— Богнор изъял все мои копии, но в этом особой беды нет, — продолжала я. — Я прекрасно помню тексты завещания и документов о разводе — ничего интересного и интригующего. Зато в ежедневниках…

— В ежедневниках?

— Да, в настольных блокнотах-календарях Алисы и Груннигена, в основном у нее, некоторые заметки показались мне странноватыми. Одну из записей я даже скопировала.

— В каком смысле странноватыми?

— Ну, что касается Груннигена, то, судя по его ежедневнику, он в этом месяце довольно часто уезжал из «Аббатства», хотя в сезон уборки главному виноградарю следовало бы, на мой взгляд, безвыездно сидеть на плантациях.

Клаудсмит утвердительно кивнул и согласился:

— Да, тут что-то может быть. Это верно. Впрочем, не обязательно что-то зловещее. Возможно, завел очередную любовницу. Это, кстати, объясняет, почему он рассорился с Алисой. Иначе она не забросила бы на дно ящика снимок, обнаруженный вами. У этого молодого человека — репутация лихого бабника. А что странного вы нашли в записях Алисы?

— Она кому-то назначала свидание.

— О! Кому же?

— В том-то и дело, что этого я не знаю. Она обозначила этого человека М.Т.

— М.Т.? — Старик задумался. — Вы сказали М.Т.?

— Да.

— Так, — протянул он. — И вы не догадываетесь, кто это может быть?

— Абсолютно не догадываюсь.

— А я думаю, что это Марсель Турбо. Готов спорить на что угодно.

Он повернулся в своем вращающемся кресле и выдернул из кучи бумаг фотоснимок с текстом: «Америка выбирает вина Турбо».

— Это его рекламный плакат. Сто восемьдесят миллионов галлонов в год продает в одних лишь супермаркетах. Но на это требуется огромное количество винограда, и Турбо скупает его повсеместно.

Я взглянула на снимок, сделанный с воздуха, — обширнейший комплекс, раскинувшийся на нескольких сотнях акров, склады, другие хозяйственные постройки и сотни гигантских бродильных чанов.

— Любопытно, у него чаны под открытым небом, — сказала я.

— Их слишком много и они слишком велики, чтобы упрятать их под крышу, — объяснил Клаудсмит. — В некоторых чанах содержится по миллиону галлонов.

— Но они, должно быть, жутко перегреваются на солнце?

Он отрицательно покачал головой.

— С помощью системы охлаждения температуру можно отрегулировать с точностью до полуградуса. В зависимости от того, какая требуется каждому сорту винограда для брожения, чтобы получился нужный аромат. Похоже на то, — добавил он, — что наша Алиса пыталась провернуть какое-то дельце с «Турбо».

— Но зачем, — спросила я, — гигантской компании «Турбо» могло понадобиться такое сравнительно небольшое винодельческое хозяйство, как «Аббатство»?

— Да, возможно, по той же причине, по какой «Аббатством» интересуется и Джаконелло, — сказал Клаудсмит. — Почему не заработать, продавая на рынке дорогие, высококачественные вина! Но могут быть и иные, более хитрые соображения. Появление на рынке под маркой «Турбо» таких прекрасных вин, как совиньон и шардоне, послужило бы отличной рекламой для всей продукции «Турбо». А какой есть еще более легкий способ это сделать, чем попросту выкупить у Сэлдриджа его виноградники и винзавод с их устоявшейся отличной репутацией?!

— Но неужели ради этого Турбо готов пойти на вредительство или убийство? У него и без того есть и деньги, и положение в обществе… Зачем ему рисковать?

— Вы правы, — согласился Клаудсмит. — Ему это ни к чему, и я не думаю, чтобы он этим занимался. Марсель — лихой мужик, вот вам бы у кого побывать! Но я его знаю, он не одержимый, не маньяк. — Старик грустно покачал головой. — Бедная Алиса! Не всегда она самым умным способом добивалась своего. Мне как редактору она порой доставляла немало хлопот и неприятностей тоже. Бывало, даст информацию, гарантирует эксклюзивность: «вам, только вам», — а сама рассует материал куда только можно. Но такой участи она, конечно, не заслужила. Я знаю, что по вечерам она иногда задерживалась в конторе, чтобы снять копии с некоторых бумаг Джона, казавшихся ей образчиками его чудачеств. Однажды она призналась мне, что с ним дьявольски трудно работать — диктаторские замашки, капризы, цепляется к мелочам, слишком требователен и совершенно не считается с ней и с ее чувствами. Вполне возможно, что она находилась в конторе в тот вечер, когда убили Хестер, и, на свою беду, видела злоумышленника.

Я думала иначе, но решила оставить свои соображения при себе.

— А что, если мне повидаться с Турбо? — сказала я. — И постараться получить ответ из первых рук. Мало ли что может выясниться! По крайней мере, я хоть узнаю, действительно ли он тот самый «М.Т.», с которым виделась Алиса.

На лице Клаудсмита отразилось сомнение.

— Вы полагаете, что он вам это скажет?

— Почему бы и нет? Если Турбо не упускает возможности воспользоваться тяжелым положением кого-либо, это не означает, что тем самым он нарушает закон или мораль общества. Может быть, он считает, что покупка «Аббатства» до того, как банк наложит на него лапу, фактически явится благом для Джона. Ведь Джон получит огромную сумму наличными. Если Турбо прежде должен был действовать через Алису, то теперь, когда ее нет в живых, ему даже проще вступить в переговоры непосредственно с хозяином. Вот только с чего мне с ним начать разговор? Кем представиться?

К моему удивлению, Клаудсмит отрицательно помотал головой.

— Со мной Турбо не разговаривает. Так что я вас рекомендовать не смогу. Действуйте на свой страх и риск.

Он указал на висевшую на стене в рамке статью под заголовком «Супермерзкое мерло суперконцерна Марселя».

— В этом материале я заклеймил Марселя Турбо за снижение стандарта его и без того дрянного пойла, которым он наводнил все супермаркеты. Я поставил вопрос так: существует ли предел алчности человека, и без того нажившего на вине колоссальные средства? Такая критика ему, конечно, пришлась не по нутру.

— Ну, тогда я сама ему позвоню, — заявила я.

— Желаю успеха, — сказал Клаудсмит. — Он разведен и находится в своей резиденции под бдительной опекой очаровательных телохранительниц.

— Чем больше телохранителей, тем беззащитнее человек — так обычно бывает. К тому же я никогда не встречала тщеславного мужчину, который не любил бы фотографироваться.

Глава 15

Клаудсмит был прав — окружение главы фирмы оказалось бдительным и исключительно женским. Это стало ясно, как только я позвонила ему, вернувшись в «Аббатство».

— Скажите, пожалуйста, по какому поводу вы хотите встретиться с мистером Турбо, мисс Барлоу?

— Миссис Барлоу, — поправила я. — Я — фотожурналистка. Готовлю репортаж о калифорнийских виноделах для журнала в Новой Англии. Хотелось бы рассказать и о мистере Турбо.

— Одну минуточку, пожалуйста.

Наступила тишина. Затем другой женский голос в трубке:

— С вами говорит секретарь мистера Турбо. Чем могу быть полезна?

— Мне хотелось бы условиться о встрече с мистером Турбо.

— Не можете ли сказать, на какую тему вы желали бы, мисс… мисс…

— Барлоу. Маргарет Барлоу.

— Мисс Барлоу.

— Миссис Барлоу.

И я повторила все о статье, которую намерена написать.

— Понимаю, понимаю! Ну что же, я могу отправить вам почтой наш стандартный пакет рекламных материалов, миссис Барлоу, — фотоснимки, краткий биографический очерк, разнообразная информация. Я думаю, что вы найдете там много интересного.

— Благодарю вас, — сказала я, — но это не мой стиль работы.

— Боюсь, что сегодня у мистера Турбо весь день уже расписан. Сплошь деловые встречи. А завтра мистер Турбо отправляется на несколько недель в деловую поездку. Может быть, вы оставите свой номер телефона и я попрошу его вам позвонить?

Иногда самый лучший способ разрушить стену — подложить под нее динамит. Я произнесла сладчайшим голосом:

— О, прошу вас! — И сообщила номер телефона «Аббатства Святой Денизы». — Не откажите в любезности сразу же передать мою просьбу, — добавила я.