Это все Софи, подумал он, улыбнувшись.

Софи приехала в суд за несколько минут до начала. Как и вчера, работал всего один лифт, и ей пришлось выстоять длинную очередь, прежде чем она смогла подняться на свой этаж. Заседание, однако, еще не началось, и присяжные, стоя у автомата, наливали себе кофе. Уже знакомое ей беспокойство охватило Софи, когда она увидела Гэри. Он тоже ее заметил и, встретившись с ней взглядом, улыбнулся.

Она почти не спала ночь, думая о нем. А с утра так нервничала, что не смогла проглотить хотя бы чашку кофе. Потом никак не могла решить, что же надеть. Наконец остановила свой выбор на розовом блузоне с закрытым воротом и довольно длинной, черной в узкую полоску, юбке, у которой, впрочем, был сбоку разрез почти до бедра.

Гэри так внимательно ее рассматривает… Оценивает ее вкус?

Это и ей дает право взглянуть на него повнимательней: красивые волосы, карие глаза, ямочка на щеке. Непонятного цвета вельветовый пиджак, галстук…

Боже правый! Вчерашний был ужасен, но этот…

Фермеры, видимо, совсем не разбираются в галстуках. Хорошо еще, что на галстуке изображены бейсбольные шлемы, а не что-нибудь похуже, например вилы и силосные башни или поросята и корыта для корма. Но и бейсбольная тема выглядела ужасающе: по ярко-красному фону разбросаны шлемы с логотипами команд — Гринбейские пираты, Тампабейские патриоты и еще Бог знает кто!

Это уж слишком! Хотя… лучше пялиться на этот кошмарный галстук, чем поддаваться гипнотическому взгляду его потрясающих глаз.

Как избавление прозвучал голос судебного клерка:

— Леди и джентльмены, прошу вас занять те же места, что и вчера. Мы начинаем.

Софи села на свое место, Гэри — позади нее во втором ряду. Когда он садился, то нечаянно задел ее коленом. Во всяком случае, ей показалось, что это произошло случайно — проход был узким, а ноги у Гэри уж очень длинными.

Джоселин Креймер сидела рядом со своим адвокатом. Вид у нее был печальный, но решительный. Софи почувствовала к ней симпатию, особенно после того, как увидела ее бывшего жениха, сидевшего по другую сторону прохода с таким наглым и самоуверенным видом, словно в том, что он сделал, не было ничего особенного.

Тут Гэри снова задел ее коленом, как бы давая ей понять, что это не случайность. Софи в гневе обернулась, но моментально утонула в глубине его карих глаз. Металлоискатели у входа в суд могут обнаружить обычное оружие, но Гэри Бретту ружье никогда не понадобится. Один его взгляд убивает наповал.

Боясь растерять остатки объективности, Софи сосредоточилась на том, что говорила судья.

— Сегодня нам предстоит небольшая экскурсия. Мы поедем туда, где должна была состояться брачная церемония. Истица считает, что, только увидев своими глазами церковь и гостиницу, члены жюри смогут составить себе верное представление об ущербе, нанесенном ответчиком.

Гэри закатил глаза и фыркнул. Однако Софи отнеслась к предстоящей поездке иначе. Она постарается быть прилежным членом жюри несмотря на то, что, возможно, подрывает судебную систему государства, лелея эротические фантазии по отношению к коллеге-присяжному.

— Вот здорово! — воскликнула Луиза, признавшаяся вчера, во время отбора присяжных, что ничего более интересного в ее жизни не было. — Жаль, что у меня нет с собой видеокамеры.

— Ага, — полным сарказма голосом сказал Гэри, — это один из тех моментов, которые надо запечатлеть для истории.

Софи слегка пнула Гэри, чтобы он замолчал. Просто хотела, чтобы он прилично себя вел. Но жест получился каким-то… интимным. А, собственно, почему бы и нет? Ведь они вчера целовались. Она не возражала бы, если бы это повторилось. А может, позволила бы ему и большее…

Галстук, напомнила она себе. Он деревенщина. У него сын и две собаки и галстук с бейсбольными шлемами.

Гэри, казалось, ничуть не был смущен жестом Софи. Наоборот, выглядел таким же самоуверенным, как Рональд Макгвайер, разбивший сердце бедной Джоселин Креймер.

Гэри Бретт тоже разбил немало сердец, напомнила себе Софи.

Что касается ее, то загородная поездка — это как раз то, что ей сейчас нужно: свежий воздух, ясный день и живописная церквушка, которая напомнила бы о том, что может случиться с женщиной, если она влюбится не в того мужчину.

Когда садились в автобус, Гэри не составило особого труда занять место рядом с Софи. Она не стала ни возражать, ни, наоборот, улыбаться, а просто отодвинулась подальше и стала смотреть в окно.

Его близость вызывает у нее беспокойство… Подумаешь! Он тоже к ней неравнодушен, просто ему лучше удается это скрывать.

Перед тем как членов жюри посадили в автобус, их строго предупредили, что они не должны делиться своими впечатлениями от церкви и гостиницы, а когда прибудут на место, вообще следует воздержаться от каких-либо разговоров.

Неудержимое чувственное притяжение, возникшее между Софи и Гэри, естественно, не имело никакого отношения к судебному процессу, но стенографистка, сидевшая впереди них, вряд ли одобрила бы их разговор на эту тему.

— Чудесный вид, не правда ли? — Гэри решил начать с банальностей.

— Да, — ответила Софи, не оборачиваясь.

Зайдем с другой стороны, решил Гэри.

— Вы когда-нибудь ходили на концерт во Дворец спорта? — спросил он, когда они проезжали мимо этого сооружения.

— Нет, но я знаю, что, когда выступают группы из Бостона, там собирается до полумиллиона фанатов.

— Особенно 4 июля[3]. Тим тоже иногда ходит.

— А он живет с вами все время?

— Что вы имеете в виду?

— Ну… даже в наше время отцам редко присуждают опеку над ребенком.

— Присуждают. Когда умирает мать.

Кровь отхлынула от лица Софи. Это было потрясение. Потом она почувствовала себя виноватой. Гэри хотел было успокоить ее: она может не извиняться за то, что невольно вмешалась в его прошлое, но ему понравилась ее реакция.

— Простите, — прошептала Софи.

У нее был такой вид, будто не он, а она нуждалась в утешении. Глаза блестели от невольных слез, лицо побледнело, пальцы теребили край блузки. Если бы они не были так на виду у всех, Гэри взял бы ее за руку.

Поскольку этого сделать нельзя, он засунул руки в карманы.

— Не переживайте так. Вы ведь не знали.

— Это было давно?

— Восемь лет назад.

— Бедный ваш сын. Так рано потерять мать…

Это уже слишком. Не хватает еще, чтобы она и его самого пожалела.

— Мой сын нормальный мальчик. Здоров как бык, и вполне счастлив.

Софи внимательно посмотрела на Гэри, словно хотела удостовериться, что он говорит серьезно. Ладно, черт возьми, он всего лишь имел в виду, что уже пережил свое горе, а сейчас счастлив, так же как его сильный-как-бык сын. А что касается отношений с женщинами, то он уже давно не носит траура. Ничего такого он, конечно, не может сказать Софи, это прозвучит грубо, бессердечно, а может, даже излишне самонадеянно. Не то чтобы Софи и сама ничего не понимала, ведь он поцеловал ее. Но это не имеет никакого отношения к Мэг. Он ее любил и никогда не забудет — просто она давно умерла, а он жив.

Гэри стал думать, как бы подипломатичнее донести до Софи эту мысль, но тут автобус вдруг резко повернул на перекрестке, и Софи качнулась в его сторону. Он обхватил ее за плечи, но она тут же выпрямилась и снова отодвинулась от него.

— А вы, оказывается, шутник.

— Стараюсь. — Гэри понял, что печальная тема преодолена, и попросил: — Расскажите, как такая девушка, как вы, из захолустья, каким является Кармел, оказалась в Бостоне и превратилась в городскую штучку.

— Я живу в Кембридже, а не в Бостоне. И потом, я не штучка, а просто люблю город.

— Так как же вы очутились в Кембридже?

— Мне не хочется об этом говорить. — Софи вздохнула и покраснела.

— Я же вам о себе рассказал. Теперь ваша очередь.

— Не могу. Это приведет к тому, что мы начнем обсуждать сегодняшнее слушание.