– Наташа!

– Что? А, слишком громко включила телевизор? Невнимательна к другим? – спросила Наташа саркастически. – Ненавижу, когда люди черствые, а ты?

– Ладно, нам лучше закончить, – сказала Анна Ричарду. – Да, я буду ждать.

Она повесила трубку. Затем обратилась к Наташе:

– Что, блин, с тобой такое? Если ты провела очередной дерьмовый день в гостях у своей мамочки, нечего вымещать это на мне.

Наташа, чтобы ничто не отвлекало ее от спора, выключила телевизор.

– Сколько времени ты висишь на телефоне?

– Откуда я знаю! С каких это пор у нас ограничение по времени? Я оплачиваю ровно половину всех счетов за телефон, а ты пользуешься им чаще.

– Я не это имела в виду. Мне плевать на счет. Но это мой телефон в такой же степени, как и твой, и если кто-то пытается мне дозвониться…

– А, я все поняла. Этот парень, которого ты встретила вчера вечером…

– Его зовут Джофф! Я тебе говорила. Но даже не обязательно он, кто угодно может пытаться прорваться сквозь твою болтовню!

– Я никогда не думала, что ты способна на такое: врываешься домой в панике, что пропустила звонок какого-то мужика.

– Я не паникую.

– И чего ты тогда так взмокла?

Наташа и не заметила, что вспотела. Она провела пальцем над верхней губой и коснулась лба.

– Просто я сегодня переела.

– Нет, ты паникуешь, – подначила ее Анна. – Я, кстати, не звонила Ричарду, он сам мне позвонил. И если мы так хорошо беседуем, что я должна по-твоему делать? Повесить трубку ради призрачной вероятности, что позвонит твой приятель? Мне нравится Ричард.

– Главное, что ты счастлива, остальное не имеет значения.

– О, черт тебя возьми, не говори как… – Анна не могла придумать подходящего сравнения для героинь всех этих мелодраматических страданий и произнесла просто «грымза». – Если парень захочет тебя снова увидеть, он проявится.

Продолжая этот спор, Наташа рисковала удариться в патетику. Поэтому вместо этого она стала жаловаться на грязь в квартире. Анне это было явно не по душе.

– О, только не начинай снова! Если здесь не прибрано, – ответила Анна, взяв журнал и плюхнувшись на диван, – возьми и приберись. Я отказываюсь заниматься уборкой по воскресеньям.

– Не только по воскресеньям!

– Слушай, неужели ты ссоришься со мной только потому, что какой-то парень не позвонил? Значит, мужчина, которого ты знаешь всего один день, тебе дороже меня?

– Конечно нет! Ты все ставишь с ног на голову!

– Ну так поправь меня. Что происходит?

– Ты слишком долго висишь на телефоне! – выкрикнула Наташа в бессилии.

Анна ухмыльнулась в ответ на эту глупость. Наташа была в таком гневе, что начала мстительно прибираться, надеясь, что мелькание щетки и стук пылесоса о диван подтолкнут Анну к продолжению ссоры.

Дважды вибрация пылесоса заставляла звенеть бокалы, стоявшие в буфете. Оба эти раза Наташа выключала пылесос и прислушивалась, в надежде, что это звонит телефон.

Наконец гостиная была тщательно прибрана, особенно в той части, где находился телефон.

По воскресеньям, после возвращения от родителей, Наташа обычно ничего не ела до конца дня. Сегодня она сделала два сэндвича, намереваясь умять их одна. Анна не подняла головы от журнала.

Наташа поняла, что подруга права: продолжение спора означало, что Джоффри, этот парень из ниоткуда, внезапно стал для нее более важен, чем Анна. Наташа съела полбутерброда, предложив второй подруге.

– С чем?

– С тунцом и сладкой кукурузой.

– О, мерси. Обожаю кукурузу! – сказала Анна, наклоняясь к Наташе и беря у нее одну тарелку. Наташа удержалась и не потребовала от Анны, чтоб та держала тарелку у подбородка, пока ест, и не сыпала крошки на пол.

– Да позвонит он тебе! – подбодрила подругу Анна. – Все очень просто: если не позвонит, он засранец и ничего не понимает в женщинах, так что ты еще дешево отделалась.

– А что сказал тебе Ричард?

– Мы с ним встречаемся завтра вечером.

– О, идете в интересное место?

– В театр, – ответила Анна и засмеялась так, что Наташа поняла подтекст. От смеха кусочки тунца вылетели у нее изо рта.

– Может быть, он имел в виду не тот театр, где показывают пьесы… А такой, где идут разные шоу, мюзиклы… Если это пьеса, постарайся вести себя прилично.

– Я не могу изображать из себя культурную. А во время пьесы можно трепать языком?

– Конечно. Актеры к этому готовы.

– Помнишь, мы в школе ходили на спектакль? В тот день нам еще выдали наши контрольные с оценками… Как называлась пьеса?

– «Наказание»…

Девушки засмеялись, испытывая облегчение оттого, что их пошатнувшаяся было дружба восстановлена, небольшое повреждение устранено.

– Я права или нет – ты все гадаешь, почему он тебе не позвонил?

Наташа пожала плечами так, как если бы ей было все равно, зная при этом, что она не обманет ни себя, ни Анну. Анна хотела помочь.

Она сказала:

– Ты ведь и не ждала, что он позвонит прямо сегодня, правда? Парни любят делать вид, что им все равно, ты же знаешь. Ричард позвонил мне только потому, что я взяла с него обещание сегодня утром.

– О, ты применила насилие?

– Самое настоящее насилие – я просто выбила из него это обещание. Да успокойся ты. Я тебя уверяю: Джоффри сейчас сидит и просто мечтает тебе позвонить, но удерживает себя, потому что хочет, чтобы ты думала, будто он совсем тобой не увлечен.

– Может, ты и права, но я не думаю, что он такой. И тут телефон зазвонил.

– Полтергейст!

– Как мне себя вести?

– Спокойно, – посоветовала Анна.

– Да я всегда спокойна.

– И это всегда работает.

– Так, спокойно. И бесстрастно? – поинтересовалась Наташа.

– Не перестарайся. Ведь на самом деле он тебе нравится. Ты же не знаешь, как с такими, как он, надо себя вести, так что просто не волнуйся!

– Что бы ни случилось, я ему не скажу, что он мне нравится. – Наташа уже стояла у телефона.

Анна предложила:

– Дай ему понять, что он тебе нравится, не говоря этого.

Наташа взяла трубку. Но это оказалась ее мать, она жаждала узнать больше о Джоффри, которого Наташа теперь опасалась не увидеть вовсе, если он попытается сейчас позвонить и не дозвонится. Она хотела отделаться от матери враньем:

– Я пью чай, мама.

– У меня гости. – Когда это не сработало.

Снова мимо: мама продолжала говорить. Для Наташи голос матери слился в один сплошной гул, она не различала отдельных слов.

– Мама, мы с Анной собрались в город, и мы уже опаздываем.

Пять минут спустя мать все еще говорила. Наконец Наташа решила просто оборвать ее:

– Пока, мама.

И повесила трубку.

– Я приму ванну, – сказала она Анне.

Наташа набрала не полную ванну и быстро помылась. На всякий случай она не стала мыть голову, чтобы не пришлось использовать фен. Телефон опять зазвонил. Это были Аннины тетя и дядя. Пока та с ними беседовала, Наташу временно отпустило, и она отправилась в свою комнату приготовить одежду для завтрашней работы. Девушка настолько погрузилась в хозяйственные хлопоты, что, хотя она и думала о Джоффри весь день, но его звонок в конце концов застал Наташу врасплох. Реплики, которые она заботливо составила, тщательно отрепетированные дружеская беззаботность и холодность – все исчезло.

– Привет, Джофф! Как хорошо, что ты позвонил!

Анна, услышав это, изобразила, что ее рвет, но Наташа закрыла глаза и тряхнула головой. Она ушла на кухню, чтобы приготовить кофе и сделала вид, что предоставила подруге уединение. Анна аккуратно оставила дверь открытой и поставила воду на медленный огонь, чтобы производить как можно меньше отвлекающего шума. Но, несмотря на все эти усилия, она не услышала ничего, что помогло бы ей понять их разговор. Когда прозвучало финальное: «Хорошо, я буду ждать твоего звонка. Замечательно. Пока», Анна быстро прибавила огня и заняла себя приготовлением кофе. Наташа вошла в кухню. Девушка улыбалась. Она тоже насыпала себе кофе и перемешала в чашке сухие гранулы с сахаром. Анна заговорила первой: