Петр думал о пути в Индию через Каспийское море, а потому занялся изучением этого моря. По приказу Петра князь Александр Бекович-Черкасский в 1715 г. пересек Каспийское море, высадился у Красноводска и произвел здесь топографическую съемку. В 1718–1720 гг. капитан Карл Петрович Верден, лейтенанты Федор Иванович Соймонов и Василий Алексеевич Урусов вели съемку берегов Каспийского моря и измеряли большие глубины. В результате этих работ была составлена первая отражающая действительность карта Каспийского моря. За эту карту Парижская академия наук выбрала Петра своим членом.

В связи с деятельностью Петра на Каспийском море надо отметить следующий факт.

До изобретения эхолота измерение больших глубин океана было очень трудным. Сначала для этой цели употреблялись пеньковые тросы с большим грузом (лотом) на конце. Но при измерении больших глубин эти тросы не выдерживали даже своего собственного веса, а без тяжелого лота момент прикосновения к грунту определить нельзя. Дело улучшилось после того, как пеньковые тросы были заменены железными, а в дальнейшем и стальной струной. И все же даже стальная струна при подъеме тяжелого лота иногда обрывалась. Измерение больших глубин и добывание образцов грунта значительно облегчилось после того, как в середине прошлого столетия стало применяться простое приспособление, получившее во всех странах название «лота Брука», по имени мичмана американского флота.

Основная идея лота Брука заключалась в том, что к лоту привешивался тяжелый груз, ускоряющий сматывание лотлиня и облегчающий определение момента прикосновения лота к грунту. Груз в этот момент отрывался и оставался на дне, чем облегчался подъем самого лота наверх.

Начальником мичмана Брука был известный американский океанограф лейтенант Мори. Вот что он писал:

2. Первая камчатская экспедиция

(1725–1730)

Не забывал Петр Первый и дальневосточных окраин России, о которых в его время поступали все новые и новые сведения.

Вполне достоверно, что Камчатка впервые была посещена еще в 1696 г. служилым человеком Морозко (Старицыным). Первое, притом исключительно полное, географическое описание Камчатки было сделано Владимиром Атласовым, совершившим замечательное путешествие вдоль всей Камчатки, почти до мыса Лопатка (1697–1699). При этом Атласов «видал как бы остров есть» (Курильские острова.—Н. 3.).

В 1700 г. Иван Шамаев сообщил, что «против Караги реки в море значится остров, и на том де острову Иван Голыгин с товарищами, трое человек в байдарах для проведывания к иноземцам ездили, а гресть до того острова в байдарах день… А после его, Ивана, на том острову русские люди никто не бывали…»

На основании этого сообщения Д. М. Лебедев считает, что остров Карагинский был не только известен, но и посещен русскими не позже 1700–1701 гг.[72]

В 1702 г. на Камчатку был послан мореход Михаил Наседкин.

В своем сообщении Наседкин, между прочим, рассказывал, что «против Камчатского устья значится остров, а какие на том острову люди есть, того де он, Михайло, не ведает…»

Основываясь на этом сообщении, Д. М. Лебедев считает, что первые, хотя и туманные, сведения о Командорских островах русские получили еще в 1700 г., а Якутска эти слухи достигли не позже 1710 г.[73]

Кроме сведений о Камчатке, Наседкин, не позже 1706 г., вполне определенно рассказывал о Курильских островах, которые он усмотрел с мыса Лопатка: «в море за переливами земля, а проведывать де той земли не на чем».

О том, что на Дальнем Востоке в то время знали о существовании Берингова пролива, свидетельствует показание Атласова, данное им в Москве в 1701 г., а именно: «меж Колымы и Анадыря реки необходимый нос, который впал в море, и по левой стороне того носу (т. е. в Чукотском море. – Н. 3.) на море летом бывают льды, а зимою то море стоит мерзло, а по другую сторону этого носу (т. е. в Беринговом море.—Н. 3.) весною льды бывают, а летом не бывают. А на этом необходимом носу он, Володимир, не бывал. А тутошние инородцы чюкчи, которые живут около того носу и на устье Анадыря реки, сказывали, что против того необходимого носу есть остров, а с того острову зимою, как море замерзнет, приходят иноземцы…»[74]

Нельзя не подчеркнуть, что у Атласова были познания не только о географии мыса Дежнева, но и о ледовом режиме Чукотского и Берингова морей.

Поступали и другие сведения.

В 1711 г. якутский казак Петр Ильич Попов и промышленник Егор Васильевич Толдин ходили к «Анадырскому носу» (мыс Дежнева.—Н. 3.) и узнали, что между Азией и Америкой существует пролив, что в этом проливе есть острова, на которых живут «зубатые люди» и что русские раньше проходили этот пролив на кочах[75].

В 1711 г. Данила Яковлевич Анцыферов и Иван Петрович Козыревский перебрались на северные Курильские острова (Шумшу и Парамушир (?). В 1713 г. Козыревский во главе отряда казаков вновь побывал на первых трех Курильских островах и составил их схематические карты и описания. Кроме того, он собрал сведения о Японии и о морских путях к ней. В 1713 г. казаки Семен Анабара и Иван Быков побывали на Шантарских островах в Охотском море.

Путешествия на Камчатку совершались в это время только по суше. Петр обещал большую награду за открытие морского пути к ней.

В 1716 г. казачий пятидесятник Кузьма Соколов и мореходы Яков Власов Невейцын и Никифор Моисеев Треска на построенной в Охотске лодье «Охота», длиной 54 фута, совершили плавание к Камчатке, перезимовали на ней и вернулись в Охотск. Соколов составил карту своего плавания.

До этого времени карты, составляемые мореходами, были глазомерными и поэтому весьма неточными. В 1719 г. Петр послал на Дальний Восток двух геодезистов – Ивана Михайловича Евреинова и Федора Федоровича Лужина, досрочно выпущенных из основанной в 1715 г. в Петербурге Морской академии. Евреинов посылался «… до Камчатки и далее, куда вам указано, и описать тамошние места, где сошлася ль Америка с Азиею, что надлежит зело тщательно сделать, не только зюйд и норд, но и ост и вест, и все на карте исправно поставить»[76].

А. В. Ефимов отмечает, что Евреинову и Лужину были поставлены иные задачи, а именно: опись Курильских островов и сбор сведений о Японии[77].

Осенью 1720 г. на лодье, построенной в Охотске, Евреинов и Лужин прибыли на Камчатку, где перезимовали, и в 1721 г. отправились от Камчатки на юго-запад и описали четырнадцать Курильских островов до острова Симушир включительно. Отчет о плавании, карты Сибири, Камчатки и Курильских островов Евреинов представил Петру в 1722 году.

Результаты работ Евреинова и Лужина не удовлетворили Петра. Он мечтал об изыскании морских торговых путей в Китай, Японию и Индию. Северный морской путь был кратчайшим и полностью проходил по отечественным водам.

Напрасно некоторые историки в дальнейшем стремились показать, что интерес Петра к Северу был пробужден письмами знаменитого философа и математика Лейбница или просьбами Парижской академии наук. Русским людям принадлежит и самая идея Северного морского пути, и проекты его практического освоения. Государственную пользу этого пути сознавали ближайшие соратники Петра. Еще в 1713 г. один из образованнейших людей того времени Федор Степанович Салтыков представил Петру свои знаменитые «препозиции» о мерах, необходимых для освоения северных окраин России.