– Раздражительность и беспокойство. – Сочувственно пощелкав языком, андроид повернулся к Джейку и подмигнул. – При первом визите к нам очень многие ведут себя именно так.

Он хлопнул в ладоши.

В приемном покое появился хромированный андроид в коротком красном кимоно. Войдя, он дважды поклонился, сперва – андроиду, а затем – скрюченному в кресле Гомесу.

– Чем могу быть полезен, сэр?

– Юуку, проводи, пожалуйста, мистера Шавеса и его санитара в кабинет тайю номер шестнадцать.

– Будет исполнено.

Снова поклонившись, Юуку повернулся и направился к одной из сводчатых дверей.

Гомес покатился следом.

– Я очень надеюсь, что ему это поможет, – доверительно сообщил Джейк андроиду перед тем, как последовать за напарником.

Стены длинного пустого коридора были сплошь украшены движущейся росписью на мотивы гравюр Хокусая.

У двери с номером 16 робот остановился и вновь отвесил поклон.

– Благодарю. – Улыбнувшись, Гомес откинул красный платок, выстрелил из парализатора и вскочил на ноги.

Джейк подхватил робота, прежде чем тот успел упасть на пол, и усадил его в освободившееся кресло.

Дверь с номером 16 распахнулась, и кресло с роботом вкатилось внутрь. Затем дверь снова закрылась.

Гомес отвесил поклон Джейку.

– Идем-ка, вниз, – предложил он.

С мочалкой в одной руке и пластиковым пакетом жидкого мыла в другой Гомес не спеша шел между мертвенно-белых стен длинного коридора. Кимоно веселенького голубого цвета скрывало его одежду.

– Привет, ребята! Как пройти отсюда к бассейну?

Двое коренастых охранников вскочили со своих белых плетеных стульев, выхватили из висящей у каждого из них на поясе кобуры по лазгану и угрожающе ткнули своим оружием в сторону нежданного пришельца.

За их спинами в стене виднелась узкая металлическая дверь.

– Заблудился, друг, – сообщил Гомесу тот из охранников, что повыше: – К баням в противоположную сторону.

Он махнул стволом своего оружия, явно предлагая Гомесу удалиться.

Смущенно улыбнувшись, Гомес растерянно огляделся по сторонам. Телевизионных камер не было видно ни на мертвенно-белом потолке, ни на таких же стенах.

– Как же это так? – Он недоуменно покачал головой. – Жена сказала мне, что... ну, вообще-то, конечно, мы с ней не женаты, хотя путешествуем как муж и жена. Это мы потому, что тогда с нас берут заметно меньше в большинстве...

– Шел бы ты отсюда, – предложил Гомесу второй охранник. – Он успел уже спрятать лазган в кобуру и сесть на свой стул. – В эту часть здания посторонним нельзя.

– Действительно? Вы только подумайте! – Гомес коротко хихикнул. – Вот только сегодня я говорил своей жене... ну, вы понимаете, кого я имею в виду. Я говорил ей, что в этом долбаном городе чуть не половина храмов закрыта для публики. Но мне кажется, что из-за моих неполадок с сердцем – оно у меня из этих, новомодных, которые пластиковые, и никто, похоже, не может заставить эту хренову штуку работать как надо. Так мне кажется, меня должны пропустить куда угодно, ведь мои часы, скорее всего, сочтены, и если я не посмотрю эту хренотень сейчас, потом...

– Знаешь, парень, тебе без балды останется жить не много, если ты не свалишь отсюда, и сию же секунду.

Взяв Гомеса за плечо, охранник развернул его и начал подталкивать вдоль коридора.

Завернув за угол, они подошли к двери из тика, через которую Гомес и вошел в этот коридор.

– А ведь вам, ребята, оттуда не видно эту дверь, – заметил частный детектив.

– Нас больше заботит та дверь, перед которой мы сидим.

– А разве... ой, Господи! Опять мотор барахлит.

Хватая воздух ртом, Гомес заметался, рухнул на пол и замер, лежа на спине и чуть подергивая ногами.

– Эй, ты что, припадочный? Здесь нельзя!

Сунув оружие в кобуру, охранник опустился на колени.

Неожиданно дверь открылась, Джейк шагнул в коридор и выстрелил из парализатора.

– Бинго, как любит выражаться Нэт. – Гомес не торопясь поднялся. – В коридоре телекамер нет, amigo. Так что, проделаем такую же штуку со вторым?

– Seis[33]. To есть к настоящему моменту мы уложили ровно полдюжины этих громил.

Гомес подхватил тяжелое тело охранника, лично им парализованного пару секунд назад. Затем он аккуратно усадил его на пол, прислонив спиной к белой стене подземного коридора.

– Семь, – поправил Джейк.

– О, si. Я забыл посчитать того, которого ты уложил два поворота назад.

– Если верить чертежам Иошико, – сказал Джейк, – чуть дальше этот коридор раздваивается.

– Я пойду по левому, – предложил Гомес. – И если через пятнадцать минут мы не сойдемся на развилке, тот, кто придет, отправится искать другого.

– Лады, – согласился Джейк.

Глава 40

Белый лабораторный халат, измятый и грязный, висел на длинной костлявой фигуре Честертона словно на вешалке. Его череп украшала редкая растительность неопределенного пыльно-соломенного цвета. В большой комнате с белыми стенами не было никакой мебели, если не считать низкой черной кушетки.

– Каждый вечер, примерно в это же время, я ложусь здесь немного отдохнуть, – объяснил Честертон, садясь и проводя по волосам узловатыми пальцами левой руки.

Войдя в комнату, Джейк остановился в шаге от двери.

Он ничего не ответил, только стоял и смотрел.

– Ведь вы – Кардиган, верно?

Джейк кивнул.

– Я сразу понял. Она показывала мне ваши снимки. У нее их собралось довольно много. Анфас, в профиль, с большого расстояния, вблизи.

Честертон снова пригладил не нуждавшиеся в том волосы, на этот раз – столь же узловатыми пальцами правой руки.

– Не то чтобы она сама показывала их мне, собственноручно. Сейчас это невозможно. Она сказала, чтобы мне их показали. Тора не очень-то вас любит. Считает вас препятствием. Можно мне задать вам вопрос?

– Пожалуйста.

Джейк подошел поближе к кушетке.

– Я знаю, вы лежали в Холодильнике. Примерно столько же, сколько и я. Вот теперь, на свободе, вам не кажется иногда, что вы малость не в фазе? – Честертон потер правую коленку. – Вот я чувствую себя как-то не на месте. Выбился из ритма, и скорее всего – навсегда. Нечто вроде шока от сильного временного сдвига. У вас было такое?

– Да, в той или иной степени. Говорят, все это сгладится, пройдет.

– А я не очень верю таким разговорам, во всяком случае – в отношении себя самого. – Несколько секунд Честертон разглядывал Джейка, молча кивая каким-то своим мыслям. – Вы здесь что – в составе основной ударной силы прикрытия?

– Не совсем.

– Еще одна странная штука. Я никак не мог отделаться от ощущения, что все это дело лопнет. Ну, знаете, меня найдут и отошлют назад. Вам снилось что-нибудь в Холодильнике?

– Да.

– Некоторые мои высокоученые коллеги говорят, что это невозможно. А вот я видел сны. – Честертон печально вздохнул. – Мне снилась моя жена. Снились сцены, которых я никогда в действительности не видел. В этих ужасных, бесконечно длинных снах я снова и снова видел ее в постели с другими мужчинами. Самое жуткое, что нельзя, как при обычном сне, закричать и проснуться. В Холодильнике такое невозможно. Каждый сон тянется и тянется. Я даже не знаю, как долго продолжались некоторые из них. Я видел жену со всеми ее мужчинами. А их было очень много.

– Как я понимаю, Сонни и Торе не пришлось заставлять вас синтезировать им этот вирус, – сказал Джейк. – Вы делали это вполне охотно.

– Да, это верно, – согласился доктор Честертон. – Когда я очнулся здесь, в Киото, мне объяснили, чего от меня хотят. Очень, кстати, красивый город. Очень мирный. Хокори оживили меня, чтобы я мог снабдить их своим ХР-203 в количестве, достаточном для их целей. Вот такую они хотели цену. Откажись я, они нашли бы кого-нибудь другого.

– А эти их цели – вас они не беспокоили?