Морское министерство в этом Макарову отказало. Тогда он пошел другим путем. Своими лекциями и статьями Макаров привлек на свою сторону общественное мнение, великого русского химика Дмитрия Ивановича Менделеева и министра финансов Сергея Юльевича Витте. Менделеева интересовали главным образом открывавшиеся в случае постройки ледокола возможности широких научных исследований в Арктике. Витте привлекали экономические выгоды, которые можно было бы получить при организации зимней навигации в Финском заливе и правильных рейсов в сибирские порты.

Витте рекомендовал Макарову сначала лично ознакомиться с путями через Карское море.

29 июня 1897 г. Макаров выехал из Петербурга и побывал в Стокгольме. Здесь он познакомился с А. Э. Норденшельдом, от которого получил много сведений об арктических льдах. Из Стокгольма Макаров отправился в Гаммерфест, а оттуда пароходом в Адвент-бей (Лонгьербюэн) на Шпицбергене. Пароходом командовал Отто Свердруп, капитан «Фрама» в экспедиции Нансена. От Свердрупа Макаров также узнал много полезного. По возвращении в Гаммерфест Макаров на пароходе «Иоанн Кронштадтский», шедшем в караване других судов, пересек Карское море. Во время этого плавания он попутно произвел много измерений температур и удельного веса поверхностных вод. Затем на том же пароходе Макаров поднялся вверх по Енисею и посетил главные сибирские города, собирая сведения о возможностях торговли по Северному морскому пути.

Благодаря помощи С. Ю. Витте Макаров уже в декабре 1897 г. отправился в Ньюкасл для заключения договора о постройке ледокола с фирмой Армстронг-Уитуорт. В этом договоре было предусмотрено согласие фирмы: 1. Разрешить Макарову контроль над постройкой ледокола. 2. Испытать водонепроницаемые переборки, разделяющие корпус ледокола на отсеки, наливанием воды в отдельные отсеки. Надо напомнить, что Макаров с самого начала своей службы занимался вопросами непотопляемости. Он считал, что надо добиваться такого разделения корабля на отсеки, чтобы даже при заполнении водой нескольких отсеков корабль не тонул, а если бы и тонул, то не переворачиваясь.

3. Производить испытания на прочность корпуса ударами ледокола не только с переднего, но и с заднего хода в любых условиях Арктики.

В начале 1898 г. Макаров опять выехал за границу. В Ханко (Финляндия) он ознакомился с работой во льду финского ледокола «Муртайа», в Эльбинге – с работой речного ледокола. В Гамбурге он осмотрел четыре портовых ледокола. После поездки в Ньюкасл, где постройка ледокола шла полным ходом, Макаров отправился в Северную Америку, там он ознакомился с работой ледокола «Св. Мария» в проливе между озерами Мичиган и Гурон. Затем на озере Эри Макаров осмотрел ледокол «Шенанго». На обратном пути на ледоколе «Штадт Ревель» он обследовал состояние льдов в Балтийском море, а на пароходе «Могучий» – льды Финского залива.

Своим заместителем по постройке ледокола Макаров назначил будущего его командира, лейтенанта Михаила Петровича Васильева.

Все лето 1898 г. Макаров провел в море, командуя практической эскадрой. По просьбе адмирала машинисты броненосца «Петр Великий» изготовили для него цинковую модель ледокола в масштабе 1: 48. Модель представляла корпус ледокола, разделенного переборками на отсеки. В каждом отсеке было отверстие, закрываемое пробкой. Макаров опускал эту модель в ванну и, заполняя по очереди водой отсеки, изучал крен, диферент и пловучесть ледокола.

В конце сентября Макаров побывал в Ньюкасле, но спуск на воду ледокола, названного «Ермаком», задержался и состоялся лишь 17 октября 1898 г. в его отсутствие. В декабре того же года Макаров в четвертый paз ездил в Ньюкасл.

21 февраля 1899 г. «Ермак» вышел из Англии и, легко преодолев льды Финского залива, 4 марта пришел в Кронштадт.

Уже 8 марта Макаров получил телеграмму из Ревеля с просьбой оказать помощь одиннадцати застрявшим во льдах пароходам. С 15 по 21 марта «Ермаком» было проведено сквозь льды двадцать девять пароходов, в том числе застрявший во льдах ревельский ледокол «Штадт Ревель».

4 апреля «Ермак» вернулся в Петербург, где ему была устроена торжественная встреча. Всю весну, пока в Финском заливе держались льды, «Ермак» занимался проводкой судов.

8 мая 1899 г. Макаров вышел на «Ермаке» в первое пробное плавание в полярных льдах. Зайдя на пути в Ньюкасл для мелких исправлений ледокола, он в ночь на 8 июня подошел к кромке полярных льдов у северной оконечности Шпицбергена. При плавании во льдах на – «Ермаке» обнаружилась небольшая течь, и Макаров 14 июня вернулся в Ньюкасл для подкрепления корпуса. В июле «Ермак» вышел во второе пробное плавание и достиг 81°28′ с. ш. На восток (к северу от Шпицбергена) он доходил до 20°05′ в. д. Во втором плавании при ударе о лед «Ермак» получил пробоину «ниже ледяного пояса, где корпус не был подкреплен».[385]

16 августа ледокол вернулся в Ньюкасл, где все повреждения были капитально исправлены.

У Макарова всегда было много искренних друзей, почитателей его таланта, но много и неистовых врагов, завистников его успехов. Эти враги, с самого начала относившиеся крайне недоброжелательно к детищу Макарова «Ермаку», после неудачи «Ермака» подняли головы. Была создана комиссия под председательством адмирала Бирилева, которая постановила, что «Ермак» совершенно непригоден не только для проложения пути к Северному полюсу, но даже и для научных операций в более низких широтах.[386] Следует ли сейчас, после пятидесятипятилетней славной работы «Ермака» во льдах, доказывать пристрастность и неправоту комиссии Бирилева?

Плавания Макарова на «Ермаке» (1899 и 1901).

5 ноября отремонтированный «Ермак» вернулся в Кронштадт и у ледокола сразу оказалось много дела. Крейсер «Громобой» движением льдов был прижат к мели около Петербургского морского канала. После помощи «Громобою» «Ермак» был направлен к броненосцу «Генерал-адмирал Апраксин», выскочившему во время снежной бури на камни у острова Гогланд. На пути к Гогланду «Ермак» вывел на чистую воду зажатый льдами крейсер «Адмирал Нахимов».

Надо отметить, что во время операции по спасению броненосца «Генерал-адмирал Апраксин» для связи Гогланда с берегом Финляндии был впервые применен незадолго до этого изобретенный Александром Степановичем Поповым радиотелеграф.

Первая официальная радиограмма начальника Главного морского штаба была передана командиру «Ермака» М. П. Васильеву 24 января 1900 г. и гласила: «Около Лавенсари (остров в восточной части Финского залива. – Н. З.) оторвало льдину рыбаками, окажите помощь».[387]

«Ермак» немедленно вышел в море и благодаря двум русским изобретениям – ледоколу и радио – рыбаки были спасены.

11 апреля усилиями «Ермака» броненосец «Генерал-адмирал Апраксин» был снят с мели и отведен на чистую воду.

1 мая ледокол, закончив проводку судов в Финском заливе, прошел в Ньюкасл.

23 января 1901 г. после переделки носовой части на более острую «Ермак» вернулся в Ревель и начал проводку судов через льды.

17 мая 1901 г. ледокол вышел в новую полярную экспедицию, на этот раз с очень скромными задачами: исследовать «путь по северную сторону Новой Земли и одновременно произвести определение западного берега этого острова».[388] После захода в Ньюкасл ледокол отправился к Шпицбергену, где оказал содействие русской экспедиции по градусному измерению. Оттуда «Ермак» вернулся в Тромсё (Норвегия).

21 июня Макаров, прибывший в Тромсё сухим путем, вышел на «Ермаке» к Новой Земле.

Ледовая обстановка в навигацию 1901 г. в северной части Карского моря была на редкость тяжелой. Уже 25 июня «Ермак» вошел в тяжелые льды, а 8 июля в 60 милях к западу от Северной Сульменевой губы был зажат льдами и смог освободиться только 6 августа.