Советы не имели также никакой связи с китайской Красной Армией и внутренними районами, находившимися под контролем коммунистов, а истребление китайских коммунистов и руководства профсоюзов в прибрежных городах, особенно в Шанхае и Кантоне после разгрома 1927 года, вероятно, разрушило подобные контакты, хотя до сих пор за это отвечал главным образом Коминтерн и его агентства. В апреле 1929 года по обвинению в шпионаже были закрыты все советские консульства во всех жизненно важных районах Маньчжурии, в результате чего дипломатические отношения между Нанкином и Москвой были официально прерваны.

Кроме потребностей политической разведки, куда более настоятельной была необходимость восстановить радиосвязь, без которой не может функционировать никакая шпионская сеть, ограниченная в своих возможностях. У Зорге не было предварительного опыта в этой области, поскольку в своей европейской миссии он полагался на средства и возможности офиса коминтерновской секции международной связи в Берлине.

4-е Управление намерено было также восстановить свою сеть военной разведки и для этой цели, а также для того, чтобы уладить техническую сторону новой шпионской группы, базирующейся в Шанхае, и был назначен опытный агент, который должен был возглавить китайскую миссию, став непосредственным начальником Зорге.

Человек этот известен лишь по своей кличке «Алекс», и Зорге просто упоминает о нем, как «о старом ветеране 4-го Управления». Этот человек был завербован Бо-ровичем в Берлине и, как и Борович, был поляком.

К миссии «Рамзая» должен был присоединиться и радист для поддержания радиосвязи. При 4-м Управлении была своя радиошкола, но Зорге не бывал в ней, поскольку человек, назначенный в его группу, встречался с ним в Берлине. Зорге называл его Себером Вейнгартеном или «Вейнгартом».

«Теперь оставалось лишь подобрать «крышу» для самого Зорге. Он должен был выехать из Советского Союза по «своему подлинному паспорту, выданному на его имя германским правительством. В графе «род занятий» в паспорте значилось «журналист». В ноябре 1929 года он выехал из Москвы в Берлин — ибо именно здесь начиналась первая стадия его путешествия на Дальний Восток. В Берлине он подписал два контракта, которые обеспечивали ему прикрытие в качестве свободного журналиста. Одно соглашение было заключено с издательским домом, издававшим социологический журнал. Другое — с сельскохозяйственной газетой — «Getreide Zeitung». Зорге планировал изучать сельское хозяйство Китая и надеялся использовать свои статьи для сельскохозяйственной газеты в качестве материала для книги. Через редактора этой газеты д-ра Юстуса Шлосса, который был другом Феликса Вейля, патрона Франкфуртского института общественных исследований, где Зорге работал в 1924 году, он получил рекомендательное письмо от Департамента прессы германского МИДа, датированное 28 ноября 1929 года, к германскому генеральному консулу в Шанхае.

Зорге покинул Берлин и отправился один через Париж в Марсель. Здесь к нему присоединился «Алекс», и уже вдвоем они сели на японский корабль. Радист Вейнгартен, находившийся по заданию 4-го Управления в Германии, сел на пароход еще в Гамбурге. Воя эта компания через Суэц, Коломбо и Гонконг направилась в Шанхай, где и сошла на берег в январе 1930 года[32].

Глава 3. МИССИЯ В КИТАЙ

Город Шанхай — главный порт, обслуживающий долину реки Янцзы, и промышленный центр Китая в 1930 году был поделен на собственно китайский город, Международный сеттльмент, управляемый как экстерриториальный анклав Муниципальным советом, избранным Соединенными Штатами, Великобританией, Францией и Японией и охраняемый полицией этих стран, и отдельную французскую концессию. Это был город ярких контрастов и смешанной юрисдикции.

Через шанхайский порт проходили почти все грузы заморской торговли Китая, и именно Шанхай был центром, куда стекались почти все иностранные инвестиции, направляемые в страну. А в стороне от иностранной общины, китайских торговцев, банкиров, докеров и фабричных рабочих, лежал мир эмигрантов и подпольщиков, чувствовавших себя Достаточно безопасно в пределах международного анклава. Около двадцати пяти тысяч русских обосновались здесь после революции 1917 года, ведя по большей части неясное существование, перебиваясь случайными заработками и живя в маленьких мастерских, содержа рестораны и танцзалы. И среди них было много людей, завербованных разведывательными службами всех ведущих государств мира.

Шанхай также приспособили для своих нужд коммунисты, выбрав город в качестве центра китайской городской революции и разместив здесь Штаб-квартиру подпольного Центрального Комитета Китайской коммунистической партии, поддерживавшего хрупкие, ненадежные связи с недавно «освобожденными» «красными» районами Внутреннего Китая. Из-за краха надежд на немедленную революцию на Западе Шанхай в двадцатых годах стал модным местом, своего рода магнитом, привлекавшим толпы прогрессивных специалистов и советников из Европы и Соединенных Штатов, стекавшихся сюда в погоне за миражом грядущего триумфа революции в Азии.

Наряду о журналистами и свободными художниками, бизнесменами, занятыми экспортно-импортными операциями, торговцами оружием и военными авантюристами в Шанхай приезжали и профессиональные, обученные Москвой агенты, многие из которых имели уже опыт неудачных экспериментов, поставленных Коминтерном, и работы в зарубежных советских агентствах в Германии и Западной Европе. Их задача теперь состояла в подготовке кадров для китайской революции, чтобы кадры эти ориентировались на Советский Союз и находились под его контролем.

Таков был фон, на котором Рихард Зорге и его помощники планировали выполнить свое задание, не засветившись.

10 января 1930 года два германских гражданина прибыли в Шанхай на японском судне. Они путешествовали по подлинным паспортам, выданным на их настоящие имена. Это были д-р Рихард Зорге и м-р Вейнгартен. Об их прибытии немедленно стало известно шанхайской городской полиции, которая, однако, не сразу узнала о существовании еще и третьего человека, руководителя всей компании. И надо признать, что и по сей день его настоящее имя так и не установлено.

«Алекс», старший в группе, должен был принять дела у людей из Красной Армии, действовавших в Шанхае, и с помощью Вейнгартена — специалиста по радио, восстановить регулярную радиосвязь с Россией, прерванную совсем недавно. И хотя шанхайская полиция довольно быстро отнесла Зорге и Вейнгартена к числу вероятных советских агентов, однако истинные задачи китайской миссии 4-го Управления так никогда и не были установлены.

В течение шести месяцев своего пребывания в Китае Зорге занимался подготовительной работой по организации шпионской группы, которая должна была базироваться в Шанхае, распространяя свою деятельность на весь центральный Китай, а также устраивал для себя журналистскую «крышу». И первое, что он сделал, — нанес визит в Германское генеральное консульство в Шанхае, о чем гласит запись от 17 января, — ровно через неделю после прибытия в Китай. В консульстве он представил рекомендательное письмо от департамента прессы германского МИДа в Берлине, датированное 28 ноября 1929 года и написанное в качестве рекомендации редактором немецкой сельскохозяйственной газеты д-ром Юстусом Шлос-сом, который пользовался поддержкой германского министерства продовольствия и сельского хозяйства.

Зорге объяснил сотрудникам германского консульства, что желал бы изучать сельскохозяйственные условия Китая, чтобы написать серию статей для газеты д-ра Шлосса. Его приняли без вопросов и снабдили несколькими рекомендациями на имя ведущих немецких бизнесменов в Шанхае, а также к другим консульским властям в Китае.

В последующем отчете сотрудник германского консульства, принимавший Зорге, особо подчеркнул, что ему были выданы рекомендательные письма к двум германским корпорациям — «Dyestuffs» и «Nitrogen», как лучшим местам для получения материала по сельскому хозяйству Китая. «Зорге тогда занимал меблированную комнату в одном из скромных пансионов и, очевидно, вел довольно уединенную жизнь. В адресной книге для немцев, живущих на Дальнем Востоке, указан его адрес: «Д-р Рихард Зорге, П. О. 1062, Шанхай», который был прекрасно известен шанхайской полиции.