжной краской АЕК-973С. Вот, значит, как это чудо называется. Ладно, попробуем собрать его обратно. Полную разборку я пока делать не буду, там наверняка есть свои сложности, не в условиях стрельбища с ними разбираться. Собираю автомат, ставлю на место крышку ствольной коробки. Ну что же, пришло время проверить, ради чего там столько всего наворотили в механизме.