Что же, черт возьми, делал сейчас этот Уотерсон?

— Ну хорошо, — сказал Паско, — вы не можете представить себе своего мужа в качестве торговца наркотиками. Но давайте обдумаем другой вариант. Если бы кто-нибудь, на кого ваш муж желал бы произвести впечатление, испытывал бы нужду в чем-то таком, что их обоих… воодушевляло, не захотелось ли бы ему тогда выглядеть парнем хоть куда, крутым мужиком со связями везде, где хочешь?

Она провела кончиками пальцев по запавшим щекам. Ее глубокие голубые глаза смотрели на него невидящим взглядом. Потом она со слабой улыбкой мягко произнесла:

— Вы, кажется, говорили, что не знаете моего мужа.

— Выходит, я прав?

— Именно так он всегда и ведет себя. Особенно с блондинками.

Что бы она там ни говорила, из всего клубка причин, по которым она ушла от мужа, главной была ревность. Поэтому следующий вопрос задавать было уже куда легче.

— Мы бы хотели поговорить с кем-нибудь, — непринужденно и деловито сказал Паско, — у кого могла быть с вашим мужем близкая связь. Конечно, мы будем делать это осторожно, чтобы не осложнять отношения в других семьях.

Он на мгновение устыдился своего коварства, предлагая ей сохранить чистую совесть и одновременно побуждая на сделку с ней. Он не знал, что в данном случае перевесит, но она без лишних колебаний ответила:

— Кристина Кумбс. Беверли Кинг.

— Что, всего две? — спросил он в лучших традициях своего шефа и, как ему показалось, даже его голосом.

— Две, про которых я знаю наверняка, — ответила она, нисколько не возмутившись его вопросу. — Насчет многих других у меня есть подозрения, но я не хочу пускать вас по ложному следу только из-за своих личных соображений.

Так вот чем она успокоила свою совесть!

— Эта уверенность… — начал он.

— От миссис Кумбс я нашла у него письма. А с мисс Кинг я застала его в постели.

— Господи Боже! Ой, я хотел сказать, мне очень жаль. Вы больше ничего мне не можете сказать? Может быть, адреса?

— Адресов я не знаю. Кинг работает там, где раньше работал Грег, а Крис Кумбс — жена Питера Кумбса, директора по кадрам в той же конторе. Так что, как видите, он не воздерживался от интрижек, как говорится, в «собственном доме», кстати, с мисс Кинг это приобрело вполне прямой смысл.

Во все время разговора она стояла, напряженно выпрямившись. Теперь, казалось, ноги у нее подкосились, она пошатнулась и села.

— С вами все в порядке, миссис Уотерсон? — спросил Паско.

— Да, не беспокойтесь. Послушайте, а почему вы не присядете? Извините, я была не слишком вежлива.

Он взглянул на нее и почувствовал себя не в своей тарелке. Лучше было, когда она казалось сильной.

— Нет, спасибо, мне уже пора идти, и думаю, я и так отнял у вас достаточно времени. Спасибо за помощь. Надеюсь, все это как-нибудь уладится. Не вставайте, пожалуйста. Я сам выйду.

Паско вышел, испытывая чувство вины перед ней. На лестнице он встретил медсестру, поднимавшуюся ему навстречу, остановил ее и сказал:

— Вы знаете миссис Уотерсон? Мне показалось, она неважно себя чувствует. Не могли бы вы зайти к ней на минутку, просто посмотреть, все ли у нее в порядке.

Слегка заглушив тем самым угрызения совести, он пошел своей дорогой.

Глава 5

Несмотря на все то, что о нем говорили друзья, Эндрю Дэлзиел вовсе не страдал манией величия и в то же время не ощущал себя мальчиком для битья. Ему вовсе не казалось, что он само совершенство, но он и не полагал, что на него незаслуженно нападают. Его великое преимущество заключалось в том, что он никогда не настаивал на своих ошибках, а оставлял собственные ошибочные суждения, как лошадь — навоз: без сожаления. И как он сам однажды заметил, если вы кому-то напакостили, хотите вы того или нет, а придется за это расплачиваться.

Но когда он считал себя правым, он не мог покорно принимать свидетельства своих ошибок и готов был перевернуть каждый камень, чтобы доказать свою правоту. Главным из них была, конечно, Гейл Свайн. Но какой толк от трупа? Филип Свайн был за этим Иденом Теккереем как за каменной стеной. Подкопаться под него можно было разве что с помощью киркомотыги. Судя по тому, что Дэлзиел слышал о Грегори Уотерсоне, с этим типом мог бы справиться и муравей, что посильнее, но для этого его надо сначала найти. Таким образом, оставалось совсем немного кандидатур. 

Когда Паско ушел, Дэлзиел еще раз взглянул на телефонограмму, полученную утром. Если бы Паско увидел эту бумагу, он бы сразу понял всю глубину отчаяния своего шефа, потому что она была от Центральной полицейской компьютерной службы, а к компьютеру Дэлзиел испытывал такую же любовь, как Нед Лудд к вязальному станку [27]. В бумаге было написано следующее: досье на личный состав войск специального назначения можно получить только по особому разрешению министерства обороны. Но армейские данные, доступные без такого разрешения, следующие: капрал Митчел, Гарри, род. Консетт, Нортумберленд, 18.6.1959, приписан к интендантской службе в 1977-м, демобилизован в 1983-м, судимостей не имеет. 

Нищим выбирать не приходится. Именно это сказал себе Дэлзиел. Он звучно рыгнул, и это напомнило ему о том, что близко обеденное время, потом поднялся с кресла и пошел переворачивать камни в «Клубе владельцев оружия».

В дневное время в клубе явно не было отбоя от солидных деловых людей, жаждущих расслабиться в обеденный перерыв. Пока Дэлзиел ждал в маленьком, по военному аккуратном кабинете, воздух содрогался от приглушенных звуков пальбы в закрытом помещении. Через несколько минут в кабинет вошел высокий, атлетически сложенный малый. На шее у него висели наушники, на лице было выражение раздражения, а в руке — револьвер, который он аккуратно положил на бюро.

— Я Митчел, — сказал он, сел на вращающийся стул, закинув скрещенные ноги на стол, и почесал модно подстриженную ежиком голову. — Надеюсь, это не займет много времени. Я уже сказал все, что мог, вашему посыльному пару недель назад.

— Жуткая вещь, эти прыщи, — участливо заметил Дэлзиел. — Вообще-то говорят, что с возрастом они проходят. Ты поэтому бросил свой пищеблок и ушел из армии?

Малый перестал чесаться, пальцы его было сжались в кулак, но потом он, видно, предпочел сдержаться.

— Что вам нужно, господин начальник уголовного розыска, я правильно к вам обращаюсь?

— Начальник уголовного розыска Дэлзиел. Но можно просто «сэр», капрал. Мне нужно выяснить всего-навсего несколько фактов. Ты трахал миссис Свайн, а?

— Нет!

— Но подъезжал к ней?

— Пару раз приглашал выпить со мной. Она соглашалась, но с самого начала дала понять, что дальше этого дело не зайдет. Она, знаете, была из тех, кто крепок на передок.

— Что-что? — переспросил Дэлзиел, нарочито усердно прочищая ухо толстенным мизинцем. — Я не совсем хорошо расслышал.

Митчел не поддался на провокацию и невозмутимо ответил:

— Мы только разговаривали, и ничего больше.

— А о чем вы разговаривали?

— Об оружии, стрельбе, — расплывчато объяснил Митчел.

— Ой, не заливай, — оборвал его Дэлзиел. — Наверняка ты ей все рассказал про свою полную приключений и трудностей жизнь.

— Почему это вы так решили?

— Да потому, что такой племенной жеребец, как ты, обязательно вообразит, что это лучший способ ее обкрутить. Сначала она тебе как зайчик начнет лепетать о своих проблемах и неприятностях, а потом вы, уже как пара зайчиков, будете развлекаться где-нибудь под столом. Что, не так разве? Так расскажи мне об этом.

— О моей жизни и приключениях? — спросил Митчел, пытаясь дать достойный отпор Дэлзиелу в этой словесной перепалке.

— Ну да, этикетку на бутылке кетчупа и то интереснее почитать, — ответил Дэлзиел. — Ты лучше скажи, что она тебе говорила, а не ты ей.

— Слушай, ты, жирный подонок, с меня хватит. В этом клубе есть люди, очень влиятельные, и они… 

Теперь Митчел был типичным Джорди [28]. Дэлзиел наклонился вперед, схватил его за коленку и держал, как крокодил свою жертву.