Не вышла из плена старых, слишком апологетических по отношению к Кутузову мифологем и последняя по времени его биография (рассчитанная на учащихся школ, гимназий, лицеев и написанная, надо признать, очень ярко)².

’Гуляев Ю.Н., Соглаев В.Т. Фельдмаршал Кутузов. М., 1995. Подробно об этой кн. см.: Троицкий Н.А. Новая биография

М.И. Кутузова // Военно-исторические исследования в Поволжье. Саратов, 1997. Вьш. 2; Он же. Домыслы вместо правды (ответ Ю.Н. Гуляеву) // От Москвы до Парижа (1812—1814). Малоярославец, 1998.

²Андрианова И. А. Спаситель отечества: Жизнеописание М.И. Голенищева-Кутузова. М.; Смоленск, 1999. Что касается изданного в Калмыкии (посмертно) сб. трудов Б.С. Абалихина «1812 год: актуальные проблемы истории» (Элиста, 2000), то он повторяет все прежние (вплоть до курьезных) попытки автора доказать, что «Кутузов как полководец превзошел Наполеона», с опорой на А.И. Михайловского-Данилевского, П.А. Жилина и даже на брошюру ЦК ВКП(б) о Кутузове 1945 г. (С. 10, 58—59, 114, 115 и др.).

В художественной литературе постсоветского времени о войне 1812 г. (главным образом, это — биографические романы о современниках и соратниках Кутузова) процесс освобождения из-под груза сталинских догм идет заметнее, чем в историографии⁹⁷.

Пожалуй, для науки важнее всех, имеющихся на сегодня, биографий о Кутузове 6-томное собрание его документов⁹⁸. Личный архив фельдмаршала, о котором канцелярия военного министра князя А.И. Чернышева еще в январе 1843 г. сообщала: «Где ныне находится, неизвестно»⁹⁹, так и не разыскан до сих пор. Но в разное время, с 1870-го до 1950 года, в различных изданиях печатались многочисленные документы самого Кутузова и о Кутузове, извлеченные из других архивов. Почти все они были собраны, дополнены вновь открытыми материалами и опубликованы в 6-томнике 1950—1956 гг. Для биографов этот 6-томник бесценен. И все-таки полагать, что «в нем представлены документы, отражающие всю многогранную деятельность фельдмаршала»¹⁰⁰, неверно. Во-первых, совершенно отсутствуют в нем (намеренно не включены, дабы не бросить тень на репутацию Кутузова) документы о карательных акциях, по его приказам, против крестьянских бунтов и волнений, неоднократно публиковавшиеся до 1917 г.¹⁰¹. Во-вторых, иные документы печатались с купюрами: изымались тексты, «порочащие» Кутузова, — например, отзыв Александра I в его письме к сестре принцессе Ольденбургской Екатерине Павловне 18 сентября 1812 г. о Кутузове,

4

H.A. ТРОИЦКИЙ

«=ак_

/

Барклае-де-Толли и Багратионе как «одинаково мало способных быть главнокомандующими»¹⁰².

В зарубежной литературе Кутузов явно (что действительно обидно для нас) недооценивается. Разумеется, это не значит, что вся она, как утверждали П.А. Жилин, Л.Г. Бескровный, Н.Ф. Гарнич, только и делала, что «стремилась извратить исторические факты», а в особенности «чудовищным образом извращала» роль и деятельность Кутузова¹⁰³. Французские историки, от Жоржа де Шамбре до Анри Труайя, признавали отдельные достоинства Кутузова как военачальника, — главным образом, «хитрость и терпение», — но преувеличивали его дряхлость и безынициативность¹⁰⁴. Несколько выше ставили Кутузова английские исследователи: Вальтер Скотт считал его «опытным воином», «упорным полководцем»¹⁰⁵, а Дэвид Чандлер, хотя и полагает, что «военные Способности Кутузова были не так выражены, как у Барклая», Ьтдает должное его «опыту в политических и военных сферах, который, вероятно, не знал себе равных»¹⁰⁶. По мнению же Алана Пальмера, Кутузов к 1812 г. уже прошел путь «от романтического военного героя до скандального развратника»¹⁰⁶.

Из немецких историков наиболее профессионально судил о Кутузове Карл фон Клаузевиц (1780—1831), сам в 1812 г. служивший в русской армии и лично наблюдавший за поведением Кутузова при Бородине. Клаузевиц — общепризнан-

нЦгй классик мировой военной науки и, наряду с А. Жоми-нй, самый авторитетный знаток и критик наполеоновских походов. В СССР его репутация менялась в зависимости от партийно-политической конъюнктуры: если, например, в 1947 г. Л. Г. Бескровный клеймил Клаузевица по-сталински за «махрово-реакционную сущность» взглядов и «ограниченность мышления»¹, то после смерти Сталина, уже в 1956 г., тот же Бескровный стал писать так: «В оценке теоретического наследства Клаузевица мы руководствуемся указаниями В.И. Ленина, который видел в лице Клаузевица одного «из самых глубоких писателей по военным вопросам»².

Клаузевиц точно подметил, что «относительно боевой репутации Кутузова в русской армии не имелось единодушного мнения: наряду с партией, считавшей его выдающимся полководцем, существовала другая, отрицавшая его военные таланты; все, однако, сходились на том, что дельный русский человек, ученик Суворова, лучше, чем «иностранец». Сам Клаузевиц считал, что Кутузов «по природным дарованиям, безусловно, превосходил Барклая» и, хотя в дееспособности «представлял меньшую величину, чем Барклай», в целом все-таки был для россиян «гораздо большей ценностью»³.

Другие немецкие историки — консерватор Теодор Бернгар-ди, либерал Фридрих Кристоф Шлоссер и левый социал-демократ, марксист Франц Меринг — не находили у Кутузова больших способностей⁴, а в капитальном труде знаменитого Ганса Дельбрюка⁵ Кутузов даже не упомянут.

'Бескровный Л.Г. Об исторических работах Клаузевица / / Труды Военной академии им. М.В. Фрунзе. М., 1947. Сб. 14. С. 75, 86.

'Бескровный Л.Г. [Предисл. к изд.]: Фабиан Ф. Перо и меч. Карл Клаузевиц и его время. М., 1956. С. 13.

’Клаузевиц К. 1812 год. М., 1937. С. 77, 79—80.

⁴ Denkwiirdigkeiten aus dem Leben des Kaiserl.-russ. Generals von der Infanterie Carl Friedrich Grafen von Toll von Theodor von Bernhardi. Leipzig, 1856. Bd. 2. К. 1—6; Шлоссер Ф. Всемирная история. СПб., 1869. Т. 18. С. 285 и сл. (Кутузов у Шлоссера — «75-летний (?! — Н. Т.) старик»); Меринг Ф. Очерки по истории войн и военного искусства. Изд. 6. М., 1956. С. 320.

’Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. М., 1938 (текст о войне 1812 г. — в т. 4).

Польский историк Мариан Кукель и американцы Леопольд Страховский (поляк, эмигрировавший в США) и Виллиан Слоон ценили у Кутузова «многолетний опыт», но порицали его за «хитрость», «хвастовство» и «робость»¹.

Резкое исключение в зарубежной литературе о войне 1812 г. и о Кутузове представила собой книга английского военного историка Роджера Паркинсона «Лисица Севера. Жизнь Кутузова, генерала войны и мира». Паркинсон осудил бытующее на Западе принижение роли и личности российского фельдмаршала и поставил его как стратега выше Наполеона².

Итак, зарубежная историография в целом уделяет Кутузову мало внимания и недооценивает его. Что же касается историографии отечественной, то она большей частью (исключая время с 1870-х до 1940-х гг.) идеализировала Кутузова, причем эта идеализация с 1947 г. до конца 80-х гг. переживала расцвет и проявлялась главным образом в трех разновидностях, которые отчасти практикуются доныне: 1) лакируется, приукрашивается быль, выгодно характеризующая Кутузова; 2) замалчиваются факты, невыгодные для его репутации; 3) из-мышляется небыль (версии или даже мифы) с заведомой целью поднять Кутузова в наших глазах «все выше и выше и выше...» его истинного уровня.

Давно пора написать биографию Кутузова с учетом всей совокупности данных о нем (его личности, жизни и деятельности) без прикрас, умолчаний, вымыслов. Книга, которую вы держите в руках, задумана как первый опыт именно такой биографии фельдмаршала.