Люди были уже порядком измотаны. Однако тепло костров и горячего кофе в значительной мере восстановило подорванную бодрость духа. А вскоре после полуночи к лагерю подъехал фургон, нагруженный готовыми обедами для всего отряда, чтобы людям не пришлось ложиться спать на голодный желудок. По всему лагерю зажглись свечи и карманные фонари, придавая ему хаотичный, но бодрый вид. Кое-где началась игра в карты, хотя все прекрасно знали, что с рассветом им предстоит уже быть на ногах и без всякого завтрака отправляться дальше.

Макеллан в одиночестве сидел возле своей палатки, слушая приглушенный шум голосов, к которому время от времени примешивался стук ложек и вилок и другие мерные звуки. На складном столике перед ним были разложены карты местности, освещенные висящим на коньке палатки фонарем, возле которого роилась туча надоедливых комаров. Насекомые раздражали шерифа, и ему не терпелось поскорее закончить с картами, потушить свой фонарь и лечь спать. Однако следовало по всем правилам спланировать операцию на завтрашний день.

Красным карандашом он отметил на карте точку, в которой отряд находился сейчас, — привал был устроен в пятнадцати милях севернее маленького городка под названием Уиллард. Еще дальше к северу на протяжении нескольких миль были раскиданы отдельно стоящие фермы и парочка небольших деревень, обитатели которых находились в относительной изоляции и, по-видимому, остро нуждались в помощи, хотя о положении любой изолированной семьи в районе, который предстояло прочесать отряду Макеллана, можно было только гадать из-за полного отказа в системе связи, происшедшего еще на самых ранних этапах бедствия.

Весь округ был разбит на сектора, в каждом из которых патрулирование осуществлялось отрядами добровольцев совместно с подразделениями национальной гвардии. В их задачи входило: восстановить связь в тех районах, где телефонные линии были повреждены или источники электроэнергии вышли из строя; обеспечить безопасность, порядок и законность в деревнях и более крупных населенных пунктах, где гражданам угрожали не только бесчинствующие каннибалы, но и простые грабители, насильники и уличные хулиганы, решившие воспользоваться возникшим хаосом; и наконец — организовать спасательные рейды в отдаленные сельские районы, где люди могли оказаться в ловушке в своих собственных домах, не имея возможности защитить себя или позвать на помощь.

Сектор, доставшийся Макеллану, оказался особенно трудным. В дополнение к обычному числу недавно умерших из больниц, моргов и домов, где должны были состояться похороны, здесь разбился полный людей автобус — шофер, испугавшись нескольких зомби, внезапно появившихся на дороге, не смог справиться с управлением, и автобус, не вписавшись в поворот, пробил ограждение и скатился с высокой дорожной насыпи, перевернувшись не менее пяти раз. Все, кто находился внутри, неминуемо должны были погибнуть, однако, когда Макеллан со своим отрядом нашел автобус, он был пуст, и лишь несколько тварей бесцельно бродили вокруг и были тут же подстрелены и сожжены. Один из них, из груди которого торчало с десяток сломанных ребер, был в форме водителя автобуса. Поэтому Макеллан мог с полной уверенностью сказать, что то же самое произошло и с другими пассажирами. Еще задолго до официального объявления шериф и его люди, работавшие в зоне бедствия, поняли, что агрессоры являются обычными мертвецами и что каждый, кто умер, может вскоре превратиться в точно такое же существо. Хотя многие спасатели имели при себе ножи и мачете, они старались избегать прямых столкновений с каннибалами, предпочитая подстреливать их издалека, чтобы избежать ран и возможного заражения от физического контакта. Затем с помощью крюков для мяса они стаскивали убитых зомби в кучу, поливали их керосином и поджигали. Каждый, кто прикасался к крюку или другому предмету, имевшему контакт с тварями, должен был тщательно вымыть руки сперва водой с большим количеством мыла, а затем чистым спиртом. Никто не знал, были ли эти меры абсолютно эффективными, но по крайней мере они таковыми казались. Да никто и не мог придумать ничего лучшего, что можно было бы сделать в подобных обстоятельствах.

Но, как говорил Макеллан в своем телеинтервью, в его отряде не было ни погибших, ни раненых за те восемь часов, что они совершали свой рейд.

По пути, который они прошли за весь этот нелегкий день, разбиваясь временами на отдельные группы, люди Макеллана обследовали довольно большое количество одиноких сельских домов и ферм, сумели помочь многим их обитателям, других же нашли уже мертвыми с обглоданным с костей мясом. Некоторых из них пришлось сразу же застрелить, поскольку, хоть они и не казались мертвыми, было совершенно очевидно, что это уже не нормальные живые люди.

Теперь, имея за плечами опыт целого дня, шериф мог трезво оценить стоящую перед ним задачу. Изучая по карте ту обширную территорию, которую оставалось прочесать его отряду, Макеллан прикинул, что это можно будет сделать за трое или четверо суток, если, конечно, людей как следует поторопить. Он ненавидел подгонять, командовать и понукать подчиненными, однако умел это делать, и в некоторых ситуациях, как, например, в нынешней, это бывало абсолютно необходимым — жизнь слишком многих людей зависела сейчас от того, насколько быстро до них смогут добраться спасатели.

В тот момент, когда шериф хлопнул себя по лбу, чтобы убить комара, на его складной столик упала тяжелая тень. Он поднял глаза и увидел своего помощника Джорджа Хендерсона.

Джордж был сильным, жилистым мужчиной среднего роста и носил грубый охотничий костюм, который выглядел изрядно поношенным и сидел на нем так, как может сидеть только очень привычная одежда. Он снял с плеча винтовку и почесал заросший густой щетиной подбородок.

— Ты загораживаешь мне свет, — проворчал Макеллан и еще ниже склонился над картой, будто бы продолжая изучать ее.

Джордж фыркнул, что должно было означать добродушную усмешку, и отошел в сторону, огорченный тем, что не может придумать в ответ никакой подходящей остроты. Помолчав с минуту, он сказал:

— Я проверил часовых. Пятеро ублюдков спало.

— Врешь! — взвился Макеллан, чуть не опрокинув стол. В эту секунду он готов был пойти и казнить всех пятерых на месте.

— Конечно, — лучезарно расплылся Джордж. Это означало, что, конечно, он врет. Помощник довольно захихикал, и на этот раз фыркнул уже Макеллан.

— Все часовые на своих постах, — улыбнулся Джордж. — Я заставил их выпить крепкого кофе, чтобы они не уснули.

— Если хоть одна тварь проберется в лагерь, ко всем этим людям в спальных мешках… — покачал головой шериф, не закончив фразы.

— Большинство их них спит, не выпуская пистолетов из рук. А у кого нет пистолетов, держат поблизости свои винтовки или мечете.

— Мы не должны гасить костры, — сказал Макеллан. — Скажи следующей смене часовых, чтобы всю ночь поддерживали огонь.

— Я уж и без тебя об этом давно позаботился, — усмехнулся Хендерсон. — Так что спи спокойно.

Макеллан снова фыркнул, будто бы сомневаясь в том, что его помощник мог сам до такого додуматься.

— Не можешь смириться, что не тебе первому пришла в голову эта мысль? — ехидно спросил Джордж, придвинул к себе складной стул и сел на него в нескольких футах от стола. — Я не загораживаю тебе свет? — насмешливо осведомился он.

— Почему бы тебе не пойти выпить чашечку кофе? — был единственный ответ Макеллана, словно он предлагал это лишь затем, чтобы как-то отделаться от Джорджа.

— А ты сам-то уже пил? — «заботливо» спросил Джордж.

— Нет. А то буду потом всю ночь таращить глаза.

— Ясно. Значит, ты собираешься храпеть, как медведь, пока эти парни будут стоять на часах, а я должен полночи проверять посты, да?

— Если бы ты мог выполнять умственную работу, я с удовольствием уступил бы ее тебе, — ангельским голосом ответил Макеллан. — И тогда спать должен был бы ты. Но пока именно мне нужно держать голову свежей, чтобы вся эта организация назавтра не развалилась.