– Надо бы вас хорошенько отшлепать, – сказал ей Джерико.

На ярко-красных губах девушки появилась едва заметная улыбка.

– Я часто слышала это от своего отца, – сказала Энжела. – А вы… вы – Джон Джерико? Художник?

– Да. Но я из-за вас чуть было не стал убийцей, – ответил Джерико.

– Где вы видели Линду? – нетерпеливо произнес Майк.

На лице Энжелы отразился ужас, и она неопределенно махнула рукой в сторону холма, где мы первый раз видели ее.

Майк, не сказав ни слова, кинулся в указанном ею направлении.

– А ты пока проверь, не угробил ли я машину, – попросил меня Джерико.

Бампер и два передних крыла «мерседеса» были помяты, но других повреждений я не увидел. Дав задний ход, я отогнал ее от дерева и подъехал на ней к тому месту, где стояли Джерико, Энжела и Никки. Джерико все еще придерживал Энжелу за талию. Они с Никки усадили миссис Драйден на заднее сиденье, потом сели сами. В зеркале заднего вида я увидел, что Энжела, прижавшись к Никки, положила голову ей на плечо. Никто не произнес ни слова. Я тронул машину с места и медленно поехал к дому.

– Майк Линду не найдет, – посмотрев на Энжелу, сказал Джерико. – Это все ее «ястребиные» видения.

Я вспомнил, что наркоманы, принимающие ЛСД, называли его «ястребом», «шефом», «большим Д», «кубиком» или же «кислотой».

– А ты знаешь, где Линда? – спросил я.

– Я знаю, где она была, – нахмурившись, ответил Джерико.

Глава 4

Телефон в доме миссис Драйден все еще не работал. Никто так и не сообщил на станцию, что линия повреждена. За доктором для Энжелы поехала Никки. В ее отсутствие присмотреть за Энжелой попросили домоправительницу миссис Мэтсон, местную женщину с вытянутым лицом и острыми чертами. На нас с Джерико она посмотрела так, словно мы были беглыми преступниками. Расположились мы в комнате для гостей, которая находилась напротив спальни миссис Драйден, строго-настрого предупредив домоправительницу, чтобы она позвала нас, если у ее подопечной начнется очередная истерика.

Пока мы ждали, Джерико рассказал мне о своей поездке в город, о встрече с Джефферсоном Смитом, об убийстве лейтенанта Краули и о том, что Линда, судя по всему, побывала в конюшне Оррина Тейера.

– Здесь, в Гленвью, творится что-то странное, – сказал Джерико, – и почувствовал я это еще при встрече с Краули. А после разговоров с Блиссом, Джефферсоном Смитом и Зорном уверился окончательно. Они хотят замять дело. Гибель лейтенанта будет представлена как несчастный случай, следы пребывания Линды в конюшне Тейера оставят без внимания или дадут им другое объяснение, а Линда… Линда для них просто исчезла, и все тут.

– Что же теперь делать? – спросил я.

– Никки сказала, что Энжела наркотиков не принимает, – не ответив на мой вопрос, продолжал Джерико, – и никогда раньше ничего подобного с ней не случалось. Она предположила, что принять ЛСД Энжелу могли уговорить приехавшие из Нью-Йорка устроители хеппенинга, убедив ее, что так она сильнее прочувствует увиденное. Я вспоминаю ту статью, которую ты написал для «Ньюсвью». Там ты говоришь, что основным потребителем ЛСД является молодежь из средних слоев общества, то есть такие, как Майк Райан и его друзья из Виллиджа. Очень даже возможно, что многие из них ловят кайф с помощью ЛСД. Кто-то из них мог предложить Энжеле принять наркотик и совершить путешествие в «мир видений». Только вот доза оказалась для нее слишком большой. Такое случается довольно часто.

– Я подумал, что, возможно, ее хотели соблазнить, – сказал я. – Насколько я знаю, фригидная женщина, приняв ЛСД, может испытать оргазм. А сколько известно случаев, когда девушкам для возбуждения полового влечения тайком подсыпали этот наркотик!

Джерико задумчиво уставился на закрытую дверь спальни миссис Драйден.

– Могу себе представить, у скольких мужчин при виде ее учащалось дыхание, – произнес он. – А как скоро она придет в норму? Очень бы хотелось ее расспросить.

– Действие наркотика продолжается от шести до сорока восьми часов, – пожав плечами, ответил я. – А что, собственного говоря, может нам рассказать Энжела? Если ЛСД ей подсыпали в питье или еду, то она все равно не знает, когда и кто это сделал. Вот если она приняла его по собственному желанию, тогда да. Вот только захочет ли она рассказать об этом нам…

– А как поступают врачи с пациентами в таком состоянии, как у миссис Драйден?

– Дают им транквилизатор, – ответил я. – Хлорпромазин. Конечно, если они слышали о нем.

Джерико кисло улыбнулся и произнес:

– Ну ты, Гэлли, просто ходячая энциклопедия.

– Совсем нет, – сказал я. – Я никогда раньше не видел, как ЛСД действует на человека.

Из двери напротив нашей комнаты послышался встревоженный голос миссис Мэтсон:

– Нет-нет, мисс Энжела, лежите!

А следом раздался сдавленный крик миссис Драйден.

– Нет, нет, нет! – кричала домоправительница.

Джерико тремя прыжками преодолел расстояние до двери спальни. Ворвавшись в комнату, он увидел, что Энжела стоит на подоконнике, а миссис Мэтсон, цепляясь за полы пестрого халата хозяйки, пытается удержать ее.

– Они все набросились на меня! – завизжала Энжела. – Я этого не вынесу!

От окна спальни миссис Драйден до крыши каменной террасы было футов двадцать. Джерико сумел схватить Энжелу как раз в тот момент, когда она вырвалась из рук миссис Мэтсон. Если бы не он, она непременно бы выпрыгнула в открытое окно. Обхватив Энжелу обеими руками, мой друг стащил ее с подоконника.

– Она говорит, что по ней ползают змеи! – испуганно воскликнула миссис Мэтсон.

Джерико поднял сопротивлявшуюся Энжелу и понес ее на кровать.

– О, пожалуйста, помогите мне! – закричала она. – Я не могу! Они ползают по мне! Пожалуйста, отпустите меня!

Джерико уложил Энжелу на постель, сел ей на ноги, чтобы она не брыкалась, и схватил ее за запястья.

– Послушайте меня. Никто по вам не ползает. Это вас мучают кошмары, – сказал он и расстегнул на ней халат. – Посмотрите сами! Видите? Никого нет.

Миссис Драйден неистово заметалась на подушке.

– Боже! Боже! Они на мне! Помогите мне! Пожалуйста! – прокричала она.

К счастью, в этот момент в дверях показались Никки и доктор. Мужчина средних лет, он был одет в мятый дешевый костюм, а большие очки в толстой роговой оправе делали его похожим на филина.

– Мистер Гэллам в таких вещах немного разбирается, – обращаясь к доктору, сказал Джерико. – Мы решили, что это – ЛСД. Миссис Драйден только что пыталась выпрыгнуть в окно. Ей кажется, что по ней ползают змеи.

Энжела, пытаясь высвободиться, продолжала извиваться.

Мистер Конвей, так звали приехавшего врача, поставил на стол черный чемоданчик и открыл его.

– Пожалуйста, отойдите от кровати, – попросил он Джерико.

– А вы не боитесь, что она вас исколотит? – спросил Джерико и отпустил руки Энжелы.

В тот же миг миссис Драйден принялась бить его по груди и лицу, и Джерико ничего не оставалось, как снова схватить ее.

– Я все понял, – сказал доктор. – Ей помог бы хлорпромазин, но, к сожалению, у меня его нет.

«Слава богу, он хоть что-то знает об ЛСД», – подумал я.

– Все, что я могу, – это снять остроту проявлений, – сказал он и стал готовить шприц для инъекции.

– О, Джордж, не надо! Пожалуйста! – закричала Энжела.

Конвей подошел к кровати, протер миссис Драйден руку спиртом и проткнул иглой ее бледно-золотистую кожу.

– Сердце стучит как молот, – приложив руку к груди девушки, произнес он. – Где она взяла наркотик?

Джерико, продолжавший держать руки Энжелы, помотал головой.

– Наверняка у тех мерзавцев, которые приехали к ней из Нью-Йорка, – сказал Конвей.

– Или у какого-нибудь местного мерзавца, – добавил Джерико и посмотрел на доктора. – Вы здешний врач?

– Да, – ответил Конвей.

– Тогда вас должны были пригласить, чтобы засвидетельствовать убийство лейтенанта Краули.

Доктор прищурил глаза.