Место и роль Ленина в партии большевиков были уникальными, его авторитет бесспорного лидера не ставился под сомнение никем в самой партии, да и вне ее. И совершенно очевидно, что важнейшие, выражаясь современным бюрократическим стилем, кадровые вопросы в руководстве партии, не решались без его непосредственного, зачастую решающего влияния. Хотя Коба и не входил в то время в круг его ближайших соратников, но наверняка рассматривался им в качестве ценного партийного работника, обладавшего хорошими организаторскими способностями, твердостью в проведении партийной линии и несомненно достаточно прилично теоретически подготовленного. О последнем свидетельствовали статьи Сталина в печати, с которыми Ленин имел возможность ознакомиться в эмиграции. Так что вхождение Сталина в состав большевистского Центрального Комитета в 1912 году безусловно и однозначно говорило о том, что он твердо вышел на общероссийскую политическую арену и стал принимать активное участие в решении кардинальных вопросов большевистской стратегии и тактики.
К моменту Пражской конференции Коба отбывал ссылку в Вологде. Для встречи с ним туда в середине февраля 1912 года отправляется Г. Орджоникидзе. Он информирует его о решениях самой конференции и, разумеется, о том, что теперь он входит в состав руководящего центра партии в качестве члена ее Центрального Комитета. В конце того же месяца Сталин совершает очередной побег и направляется из Вологды в Закавказье. Есть основания предполагать, что «партийная командировка» в старые и столь знакомые места была заранее оговорена с партийным центром и была связана с задачей ознакомления местных комитетов с решениями конференции и постановкой новых задач, вытекавших из разработанных в Праге решений. Сталин побывал в Тифлисе и Баку, встречался там с местными партийными активистами, а в Баку провел совещание работников большевистских районных организаций, которое присоединилось к решениям Пражской конференции. О подобном совещании в Тифлисе нет никаких упоминаний в соответствующих источниках, что наверняка говорит о том, что такового вообще не было, поскольку позиции большевиков в этом городе были гораздо более слабыми, чем позиции меньшевиков. Последние занимали доминирующее положение в социал-демократическом движении Грузии. Проведя в Закавказье несколько недель, Сталин в начале апреля приезжает в Петербург. Видимо, новое место партийной деятельности было выбрано с учетом его нового положения члена ЦК партии большевиков.
Важной, если не самой главной, составной частью партийной работы Сталина в этот период явилось его участие в постановке и выпуске органов большевистской печати — газет «Звезда» и «Правда». Сразу же следует подчеркнуть, что в период, когда Сталин стоял у власти, его роль в этом важном общепартийном деле непомерно раздувалась. Он изображался в качестве чуть ли не единственного организатора выпуска этих газет и фактического их редактора. Так, в официальной краткой биографии Сталина утверждалось, что он в дни ленских забастовок руководит еженедельной большевистской газетой «Звезда». Относительно его роли в создании «Правды» говорилось, что «она была основана согласно указанию Ленина, по инициативе Сталина.»[420]. Сам Сталин в 1922 году в связи с 10-летней годовщины выхода первого номера газеты «Правда» рисует следующую картину обстоятельств организации выпуска газеты: «Это было в середине апреля 1912 года, вечером, на квартире у тов. Полетаева, где двое депутатов Думы (Покровский и Полетаев), двое литераторов (Ольминский и Батурин) и я, член ЦК (я, как нелегал, сидел в «бесте» у «неприкосновенного» Полетаева), договорились о платформе «Правды» и составили первый номер газеты. Не помню, присутствовали ли на этом совещании ближайшие сотрудники «Правды» — Демьян Бедный и Данилов»[421].
Если роль Сталина в создании газеты «Правда» и несколько преувеличивалась, то это вовсе не значит, что она была незначительна. Напротив, его с полным основанием можно считать одним из главных создателей этой газеты. Еще более активна (и при том хорошо документирована) его роль как одного из самых регулярных ее авторов. Он часто помещал свои статьи в «Звезде» и «Правде», причем выступал как под различными псевдонимами, так и анонимно, готовя редакционные статьи и другие материалы. Знакомство с этими статьями, помещенными во втором томе собрания его сочинений, не оставляет сильного впечатления. По большей части, они носят агитационно-пропагандистский характер. Хотя надо отметить, что они выдержаны в наступательном духе, посвящены актуальным для тех дней проблемам: преимущественно рабочего движения, предвыборной кампании и т. д. Печати какой-либо теоретической глубины или яркости стиля они на себе не несут.
Сталин как редактор к тому времени, несомненно, приобрел солидный опыт. Поэтому его редакторская роль в «Звезде» и «Правде», не вызывает сомнений, о чем говорят в своих воспоминаниях многие непосредственные участники всего этого предприятия. Причем речь идет и о воспоминаниях, опубликованных задолго то того времени, когда Сталин установил в партии и стране свою власть, и, соответственно, определял в той или иной форме характер и направленность пропагандистских материалов, в том числе и о его действительной роли в революционном движении. Свойственная Сталину ясность, простота и лаконичность изложения мыслей, вне всякого сомнения, были полезны в редактировании материалов, рассчитанных на простых людей. Здесь, как говорится, было не до литературных изысков. Важно было донести до рабочей массы основные политические установки партии большевиков, способствовать намечавшемуся подъему революционных выступлений. Эта работа была и нужна, и важна.
Давая обобщенную оценку роли Сталина в налаживании легальной большевистской печати, было бы справедливо сделать такой общий вывод: он действительно принимал активное и непосредственное участие в организации и руководстве легальной большевистской печатью. Отрицать это — значит игнорировать реальные исторические факты. С другой стороны, нет оснований преувеличивать его роль в этом деле. Нужна объективная и сбалансированная оценка, свободная от перекосов обеих этих крайностей.
Весьма симптоматичным, почти магическим совпадением, стал арест Сталина в Петербурге как раз в тот день, когда вышел первый номер «Правды» — 22 апреля 1912 г. После более чем двухмесячного пребывания в доме предварительного заключения Сталин высылается по этапу из Петербурга в Нарымский край под гласный надзор полиции сроком на три года. 18 июля 1912 г. он прибывает в место своей ссылки, а уже 1 сентября совершает очередной побег и прибывает в Петербург. Легкость, с которой он ему удается осуществлять эти побеги, конечно, может вызвать удивление и недоумение. Однако если обратиться к биографическим данным, касающимся других видных деятелей большевистского движения, помещенным в книге «Деятели СССР и Октябрьской революции», изданном еще в 1927 году в качестве соответствующего тома энциклопедического словаря «Гранат», то мы легко убедимся в том, что многие эти деятели, подобно Сталину, совершали многократные побеги из ссылок. В то время подобные случаи являлись не каким-то экстраординарным событием, а явлением, можно сказать, довольно заурядным. Так что в этом плане Сталин был не уникален. О других деятелях большевистской партии в этом ракурсе их деятельности писали мало, о Сталине и его побегах из ссылок твердили денно и нощно. Поэтому в глазах широкой публики и сформировался образ дерзкого и на редкость удачливого ссыльного революционера. Но, повторяюсь, чего-то уникального, исключительного во всем этом не было.
Столь быстрый, даже стремительный побег из нарымской ссылки объяснялся двумя главными соображениями. Во-первых, необходимо было спешить и осуществить побег до наступления холодов, т. к. после замерзания водных путей сообщения побег совершить было невозможно. Во-вторых, Сталина в столице ждали весьма серьезные и ответственные дела, связанные с развернувшейся в то время кампанией по выборам в IV Государственную думу. Он принимал активное участие в разработке предвыборной платформы большевиков, которая включала в себя такие принципиальные положения, как: демократическая республика, 8-часовой рабочий день, конфискация помещичьей земли. Разумеется, принципиальные установки предвыборной платформы большевиков (а они впервые выступали на выборах самостоятельно) вытекали из их общей программы. Однако чрезвычайно важно было конкретизировать эти программные требования применительно к реальным условиям предвыборной кампании, обеспечить организационную и агитационную поддержку рабочим кандидатам.