После завтрака в своем кабинете ади. де-Робек говорил ген. Врангелю: *Я отправил вам телеграмму ген. Хольмена. Если вам будет угодно отправиться в Крым, я готов предоставить в ваше распоряжение судно. Я знаю положение в Крыму и не сомневаюсь, что военный совет

выберет вас преемником ген. Деникина. Знаю, как тяжело положение армии и не знаю, возможно ли ее еше спасти ... Мною только что получена телеграмма моего правительства. Телеграмма эта делает положение армии еше более тяжким. Хотя она адресована ген. Деникину. но я не могу скрыть ее от вас ... и поставить вас в положение узнать тяжелую истину тогда, когда будет уже поздно“. Он передал ген. Врангелю ноту, в которой предлагалось войти с большевиками в переговоры о заключении мира. В случае отказа и продолжения вооруженной борьбы "английское правительство отказывается от какой бы то ни было ответственности за этот шаг и прекратит в будущем всякую поддержку или помощь⁴¹ (приведено очень сокращенно).

"Отказ англичан от дальнейшей нам помоши отнимал последние надежды. Положение армии становилось отчаянным. Но я уже принял решенне^м. — "Благодарю вас, если у меня могли быть еще сомнения, то после того, как я узнал содержание этой ноты, у меня их более быть не может. Армия в безвыходном положении. Если выбор моих старых соратников падет на меня, я не имею права от него уклониться. "Адм. де-Робек молча пожал мне руку. Ген. Шатилов, узнав с моем решении, пришел в ужас.

"Ехать теперь, это безумие^-, — убеждал он меня. Однако, видя, что его доводы бессильны, он объявил, что едет со мной, не решаясь оставлять меня в этот грозный час.

21 марта броненосец "Император Индии⁴¹ вышел в Крым.

Кого интересуют подробности — все могут найти только в книге "Воспоминания^- ген. Врангеля. В ней описано все в виде дневника с точным приведением многих документов. Если они на иностранных языках, то здесь же рядом ген. Врангель дал и точный перевод на русский, что сильно облегчает чтение книги.

В Крыму

Утром 22 марта ген. Врангель был в Севастополе на военном совете.

"Для меня не было сомнений, — писал ген. Врангель, — что выбор участников остановится на мне. На душе было невыразимо тяжело. Хотелось быть одному, разобраться в мыслях. Я вышел из дворца и пошел бродить по городу... И решил пройти к епископу Вениамину⁴⁴.

В разговоре с ген. Врангелем епископ рассказал, что к Драгоми-рову братился целый ряд русских люде? духовенство православное, католическое, магометанское, целый ряд общественных организаций — и указали на ген. Врангеля, как преемника новой власти.

Епископ Вениамин благословил его иконой Божией Матери, старинного письма, в золотой оправе с ризой, расшитой жемчугами.

"Тяжелый камень свалился с сердца. На душе просветлело и я, спокойно решившись покориться судьбе, вернулся во дворец⁴⁴ (Часть 2-ая, стр. 10).

Во время завтрака у командующего флотом адмирала Герасимова на вопрос "о тоннаже, запасах угля и масла ... на случай эвакуации, я получил безнадежный ответ, — писал ген. Врангель. — Тоннажа в портах Крыма достаточно, однако ни одно

судно выйти н море не может... на кораблях нет ни угля, ни масла. Даже боевые суда нет возможности осветить электричеством ... и нечем

даже развести пары на буксирах, чтобы вывести суда на рейд. Если, не дай Бог, случится несчастье на фронте, никто не выйдет*¹ (Восп. 10, часть 2-ая).

Перед решением военного совета ген. Врангель сообщил об ультиматуме англичан. Заместителем ген. Деникина был избран ген. Врангель. По просьбе военного совета ген. Деникин отдал приказ: "Ген.-лейтенант барон Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженными Силами на Юге России*⁴. (В это время генерзлы не встречались).

22 марта ген. Деникин на "Императоре Индии** уехал в Константинополь. В этот же день ген. Врангель сообщил адм. де-Робек о вступлении в командование Армией, о создавшемся положении в связи с ультиматумом, о необходимости принятия нужных мер ...

"Для спокойного разрешения вопросов, связанных с прекращением военных действий и ликвидации военных и гражданских учреждений, в связи с передачей Крыма советскому правительству необходимо предоставить мне не менее двух месяцев, от дня завершения переговоров.

В течение этого времени союзники должны продолжать снабжать армию и население занятых областей всем необходимым*.

По армии ген. Врангель отдал приказ о своем назначении.

Он писал: "Я сделаю все. чтобы вывести армию и флот с честью из создавшегося тяжелого положения** (и просил всех помочь ему).

С первых же дней началась усиленная работа под руководством ген. Врангеля. Вся нормальная жизнь и управление краем было нарушено за время гражданской войны. Все необходимое для населения и армии надо было доставлять из Константинополя.

Ген. Врангель отдал "весьма секретный “ приказ начать немедленно подготовку (главным образом флоту) к возможной эвакуации.

У ген. Врангеля за время мирной жизни и его службы в Санкт-Петербургском округе со времени первой мировой войны были очень большие знакомства с различными лицами по гражданскому ведомству, занимавшими высокие посты в государстве. Теперь он находил их н за границей и привлекал их, как своих помощников, к общественной деятельности. Все шли ему навстречу и соглашались работать вместе с ним.

Ближайший помощник по гражданской части, профессор Петр Струве, писал:

"Петра Николаевича Врангеля нельзя забыть. Его фигура, его поступь. его взгляд, его душевный облик, его душевный образ неизгладимо врезались в память и должны остаться в ней, как нечто целое и большое. Врангель должен жить в нашей соборной, исторической памяти, как могучий призыв к труду и подвигу. Мне вспоминаются многие часы, проведенные с Врангелем и в деловых и в задушевных беседах. Поражал его быстрый и проницательный ум, его твердая, могучая воля.

Врангелю были чужды иллюзии. Это был ум строгий, и, в общем, скептический. Но, кроме ума, в нем был дух. И этот дух внушал всей его личности решимость поднять подвиг, как бы труден и безнадежен он ни был — с точки зрения человеческих расчетов. Дух Правды и Подвига генерал Врангель завещал нам.

Будем верны этому духу!* (Вести. Первопоходника. № 43, стр. 4).

“Ген. Врангель был нашим любимым вождем. Он олицетворял для нас последнюю надежду в борьбе за честь Родины. Ему мы верили, его мы любили — нашего Белого Рыцаря*. (“Седьмая гаубичная^-. Д. Пронин, Г. Александровский. Н. Ребиков. Стр. 93).

Ген. Врангель, учитывая прошлый неудачный опыт добровольческого командования, даже в отношении казачьих войск, теперь в основу своей политики поставил стремление л необходимость иметь как можно больше союзников в борьбе с большевиками, с советским правительством.

29 марта 1920 г. он объявил положение об управлении областями, занимаемыми Вооруж. Силами Юга России. В нем он писал: "Земли Казачьих Войск независимы в отношении самоуправления, однако с полным подчинением казачьих вооруженных сил Главнокомандующему^-. Это было — на основании предварительного соглашения с атаманами казачьих войск.

3 апреля в Симферополе получили известие "о возобновлении военных действий на польском фронте. Наше тяжелое военное положение несколько облегчилось^-. Возможную передышку надо было всемерно использовать. Войска на фронте занялись укреплением позиций по указаниям ген. Врангеля. В тылу шло оздоровление армии, фор мирование новых воинских частей. А попутно с этим ген. Врангель уделял массу времени для государственного устройства и гражданского управления краем.

На Черноморском побережье в районе г. Сочи и грузинской границы агонизировали остатки 4-го

Дон. корпуса (бывшего "Маман-товского^-) и всей кубанской конницы, отходившей на г. Туапсе, а не на Новороссийск.