Берлинская операция была подготовлена в короткие сроки, а её основные цели – окружение и уничтожение главной ударной группировки противника и овладение Берлином – достигнуты за 16 – 17 дней. Она является классическим примером наступления группы фронтов, проведённого с решительной целью. В ходе этой операции советские войска окружили и ликвидировали самую крупную в истории войн группировку вражеских войск. Одновременное наступление трёх фронтов в 300-км полосе с нанесением шести ударов сковывало резервы противника, способствовало дезорганизации его управления и в ряде случаев позволило достигнуть оперативно-тактической внезапности. Для Берлинской операции характерны решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов, создание высоких плотностей средств подавления и глубокое эшелонирование боевых порядков войск. Операция поучительна разнообразием боевого применения бронетанковых и механизированных войск и авиации.
Имея в виду перечисленные выше факты, свидетельства и выводы, становится совершенно очевидным, что многие критики деятельности Сталина во время войны, мягко говоря, занимаются тенденциозными измышлениями, когда приписывают советскому лидеру преступное пренебрежение к жертвам, понесенным нашими войсками в различных боевых операциях. В этом контексте показательным служит заключение, сделанное Зб. Бжезинским в его книге о Сталине. Он утверждал: «По мере того, как советские войска продвигались вперед, Сталин постепенно восстанавливал уверенность в своих собственных военных способностях. Он снова начал отдавать приказы о наступлении, прежде чем были предприняты необходимые подготовительные мероприятия. Учитывая, что противник был опытен и весьма подготовлен, все это приводило к чрезмерным потерям, поскольку он жертвовал людьми во имя оправдания изъянов собственной стратегии. Кульминацией стали огромные потери на самой последней фазе войны в сражении за Берлин»[532].
Подобные обвинения типичны для Бжезинского – не только ярого антисоветчика, но и открытого недруга России вообще. Как правило, его суждения категоричны и безапелляционны, а цифры, касающиеся жертв сталинских репрессий, он частенько берет с потолка, завышая их чуть ли не вдвое или втрое. Поэтому к его умозаключениям и обобщающим выводам следует подходить более чем критично. (Но это замечание – всего лишь ремарка, а не полемика по существу). По существу же следует сказать следующее. Потери советских войск в битве за Берлин действительно были немалые. Но надо иметь в виду, что фашистские войска здесь оказывали неимоверное сопротивление, поскольку для них это был самый печальный финал всей войны. Потери наши были бы гораздо меньшими, если бы гитлеровское воинство не снимало с западного фронта боеспособные части и не перебрасывало их на Восточный фронт. Фактически немцы не оказывали в этот ответственный период серьезного сопротивления союзникам, стремившимся первыми взять столицу рейха и тем самым предстать перед всем миром в облике главных победителей Германии. Однако этому плану не суждено было осуществиться. Даже при отсутствии должного сопротивления союзникам не достались лавры тех, кто овладел Берлином. Может быть, сожаление в связи с неудачей данного замысла и лежало в основе утверждений Бжезинского о чрезмерных жертвах со стороны советских войск в битве за столицу Германии. Подобного хода мыслей исключить нельзя.
Буквально за неделю до капитуляции гитлеровской Германии, подводя итоги битвы за Берлин, Сталин в своем первомайском приказе особо подчеркнул: «Следует отметить, что в этих боях бок о бок с Красной Армией успешно наступали против общего врага польские, югославские, чехословацкие, болгарские и румынские дивизии.
В результате сокрушительных ударов Красной Армии немецкое командование было вынуждено перебросить на советско-германский фронт десятки дивизий, оголяя целые участки на других фронтах. Это обстоятельство помогло войскам наших союзников развернуть успешное наступление на западе. При этом путём одновременных ударов против немецких войск с востока и запада войскам союзников и Красной Армии удалось рассечь немецкие войска на две, оторванные друг от друга части и осуществить соединение наших и союзных войск в единый фронт.
Не может быть сомнения, что это обстоятельство означает конец гитлеровской Германии.
Дни гитлеровской Германии сочтены»[533]
.
В то время, когда советские войска завершали Берлинскую операцию, в Чехословакии оставалась крупная группировка немецких войск под командованием генерал-фельдмаршала Ф. Шёрнера. 1 – 5 мая в Праге и ряде районов Чехии и Моравии началось народное восстание. Войска 1-го Украинского фронта совершили стремительный марш в Чехословакию и 6 – 11 мая совместно с войсками 2-го (командующий Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский) и 4-го (командующий генерал армии А.И. Ерёменко) Украинских фронтов в Пражской операции разгромили отказавшуюся капитулировать немецкую группу армий «Центр», вступили 9 мая в Прагу и завершили освобождение Чехословакии.
Таким образом, Великая Отечественная война завершилась полным разгромом фашистской Германии и ее союзников. Уверенность Сталина в окончательной победе над Германией, которую он выразил еще в своей речи 3 июля 1941 года, полностью оправдалась. В связи с великой победой Сталин обратился с речью к народу. В частности, он сказал: «Наступил великий день победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побеждённой и объявила безоговорочную капитуляцию…
Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой победы нашего народа над германским империализмом.
Великие жертвы, принесённые нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряжённый труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь отечества, – не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за своё существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией»[534]
.
Весь советский народ с невиданным в нашей истории энтузиазмом встретил весть о капитуляции Германии: началось всеобщее ликование, стихийные митинги и шествия. Народ столько настрадался от ужасов и тягот войны, что не было предела его радости. Не находится таких слов, чтобы передать те настроения и чувства, которыми была обуяна вся наша страна. Повсюду раздавались здравицы в честь Верховного Главнокомандующего.
В официальной биографии Сталина написано: «Выражая волю всего советского народа, Президиум Верховного Совета СССР 26 июня 1945 года за исключительные заслуги в организации всех вооруженных сил Советского Союза и умелое руководство ими в Великой Отечественной войне, закончившейся полной победой над гитлеровской Германией, наградил Маршала Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина вторым орденом „Победа“. Возглавившему Красную Армию в тяжелые дни защиты нашей Родины и ее столицы Москвы, с исключительным мужеством и решительностью руководившему борьбой с гитлеровской Германией, Маршалу Советского Союза Иосифу Виссарионовичу Сталину было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали „Золотая Звезда“»[535]
.
В связи с этим нельзя обойти молчанием вопрос о том, как сам Сталин отнесся к присвоению ему звания Героя Советского Союза. Он считал такое награждение незаслуженным и никогда не носил эту звезду, что подтверждается всеми фотоснимками, сделанными при его жизни. О некоторых обстоятельствах, связанных с присвоением вождю звания героя Советского Союза рассказывает один из его телохранителей А.Т. Рыбин: