С горечью 18 августа 1791 года Джонс покинул Россию. Он побывал в Варшаве, где встретился с королём Станиславом и был представлен генералу Костюшко. Затем отправился в Лондон по каким-то финансовым вопросам. Но и там он оказался нежелательной персоной: англичане не забыли его корсарских подвигов, и толпа чуть не растерзала Джонса.

Спасаясь от гнева англичан, Пол тайком сбежал в Париж, где его ещё помнили, и поселился на улице Турнон, №42. Знаменитый корсар прожил здесь недолго и бедно. Париж и вся Франция бурлили тогда в преддверии кровавой революции. Джонс близко сошёлся с Лафайетом, Мирабо, Бараком, Карно, Робеспьером и Дантоном — активными деятелями революции. Они обещали ему после победы вручить командование французским революционным флотом.

Из Парижа Джонс написал Екатерине пространное письмо, в котором были такие строки:

«Я вполне убежден, что заслужил одобрение императрицы, и, несмотря на все неприятности, всегда занимался планами на пользу службы. Хотя мои враги, быть может, никогда не превратятся в моих друзей, но меня уважают все, кому я известен, и немалое торжество для меня, что в минуту отъезда из России все, в том числе англичане в Петербурге, без малейшего с моей стороны искательства, изменили свои чувства, стали питать ко мне уважение и сожалеют о моем отъезде».

Екатерине не понравилось это письмо со скрытым упреком, и в сентябре 1791 года она написала Джонсу, что ему лучше заняться делами американского флота, но и бывший его друг, а теперь президент Соединённых Штатов Вашингтон не ответил на письмо Джонса.

Весной 1792 года Пол Джонс выехал в Голландию к посланнику Крюденеру, чтобы окончательно уволиться от службы в российском флоте. Посланник вручил контр-адмиралу письмо от его друга Суворова, датированное третьим марта:

«Не позвольте, мой добрый брат, какой-нибудь сирене во плоти, или в образе самолюбия, обольстить вас и побудить оставить службу её величества. Я слышу дурные вести о вашем здоровье, но убежден, что климат Черного моря положительно не может быть вреден для вас... Ну, добрый брат мой, императрица получит копию с этого письма, она согласится со мною... Поэтому умоляю вас... возвращайтесь в Россию как можно скорее».

Это было последнее письмо Александра Васильевича. Джонс не послушался совета старого полководца и настоял на окончательной отставке.

18 июня 1792 года Пол Джонс неожиданно умер в Париже; ему шёл только сорок пятый год. Когда консьержка вошла в квартиру, Пол Джонс лежал бездыханный на кровати в форме контр-адмирала российского флота.

Узнав о смерти Джонса, Национальное собрание Франции прервало своё заседание и избрало депутацию из двенадцати членов, которая отправилась на похороны, чтобы «воздать честь Полю Джонсу, адмиралу Соединённых Штатов и человеку, хорошо послужившему делу свободы». Но американский посланник Моррис отказался даже присутствовать на похоронах.

Весть о смерти Джонса дошла до Екатерины от барона Гримма; в ответном письме ему царица довольно грубо отозвалась о контрадмирале российского флота: «Поль Джонс был очень вздорный человек, вполне достойный, чтобы его чествовала кучка отвратительных людей».

Вскоре после похорон забыли даже, где находится могила Пола Джонса. Наступил кровавый девяносто третий год. Французская революция направо и налево рубила головы своим лучшим представителям. Ей было не до Пола Джонса.

Лишь после Трафальгарского сражения Наполеон с видимым сожалением вспомнил об ушедшем в мир иной моряке:

«Поль Джонс не дождался своей судьбы и умер слишком рано, если бы он был жив, то Франция имела бы теперь настоящего адмирала. Наши адмиралы толкуют о различных теоретических предметах и забывают, что вся цель войны заключается в том, чтобы поймать неприятеля и уничтожить его. Так смотрели на цель морской войны Поль Джонс и Нельсон. Жаль, что им не пришлось померятся равными силами».

Наполеон считал, что Пол Джонс разбил бы Нельсона. Но кто знает?

Цареубийством Павла I и последним дворцовым переворотом завершился восемнадцатый век в России. Прошло время, отгремели войны и отшумели страсти вокруг царского трона. Но осталась ли память о герое нашей книги, об этом ярком представителе бурного века, потрясавшем Европу и Америку?

Что же сталось далее с героями книги и их потомками?

Основатель «американского» флота, знаменитый корсар и русский контр-адмирал Пол Джонс пролежал забытым более пятидесяти лет в своей безвестной могиле. Только в 1851 году Конгресс Соединённых Штатов вспомнил о своём знаменитом моряке и направил во Францию корабль «Америка», чтобы привезти прах своего национального героя, но его так и не смогли найти — никто уже не знал, где похоронен Джонс. Поэтому с каким прахом «Америка» вернулась на родину — неизвестно.

Как мы помним, Пол Джонс так и не успел жениться, поэтому не оставил законных потомков, а скольких незаконных детей было разбросано по Европе и Америке, никто не знает.

* * *

Казалось бы, его прах исчез навсегда. Но в 1905 году историк Август Бюэль отыскал в Америке человека, сохранившего мемуары своего деда Джона Кильби, бывшего матроса корабля «Боном Ричард», на котором Пол Джонс сражался против английского фрегата «Серапис». Бюэль ознакомил с этими записками американского посла во Франции Портэра, который шесть лет, будучи в Париже, занимался изучением старинных заброшенных людьми и историей кладбищ, где мог покоиться Пол Джонс. Используя мемуары Кильби, он с большим трудом смог отыскать прах Джонса, засыпанный толстым пластом «культурного слоя».

— Вы уверены, что действительно нашли могилу Пола Джонса? — спросили у посла.

— Я открою гроб и посмотрю ему в лицо.

— И вы думаете, что адмирал так хорошо сохранился, пролежав в земле более ста лет?

— Еще бы! — ответил Портэр. — Гроб доверху был залит виноградным спиртом.

Когда вскрыли железный запаянный гроб, действительно обнаружили тело, обернутое в белую ткань и погруженное в коньячный спирт. Размотав лоскуты ткани, увидели полностью сохранившегося моряка в форме русского контр-адмирала: «смуглый рыжеволосый шотландец лежал как живой». Это была любимая форма Пола, и это был безусловно он. Но чтобы рассеять окончательно сомнения пригласили двух знаменитых антропологов, Па-пильона и Капитэна, которые тщательно изучили останки и сравнили их с посмертной гипсовой маской Джонса, сохранившейся в музее Филадельфии. Они подтвердили, что найденные останки — это прах знаменитого корсара. (Возможно, Джонс, осознавая своё значение для истории Америки и её флота, сам завещал похоронить себя таким образом, чтобы сохранить свой образ для последующих поколений).

Тело адмирала снова уложили в железный гроб, установив его на лафете орудия. Париж был удивлён небывало торжественной траурной процессией, растянувшейся на несколько километров. Траурный кортеж возглавлял премьер-министр Франции, держа в руках цилиндр. За ним шли отряды солдат, моряков и кавалерии. Военный оркестр играл торжественно марши, и тысячная толпа парижан провожала в последний путь национального героя Франции и Соединенных Штатов.

В Бресте гроб с прахом Джонса погрузили на корабль, который в сопровождении военной эскадры отбыл в Америку. А в это время в США на территории Военно-морской академии в Аннаполисе (штат Индианаполис) срочно сооружали часовню-памятник. Здесь в серебряном гробу в 1912 г. в день стодвадцатлетия со дня смерти героя и нашел свой последний покой Пол Джонс. Над могилой соорудили мраморное надгробье с памятной доской, на которой написано, что здесь лежит основатель американского флота, первый командир американского военного корабля, впервые поднявшего на гафеле американский звездно-полосатый флаг. У этого надгробья стоят в почетном карауле кадеты академии и здесь принимают присягу будущие офицеры. При освящении могилы в 1913 г. при-