– Бинты, йод и пластырь. Я как сумела обработала рану. Но пуля осталась внутри.

– Зачем вы им понадобились?

– Они не решаются показаться в городе – ни группой, ни поодиночке. Горожане настроены так, что будут стрелять, увидев любого из них. Во мне они видят гарантию того, что кто-нибудь – вы, например, – сможет привести врача, не поставив на ноги весь город. – Она слегка отвернулась. – Ведь Конрад – бог.

– Они попытались послать Дэвида?

– Они думали, что Дэвид – единственный из них, кто сможет пройти через кордоны полиции и отрядов содействия. Его отец – большой человек в городе, поэтому вряд ли там серьезно относятся к его общению с коммуной. К тому же у него есть знакомый врач – это семейный врач Прентисов.

– Он называл его имя?

– Доктор Годдард.

Джерико положил руку на плечо Тане:

– Хотите узнать, какие обстоятельства могут помешать мне вернуться сюда с врачом, но без полиции?

– Я считаю, что вы можете сделать практически все, что угодно, Джонни.

Он прикоснулся к ее щеке:

– Так и думайте, но помолитесь за меня на всякий случай. – Он взял Таню под руку и повернулся к амазонке Джан: – Вы беспрепятственно пропустили Прентиса, когда он ездил за помощью. Почему?

Глаза Джан сверкнули.

– Мы подумали, что он сможет привести сюда Фарроу. Мы получим Фарроу, чем бы нам это ни грозило.

Джерико слушал ледяной голос девушки и смотрел на окружавшие его напряженные лица. Фарроу начал все это. Он заплатит за все своей жизнью.

– Вы знаете, что, когда полиция закончит поиски взрывчатки в здании фонда, они придут сюда. В доме находится окружной прокурор, который ждет прибытия поддержки. Они придут в любом случае, независимо от моих действий. Это вполне вероятно. Что будет с Таней?

– Если они придут, то всех нас ждет смерть, – ответила Джан.

– Я приложу все силы, чтобы у вас был врач. Если моя попытка провалится, то я думаю, что Таня заслуживает снисхождения, ведь она помогала вам.

– Лучше, если твоя попытка будет удачной. Если Конрад умрет, каждая наша пуля найдет свою цель.

Глава 2

Группа хиппи, толпившихся на полянке, была невелика, но на самом деле их оказалось гораздо больше. Спорить или выпрашивать у амазонки уступки было бессмысленно. Джерико наклонился и поцеловал Таню в щеку.

– Я сделаю все, что возможно, дорогая. – Он повернулся к Джан. – Как мне выбраться отсюда, чтобы никто меня не подстрелил?

Она махнула рукой, приглашая его следовать за ней. Они пошли к гряде, где утром в него стрелял Бауман. Неожиданно он обнаружил, что вдоль дороги, ведущей к дому, стоит с десяток хиппи, вытянувшись шеренгой. Джан перебросилась несколькими словами с какой-то девушкой. Это была та самая беременная, которую Джерико видел в доме Уолтура.

– Дайте Джерико пройти, – сказала Джан.

Беременная двинулась вдоль гряды, останавливаясь возле каждого часового. Джерико ждал, стоя рядом с амазонкой.

– Ради всего святого, скажите мне, чего вы пытаетесь добиться таким образом?

– Врача для Конрада, – ответила она, не поворачивая к нему головы.

– Я имею в виду не это. Я говорю о вашей жестокости вообще. Это бессмысленно. Утром в меня стрелял какой-то парень. Потом оказалось, что это был Бауман, ему показалось, что я пытался приударить за его женой. Я отправился в полицию. Они там решили, неизвестно почему, что это вы во всем виноваты. И во что бы то ни стало решили ехать в вашу резиденцию. Результатом были взрывы. Результатом взрывов – погибшая девушка, раненый Конрад и полумертвый полицейский. А что еще будет! Весь город превратился в кровожадных маньяков. Так чего вы добиваетесь, в конце концов?

– Нас здесь человек сорок или пятьдесят, – ответила девушка, напряженно глядя на шоссе, – но если считать по всей стране, то нас тысячи и тысячи. Мы хотим объяснить людям, для чего нам дана жизнь. Мы не хотим войны. Мы не хотим отправиться на небо. Мы хотим мира, хотим жить так, как нам нравится, и создавать свой собственный мир. Мы не хотим быть пушечным мясом или пешками в играх Баумана и его мира богатеев. Мы не хотим, чтобы нас преследовали полицейские свиньи, которых нанимают для того, чтобы сделать мир безопасным для бауманов и адом для всех нас.

Ее слова звучали как проповедь. У Джерико сложилось впечатление, что она произносила их уже сотни раз. Это был прилежно выученный символ веры.

– Мы носим длинные волосы и странные одежды и живем не так, как люди истеблишмента. Ты спросишь: почему? Мы хотим привлечь к себе внимание! Мы хотим, чтобы нас услышали!

– Ваши люди имеют все шансы погибнуть, прежде чем кто-нибудь вас услышит.

Впервые за все время она посмотрела ему прямо в глаза:

– Если мы погибнем, наши голоса зазвучат громче, чем голоса живых.

– К такому исходу вы и готовитесь?

– Мы всегда были готовы к этому. Лучше подумай о том, как найти в городе врача. Ни наши жизни, ни Танина, ни твоя собственная – ничто нас не остановит, если такова цена за то, чтобы быть услышанными.

– Почему для вас настолько важен Конрад?

– Конрад – особенный. Лучше поверь в это, приятель, если ты задумал спасать свою шкуру, когда выберешься отсюда. Если ты не вернешься с врачом, то всю жизнь будешь видеть в кошмарных снах то, что останется от Тани.

Он посмотрел на нее и понял, что так и будет. По его спине пробежал холодок. Для этой странной девушки смерть была чем-то вроде рупора.

Беременная обошла посты и вернулась. Приказ передали по цепочке, и путь для Джерико был свободен.

Спустившись по противоположному склону, Джерико ощутил себя на свободе, как будто в лесу, кроме него, никого не было. За его спиной не раздавалось ни звука. Хиппи оказались дисциплинированными солдатами. Никого из них не было видно. Он вышел на шоссе и направился к дороге, ведущей в город.

Только сейчас он задумался, как выполнить возложенную на него миссию. Вряд ли будет легко уговорить врача принять участие в этой затее. Он не сомневался в том, что, обратившись в полицию, обречет Таню на мучительную смерть. Амазонка и ее войско – настоящие фанатики, им ничего не стоит привести приговор в исполнение. Найдя врача, он должен будет убедить его в том, что говорит правду, а не сочиняет мелодраматическую чепуху.

От ворот усадьбы Баумана до города было около двух миль по шоссе. Джерико понадеялся, что кто-нибудь сможет его подвезти, но по испуганным лицам за стеклами мчавшихся мимо машин понял, что атмосфера над Бауман-Ридж пропитана не только злобой, но и страхом. Неожиданно он догадался, что рыжая борода ставит его в один ряд с мятежными членами коммуны. Он оставил попытки поймать машину и ускорил шаг.

Добравшись до окраины, он оказался на заправочной станции. Служащий окинул его подозрительным взглядом:

– Где живет доктор Годдард? – спросил его Джерико.

– Его кабинет на Мэйн-стрит, напротив банка, – ответил служащий. – Не вас ли я видел утром в красном «мерседесе»?

– Возможно.

– А сейчас вы идете пешком. Что-нибудь случилось?

– Шина спустила.

– Если хотите, я могу отремонтировать.

– Спасибо, этим уже занимаются.

Город казался странно безжизненным. Машин на главной улице почти не было. Джерико подошел к банку и обнаружил, что банк закрыт и ставни на его окнах опущены, что для трех часов дня было необычно. Через дорогу он заметил крошечный белый домик с фасадом, имитирующим колониальный стиль. Рядом с парадной дверью красовалась табличка, в которой было указано, что арендаторами домика являются доктор Годдард, страховое агентство и две адвокатские конторы. На первом этаже, на двери приемной доктора Годдарда, Джерико прочитал, что сейчас как раз часы приема.

В комнате для посетителей ждал какой-то старик. Дверь в кабинет была закрыта, и оттуда доносились голоса.

– Вам не придется долго ждать, – обратился к нему старик, – сегодня большинство пациентов сидит по домам. А мне нужно только обновить рецепт. Пилюли от подагры.