— Да, кстати, старый Цунэ… — Хироити неожиданно перевел разговор на другую тему. Мысли его лихорадочно скакали, и я снова забеспокоился. — Это очень важная ниточка!
Хироити не обращал ни малейшего внимания на мою реакцию.
— Значит, когда вокруг меня поднялся переполох, Цунэ прокрался к окошку и преспокойно уселся? Инте-ре-е-есно… Ты понимаешь?! Ведь он же не сумасшедший! Нет, здесь должны быть причины!
— Конечно, должны быть. Но я ровным счетом ничего не понимаю, — с некоторым раздражением буркнул я.
— А я, кажется, понимаю, — ухмыльнулся Хироити. — Ну-ка попробуй теперь угадать, что делал старик наутро?
— Наутро? Цунэ? — Я растерялся.
— Ну вспомни. Ты же должен был видеть. Ты был поглощен слежкой за Акаи и просто не обратил внимания… Впрочем, ты только что сам сказал мне об этом! Помнишь, Акаи подсматривал из-за угла, ну?..
— Да, это было очень странно.
— Да нет, ты все время думаешь не о том. Там ведь еще был Цунэ.
— Ах да. Я и забыл.
Ну и растяпа же я!
— Ты сам сказал, что Цунэ копался на клумбе. Цветов на ней сейчас нет, и сажать их не время. Что же тогда он там делал? Логично предположить, что старик занимался чем-то другим.
— Другим?! Чем?
— А ты подумай хорошенько. Накануне вечером, во время всеобщего переполоха, Цунэ непонятно почему сидел у окна. А наутро уже копался на своей клумбе. Из этих двух предпосылок следует только один логический вывод: он что-то закопал в землю! Что он там спрятал и для чего, я не знаю, но несомненно одно: ему нужно было спрятать это надежно. И у окна он уселся по той же самой причине. Клумба для тайника — идеальное место; во-первых, она находится рядом с дверью на кухню, а во-вторых, кому придет в голову, что старик перекапывает землю вовсе не под цветы? Послушай-ка, отправляйся прямо сейчас в усадьбу и перерой мне всю клумбу, но найди, что спрятал Цунэ. И привези эту штуковину сюда! По цвету земли ты сразу поймешь, где закопана вещь.
Я был потрясен проницательностью Хироити. Ведь я стоял рядом с Цунэ, но мне и в голову не пришла подобная мысль, а Хироити мигом все раскусил.
— Что ж, поеду. Помнишь, ты говорил, что эта история больше походит на игрища оборотня? Знаешь, в этом что-то есть. Но я не понимаю, зачем ты велел разбить вазу. Объясни!
— Нет-нет, пока это только предположение. Видишь ли, дело слишком деликатного свойства, чтобы позволить себе ошибиться. Не спрашивай меня, ну хотя бы пока. Если я не ошибся, все хуже, чем кажется. Иначе стал бы я так волноваться!
Я кликнул сиделку и поручил Хироити ее заботам. Уже выходя из палаты, я вдруг услышал, как Хироити мурлычет себе под нос: «Ищите женщину, ищите женщину…»
В усадьбу Юки я приехал в сумерках. Генерала не оказалось дома, и я, воспользовавшись столь удобным случаем, сразу вышел в сад. Подводя краткий итог моим поискам, скажу, что, перерыв клумбу, я нашел то, что искал. Находка несколько удивила меня: дешевый футляр для очков, сделанный из алюминия. Было видно, что его зарыли в землю совсем недавно. Я показал его тайком от Цунэ одной из служанок, и, к моему немалому изумлению, оказалось, что владелец футляра — сам старый Цунэ. Служанка добавила, что на футляре есть метка и ошибиться она не могла.
Выходит, Цунэ закопал на клумбе свое же добро! Непостижимо. Зачем старику закапывать в землю какой-то очешник — если только он не улика? Пользовался бы себе на здоровье. Ведь куда подозрительней неожиданное исчезновение вещи, которую видели при нем ежедневно…
В общем, сколько я ни ломал голову, так ничего и не понял. Решив отнести футляр Хироити, я строго-настрого предупредил служанку, чтобы та не болтала, и побрел к усадьбе. Но тут… Тут произошло нечто такое, что, по-моему, было за гранью разумного.
Как я уже говорил, хозяин отлучился из дому, свет в его окне не горел. И вдруг в полутемном саду я заметил какую-то тень. Она приближалась ко мне. Акаи! Что он делает здесь в такой час да еще когда хозяина нет дома?
Увидев меня, Акаи замер. Я взглянул на него и поразился: он был в нижней рубахе, босиком, мало того — по пояс заляпан жидкой грязью.
— Что с вами? — спросил я его, и Акаи смущенно ответил, что ловил рыбу, но поскользнулся и упал в воду.
— А на дне ила — по пояс! — точно оправдываясь, пояснил он и скрылся из виду.
Одержимый золотом
Вскоре я сидел в палате у Хироити. Госпожа Юки уже уехала, разминувшись со мной, и подле Хироити томилась со скучающим видом сиделка. При моем появлении Хироити отпустил ее.
— Ты был прав. Я нашел, что искал. Вот смотри! — И я выложил на кровать футляр для очков. Хироити не мог скрыть своего изумления.
— Выходит, я не ошибся. Все-таки… — пробормотал он.
— Что — все-таки? Значит, ты знал? Служанка сказала, это футляр Цунэ. Ну скажи на милость, зачем ему прятать свою же вещь?
— Да, это футляр Цунэ, но тут есть еще одна тонкость… Значит, ты не догадался?
— О чем?
— А я больше не сомневаюсь. Да, это он. Он хотел…
Хироити не ответил на мой вопрос. Было видно, что он в сильнейшем волнении. Я понял, что он догадался, кто преступник. Только я собрался выяснить это, как в дверь постучали. Опять явился инспектор Хатано — навестить больного. Да, его чувства к семейству Юки явно выходили за рамки служебного долга.
— Ну, дело пошло на поправку, — заметил он.
— Да, все нормально.
После обмена любезностями инспектор официальным тоном вдруг заявил:
— Собственно говоря, я приехал в столь поздний час не без причины. Я хочу кое о чем сообщить вам, — и Хатано покосился на меня.
— Это Мацумура-сан. Вы же знакомы, инспектор. Он мой близкий друг, так что можете говорить при нем что угодно, — подбодрил инспектора Хироити.
— Впрочем, секрета тут нет. Дело в том, что мы нашли вора. Преступник уже арестован.
— Что?! Арестован? — хором воскликнули мы с Хироити. — Кто он?
— Юки-сан, вам знаком человек по имени Котоно? Он живет рядом с вами.
Ага, все-таки Котоно… Читатель, верно, еще не забыл «позолоченного» Акаи?
— Да, знаком. А что?
— У него есть сын, Мицуо. Этот Мицуо — ненормальный. Его держат под замком, и он никогда не выходит из дома. Так что, может быть, вы не в курсе? Мы сами узнали об этом только сегодня.
— Нет, я не в курсе. Так вы говорите, преступник — Мицуо?
— Именно так. Мы взяли его и даже уже допросили. Правда, он не в себе и признания мы от него не добились. Этот Мицуо — удивительный сумасшедший. Он помешан на золоте — просто настоящий маньяк — и тащит в дом все, что блестит. Знаете, когда мы вошли к нему, то рты раскрыли. Комната переливалась, точно алтарь! Позолоченные безделушки, латунная пыль, фольга, просто блестящие вещи — в общем, все то, что похоже на золото, включая позолоченный багет и золотую бумагу. Вся комната завалена так, что негде ступить.
— Я слышал об этом. Значит, вы говорите, этот несчастный и есть грабитель?
— Да. К бумажнику он не притронулся, а взял только то, что блестит, даже дешевую авторучку. Это же противоречит здравому смыслу! Я сразу подумал, что вор не в своем уме, и не ошибся: он сумасшедший. Это так.
— Ну а вещи нашлись?
В голосе Хироити я уловил иронию.
— Нет, пока не нашлись. Мы все перерыли, однако в его комнате их не оказалось. Хотя этот псих мог спрятать их где угодно, в самом неожиданном месте. Мы, разумеется, еще раз обыщем весь дом.
— Вы уверены, что в тот вечер Мицуо уходил из дома? И домашние этого не заметили? — Хироити допрашивал инспектора на редкость настойчиво, и тот недовольно поморщился.
— Домашние вроде бы ничего не знают. Однако в тот вечер Мицуо был в дальней комнате и вполне мог выпрыгнуть в окно и незаметно для всех перелезть через забор.
— Так, так… — Тон у Хироити становился все более издевательским. — А эти ваши знаменитые следы — те, что начинаются и кончаются у колодца, откуда они-то взялись? Ведь вы же не можете отмахнуться от них!