Однако тогда кооперативы ВТОПАС, как и Товарищество строителей Международного Красного стадиона, фактически были обречены. Исторически сложилось так, что время для развертывания кооперативного движения пришло лишь шесть десятилетий спустя. В конце 20-х годов планы Н. И. Подвойского считались утопией. Сегодня же думается, что его, в общем-то скромные, задумки были не так уж и утопичны.
Неудачи гнут, но не ломают Николая Ильича. Он ищет способы как-то все же участвовать в военном строительстве, помогать Красной Армии, пусть на общественных началах.
В это время родилась массовая организация — Общество друзей воздушного флота (ОДВФ). Николай Ильич вместе с М. В. Фрунзе, Ф. Э. Дзержинским, С. А. Чаплыгиным, С. С. Каменевым вошел в Центральный Совет ОДВФ. Здесь он встретился с К. С. Еремеевым. Как встарь, они сели вдвоем... и через несколько недель из-под их пера вышла брошюра «Организация Воздушного Флота СССР», предназначенная для молодежи, «заболевшей» тогда авиацией.
Н. И. Подвойский ежедневно выступает с лекциями, на митингах и собраниях, разъясняет внутреннюю и внешнюю политику Коммунистической партии и Советского государства. С особой охотой он шел к железнодорожникам, а также к ткачам «Трехгорки». Ткачи и железнодорожники были его любимой аудиторией со времени работы в Ярославле в 1905 году.
Однажды, в мае 1923 года, ему пришлось выступать на собрании рабочих депо Рязано-Уральской железной дороги с разоблачением так называемого «ультиматума Керзона» — английского министра иностранных дел. Выступление Николая Ильича произвело такое сильное впечатление, что рабочие долго его не отпускали, стали качать, причем неудачно — он ударился грудью о плечо одного из рабочих и сломал ребро. Отлеживаясь в больнице. Н. И. Подвойский шутил, что во всем «целиком виноват Керзон».
Верность Н. И. Подвойского идеалам революции, его самоотверженность, труд с полной отдачей во имя социализма создавали ему высокий авторитет у трудящихся. В дни празднования 25-летия I съезда РСДРП железнодорожники подарили Коммунистической партии паровоз У-127. Почетным машинистом паровоза был избран В. И. Ленин, а почетным кочегаром — Н. И. Подвойский. Николай Ильич очень высоко ценил подобные знаки внимания. Но не потому, что стремился к известности и славе, а потому что они свидетельствовали об общественном признании его работы. Идейная убежденность, сознание собственной нужности давали ему силы, позволяли четко определить свое место в общей борьбе за социализм.
Когда Троцкий со своими сторонниками, а также с остатками групп «децистов», «левых коммунистов», «рабочей оппозиции» в конце 1923 года вновь развернул борьбу против ЦК РКП (б), Н. И. Подвойский не знал колебаний. Он ясно видел враждебность троцкизма ленинизму.
В партии в это время было развернуто изучение истории РКП (б). Н. И. Подвойский знал эту историю не по учебникам. Он был свидетелем или участником многих событий, связанных с героической историей партии. Из его уст молодые коммунисты узнавали о многолетней борьбе Троцкого на стороне меньшевиков против В. И. Ленина и партии большевиков в дооктябрьский период. Вспоминая недавнее прошлое, Николай Ильич рассказывал, как Троцкий в октябре 1917 года, кидаясь «революционными» фразами, пытался в то же время оттянуть, а потом и сорвать вооруженное восстание, как он, дезориентируя Петроградский Совет и ВРК, даже 24 октября в 2 часа дня, то есть менее чем за полсуток до восстания, на заседании большевистской фракции II Всероссийского съезда Советов заявил, что арест Временного правительства не стоит в повестке дня. А в 7 часов вечера на заседании Петроградского Совета он упрямо утверждал, что «конфликт восстания сегодня или завтра не входит в наши планы». Но всего через 4 часа в Смольный пришел В. И. Ленин и пустил «машину восстания на полный ход». Николай Ильич доказывал всю гибельность позиции Троцкого, сорвавшего в Брест-Литовске мирные переговоры. Николай Ильич с фактами в руках убеждал молодых партийцев, что В. И. Лепин десятилетия вел борьбу с ошибками Троцкого. Н. И. Подвойский мог бы рассказать и о том, что, являясь наркомом по военным делам, Троцкий презрительно утверждал, что никакой военной науки не существует. Поэтому не наркомат, а ВВИ вынуждена была организовать выпуск сборника «Революционная война» и сделать попытку обобщить первый опыт гражданской войны. Он мог бы рассказать, как безоглядно полагался Троцкий на военных специалистов и как капризно нетерпим был к политическим комиссарам; как, вместо того, чтобы поддержать, Троцкий тормозил в конце 1918 года работу ВВИ, изымая из нее специалистов и препятствуя инспектированию военных учреждений. Но этого Н. И. Подвойский не говорил, чтобы не быть понятым так, будто он сводит личные счеты.
Вскоре после XIII конференции РКП (б) партию, советский народ, мировой пролетариат, все прогрессивное человечество постигло глубочайшее горе: 21 января
1924 года умер Владимир Ильич Ленин. Экстренный пленум ЦК РКП (б) принял обращение «К партии. Ко всем трудящимся». Цотрясенный, читал Н. И. Подвойский строку за строкой текст обращения: «Все, что есть в пролетариате поистине великого и героического — бесстрашный ум, железная, несгибаемая, упорная, все преодолевающая воля, священная ненависть, ненависть до смерти к рабству и угнетению, революционная страсть, которая двигает горами, безграничная вера в творческие силы масс, громадный организационный гений, — все это нашло свое великолепное воплощение в Ленине, имя которого стало символом нового мира от запада до востока, от юга до севера...»
Н. И. Подвойский получил пропуск на право участия в похоронах В. И. Ленина — специальный пропуск № 18. С группой старых большевиков он выехал в
Горки для сопровождения гроба с телом В. И. Ленина.
Вокруг дома в Горках собрались, несмотря на мороз, сотни людей. Большевики-ветераны вынесли гроб с телом В. И. Ленина и понесли его на руках четыре версты до самой станции по живому коридору из стоявших вдоль заснеженной дороги людей с непокрытыми головами.
Почти целую неделю дни и ночи непрерывным потоком в скорбном молчании шли люди в Колонный зал Дома Союзов для прощания с В. И. Лениным.
Всего за одну ночь была создана музыкальным деятелем Г. А. Поляновским песня «Не плачьте!» — первая песня, посвященная памяти Владимира Ильича. К утру 23 января она была разучена с хором рабочего клуба швейников. ЦК пригласил хор исполнить ее в Колонном зале у гроба Владимира Ильича. Н. И. Подвойский встретил хористов и провел их в траурный зал, где застыли в молчании Н. К. Крупская, М. И. Ульянова, соратники В. И. Ленина. Хористы встали чуть поодаль.
— Начинайте, — шепнул Н. И. Подвойский.
Г. А. Поляновский поднял чуть дрожащие руки. Скорбно и мужественно зазвучали первые такты:
Не плачьте, не плачьте.
Сомкнитесь, большевики!.. —
негромко, по с огромной эмоциональной силой пел хор, вкладывая в каждое слово всю свою боль и любовь к Ленину. По лицам хористов текли слезы, но никто их не вытирал. Когда отзвучали последние слова, к Поляновскому неслышно подошел Подвойский.
— Спойте еще раз, — попросил он.
Снова зазвучали слова:
Не плачьте, не плачьте...
На смерть твою ответим,
Единым будет клич:
«Мы все коммуны дети!
Спокойно спи, Ильич!»
Н. И. Подвойский снова подошел к хору и попросил спеть третий раз — по просьбе близких Владимира Ильича.
«Глубоко и трогательно любил Николай Ильич Ленина, — писал Г. И. Петровский. — Эту любовь характеризует, в частности, и такой, может быть, неправильный, но совершенно искренний поступок. Когда гроб с телом Ильича стоял в Колонном зале, Подвойский, подойдя к нему, снял со своей груди орден Красного Знамени и положил его к Ленину, как бы символизируя этим, что всеми своими революционными заслугами обязан Ильичу».
Тема В. И. Ленина стала самой главной в пропагандистской деятельности Н. И. Подвойского. ЦК поручил ему в составе коллегии Истпарта собирать документы Владимира Ильича. Несколько месяцев Николай Ильич выполнял это важное поручение. Тогда же, в январе 1924 года, ЦК РКП (б) направил Нину Августовну на постоянную работу в Институт В. И. Ленина для подготовки к печати трудов Владимира Ильича. Почти тридцать лет, всю оставшуюся жизнь, она отдала этой ответственной, трудной и почетной работе.