К Вашему сведению должен сообщить Вам, что немцы уже использовали переговоры с командованием союзников и успели за этот период перебросить из Северной Италии три дивизии на советский фронт.

Задача согласованных операций с ударом на немцев с запада, с юга и с востока, провозглашенная на Крымской конференции, состоит в том, чтобы приковать войска противника к месту их нахождения и не дать противнику возможности маневрировать, перебрасывать войска в нужном ему направлении. Эта задача выполняется Советским командованием. Эта задача нарушается фельдмаршалом Александером. Это обстоятельство нервирует Советское командование, создает почву для недоверия.

…Должен Вам сказать, что, если бы на восточном фронте где-либо на Одере создались аналогичные условия возможности капитуляции немцев и открытия фронта советским войскам, я бы не преминул немедленно сообщить об этом англо-американскому военному командованию и попросить его прислать своих представителей для участия в переговорах, ибо у союзников в таких случаях не должно быть друг от друга секретов»[664].

Но Рузвельт, очевидно, не без воздействия некоторых своих советников и, конечно, Черчилля фактически отверг все обвинения и аргументы советской стороны. Сталин через несколько дней снова был вынужден вернуться к этой теме, учитывая ее важность как саму по себе, так и в качестве прецедента на будущее – при обсуждении условий общей капитуляции нацистской Германии.

3 апреля он направил послание Рузвельту, в котором твердо было заявлено:

«Вы утверждаете, что никаких переговоров не было еще. Надо полагать, что Вас не информировали полностью. Что касается моих военных коллег, то они, на основании имеющихся у них данных, не сомневаются в том, что переговоры были и они закончились соглашением с немцами, в силу которого немецкий командующий на западном фронте маршал Кессельринг согласился открыть фронт и пропустить на восток англо-американские войска, а англо-американцы обещались за это облегчить для немцев условия перемирия. Я думаю, что мои коллеги близки к истине. В противном случае был бы непонятен тот факт, что англо-американцы отказались допустить в Берн представителей Советского командования для участия в переговорах с немцами. Мне непонятно также молчание англичан, которые предоставили Вам вести переписку со мной по этому неприятному вопросу, а сами продолжают молчать, хотя известно, что инициатива во всей этой истории с переговорами в Берне принадлежит англичанам.

Я понимаю, что известные плюсы для англо-американских войск имеются в результате этих сепаратных переговоров в Берне или где-то в другом месте, поскольку англо-американские войска получают возможность продвигаться в глубь Германии почти без всякого сопротивления со стороны немцев, но почему надо было скрывать это от русских и почему не предупредили об этом своих союзников – русских?

И вот получается, что в данную минуту немцы на западном фронте на деле прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией – с союзницей Англии и США.

Понятно, что такая ситуация никак не может служить делу сохранения и укрепления доверия между нашими странами.

Я уже писал Вам в предыдущем послании и считаю нужным повторить здесь, что я лично и мои коллеги ни в коем случае не пошли бы на такой рискованный шаг, сознавая, что минутная выгода, какая бы она ни была, бледнеет перед принципиальной выгодой по сохранению и укреплению доверия между союзниками»[665]

.

Рузвельт в послании Сталину поставил под сомнение достоверность информации, которой снабжали Сталина по этому вопросу. Сталин ответил четко и недвусмысленно: «Что касается моих информаторов, то, уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле»[666].

Подводя итог, можно сказать, что благодаря хорошей работе нашей разведки, а также благодаря бдительности, настойчивости и твердости Сталина затея с сепаратными переговорами провалилась. В этой обстановке правящие круги США и Великобритании были вынуждены прекратить контакты с Вольфом. Помимо перечисленных, имели место и другие англо-американо-германские контакты, преследовавшие те же цели.

Скрывая от СССР свои тайные контакты с фашистами, правительства США и Великобритании иногда информировали Москву о второстепенных связях с Германией, изображая их как «пробные шары» к перемирию со стороны последней. Закулисная деятельность союзников была сорвана решительными и бескомпромиссными действиями Сталина и прежде всего успехами нашей армии на фронте.

Вне поля моего внимания я оставляю тщетные попытки высших фашистских руководителей добиться сепаратного мира с Германией, когда ее поражение стало очевидным даже самым тупым среди нацистских идиотов. Это увело бы меня в дебри, из которых трудно было бы выбраться. Да и по существу данный аспект не имеет прямого отношения к деятельности Сталина в период войны.

4. Роспуск Коминтерна

С началом второй мировой войны компартии выступили как наиболее последовательная и организованная антифашистская сила. В указаниях компартиям оккупированных агрессорами стран руководство Коммунистического Интернационала ориентировало их на объединение всех здоровых сил народа для борьбы против оккупантов, за восстановление национальной независимости, в защиту жизненных интересов трудящихся. При этом подчёркивалась необходимость добиваться, чтобы ведущую роль в антифашистском, национально-освободительном движении играл рабочий класс во главе с компартиями. Следуя указаниям Коминтерна, компартии к весне 1941 г. сделали первые важные шаги по объединению народов на антифашистскую борьбу.

После нападения Германии на СССР Секретариат ИККИ 22 июня 1941 г. обсудил вопрос о задачах компартий, принял решение о перестройке работы аппарата ИККИ. В то же время Исполком Коминтерна направил компартиям письма-обращения, в которых указывал, что вероломное нападение Германии на СССР является ударом не только против страны социализма, но и против свободы и независимости всех народов мира. Поэтому борьба Советского Союза одновременно являлась и защитой всех порабощенных фашизмом народов, а также защитой всех, кому угрожал фашизм.

Исполком определил задачи компартий стран, вставших на путь сотрудничества с СССР в борьбе против Германии: противодействовать агрессии, обеспечивать всемерную поддержку советскому народу в его справедливой войне, вести борьбу против любых пособников фашизма. Исполком ориентировал компартии на развёртывание кампании за образование мощной коалиции государств и народов с целью разгрома блока агрессоров. Компартиям государств фашистского блока Коминтерн предлагал усилить борьбу против фашистских режимов, за их свержение, за поражение нацистской Германии и её союзников. В письмах-обращениях к компартиям нейтральных стран ИККИ призвал их разъяснять народам своих стран, что Советский Союз выступает единственным защитником свободы и независимости малых народов от посягательств гитлеровской Германии.

В декабре 1941 года Секретариат ИККИ призвал коммунистов оккупированных стран отдать все силы задаче «изгнания захватчиков и завоевания своей национальной независимости».

Создание по инициативе коммунистов в ряде стран национальных антифашистских народных фронтов свидетельствовало о правильности выработанной стратегии и тактики. Компартии явились авангардной и самой активной силой движения сопротивления, возглавили и сплотили его демократическое крыло, создали военные организации и освободительные армии (действовавшие в Югославии, Греции, Албании, Польше, Франции, Бельгии, Дании, Болгарии, Италии). Коминтерн оказывал компартиям постоянную помощь в разработке основных направлений политики, кадрами, пропагандистскими материалами и т.п.; выступил инициатором организации и обучения партизанских групп добровольцев из политэмигрантов – членов зарубежных компартий, находившихся в СССР (впоследствии многие из них непосредственно включились в движение сопротивления, стали организаторами антифашистской борьбы). Специальные группы антифашистов для действий в тылу врага были направлены в Болгарию, Польшу, Чехословакию, Венгрию, Австрию, Германию и некоторые другие страны.