Мудроу показал на ее руки со следами уколов.

— И еще ты наркоманка, — заявил он.

— Я была наркоманкой, — согласилась Мари. Она поняла, большой полицейский пытается придраться к ней, как будто она партнер Марека в бизнесе, а не в сексе. Но ей наплевать, что они узнали в ней шлюху. Она же и есть шлюха. — А зачем вам нужен Марек? — вдруг спросила она с неподдельным любопытством.

— Я-то думал, что здесь задаем вопросы мы, — сказал Мудроу своему партнеру. — Я думал, что это мы — полицейские! Джим, ты лучше мне помоги, а то я совсем запутался.

— Успокойся, Стенли, — подхватил Тиллей. — Кажется, дамочка нам собирается помочь, ведь так?

— Конечно, — согласилась Мари.

— Как тебя зовут?

— Мари Портер. — Почему бы ей этого им не сказать. Все документы, включая кредитные карточки, были на ее настоящее имя с тех пор, как она ушла с улицы.

— Так слушай, Мари. Твой дружок Марек — плохой парень, — сказал Мудроу. — Он заказал пожар, и одна старушка погибла в дыму, а потом он сделал так, что другую старушку изнасиловали. А еще избили одного старичка и убили шестнадцатилетнего парнишку. Вот такие-то дела! Знаешь, может, он и не плох в постели. Может, он хорошо платит, но ведь он же убийца! Он даже меня пытался убить, и именно поэтому ты нам поможешь.

Мари вспомнила прикосновения Извращенца и все те унижения, которым он подвергал ее, будто быстро пропустила через проектор серию слайдов.

— Я всегда знала, что он ненормальный, — сказала она. — Я пыталась смотаться от него, но мой сутенер…

Мари почувствовала, как повышается интерес полицейских к ее словам, поскольку обладала профессиональной чувствительностью к смене настроений клиентов.

— Что вы хотите знать о Мареке? — спросила она.

— Расскажи про его партнера с Чертовой Кухни.

Мари постаралась точно воспроизвести обрывки разговора, которые она слышала из спальни Ножовски.

— Они ужинали и говорили о каком-то здании в Куинсе, не помню, правда, каком, — сказала она осторожно. — Некоторые клиенты очень любят поговорить. Ну вы знаете, что я имею в виду. Особенно после того, как я о них позабочусь. Обычно я мало обращаю на это внимания, но в тот раз запомнила про дом в Куинсе, из которого они пытались выбросить всех жильцов. Мухлевали с документами на аренду и заселяли в пустые квартиры торговцев кокаином. Марек был так горд собой! Но у меня сложилось впечатление, что грязной работой занимался его партнер.

— А у тебя есть хоть какое-нибудь предположение, где может быть сейчас Марек? — Голос Мудроу стал дружелюбным.

— У меня на квартире, — сказала Мари, — в записной книжке найдется еще один его адрес.

— А где ты живешь?

— В Манхэттене, на Девяносто пятой улице, около Йорк-стрит.

Она почувствовала колебание полицейских. Мари испугалась, что они решат не иметь с ней дела и отошлют домой, чтобы она продиктовала им информацию по телефону. Но те решили иначе.

— Ты поезжай с ней, — сказал молодой полицейский, — вдруг что-нибудь действительно стоящее, а потом возвращайся за мной. Я пока останусь здесь на стреме.

Они ехали по Бруклинскому мосту, и большой полицейский рассказывал ей о преступлениях, совершенных в «Джексон Армз» ради наживы. Он перечислял их в хронологическом порядке и объяснял подробности.

— Я все надеялся на какого-нибудь свидетеля, чтобы можно было предъявить доказательства. Хочешь посмотреть фотографии?

Фотографии с места преступления обычно настолько ужасны, что не приходится сомневаться в их подлинности. Лицо задохнувшейся Сильвии Кауфман, искаженное агонией. Голова Инэ Алмейды, левая сторона которой практически отсутствует, потому что через нее навылет прошли три пули. Были и другие снимки. Мари, к удивлению Мудроу, рассматривала их очень внимательно. Ее дыхание участилось.

— И он все это делал из-за денег, да?

— Да. Других видимых мотивов не было, хотя вряд ли он хотел, чтобы кого-то убили, — усмехнулся Мудроу. — Должен тебе сказать, что у него еще есть возможность улизнуть. Тот партнер, которого ты видела, мертв. Ножовски может выдать его адвокат, но он не знал, что именно происходило в «Джексон Армз».

Мари и Мудроу вместе прошли мимо портье, который подумал, что полицейский — ее клиент, и понимающе улыбнулся.

— Что за чушь! — воскликнул Мудроу в лифте. — Этот мужик из Румынии, что ли? Полный идиот!

— На самом деле он из Болгарии. Но не думайте, что он так уж глуп. Маленький конвертик, который я ему передаю раз в месяц, он очень даже хорошо воспринимает.

Они прошли коридором в однокомнатную квартиру, которая стоила Мари тысячу восемьсот долларов в месяц. Прилагательным «роскошный» обычно сопровождается упоминание о любой квартире в верхней части Восточного Манхэттена, но жилище Мари таким не казалось. Вместо комнат небольшие кубики, и никакой оригинальности. Даже вид из окна был точно таким же, как из окон другого здания в тридцати футах от этого.

Мари взяла книжку для деловых записей, пролистала ее и швырнула в ящик.

— Адреса нет, — заявила она. — Но я помню, однажды, около года назад, я ездила к нему на север штата, только мне его не найти, этот маленький городишко, и за миллион лет.

— Надеюсь, ты мне не пудришь мозги, — сказал большой полицейский. — Я не расположен к этому.

— Я хочу, чтобы полиция его достала не меньше вашего, — заявила Мари. Ее искренность была очевидна, и Мудроу понимал это.

— Ты уверена, что адрес нигде не записан? — спросил он.

Мари какое-то время поколебалась.

— Я могу позвонить своему сутенеру, — негромко сказала она. — Он хранит все записи, не выбрасывает ни одной. Но вы должны мне пообещать, что не будете иметь к нему никаких претензий. — Она посмотрела в глаза Мудроу, пытаясь понять, что он за человек. — Потому что, если я потеряю Джорджа Вэнга, то опять окажусь на улице.

К ее удивлению, гигант-полицейский начал негромко смеяться.

— Джордж Вэнг? Ты что, меня разыгрываешь?

Мари положила руку на локоть Мудроу.

— Вэнг — мой сутенер. Я с ним работаю так давно, что уже забыла, как странно звучит его имя для постороннего.

Она прошла в спальню, в которой бушевали яркие тона и чувствовался слабый запах жасмина. Мари рассмеялась над Мудроу, который помедлил у входа.

— Для тебя есть информация, — сказал Мудроу, показывая на автоответчик. — Вдруг один из звонивших — Ножовски.

Мари вышла, чтобы взять карандаш и записную книжку.

— Не может быть, чтобы был Ножовски. Я никогда ему не давала свой номер телефона. Он созванивается с Вэнгом.

Мудроу просительно сложил руки.

— Не беспокойся, — сказал он, — меня не смутит, если я услышу что-нибудь этакое.

Понимая, что он не выйдет из комнаты до тех пор, пока не прослушает все записи, Мари перемотала пленку и нажала на пуск. Послышался голос Вэнга.

— Знаешь, Мари, Марек так тебя любит, он хочет, чтобы ты для него сделала что-то особенное. Он заплатит за то, что ты сегодня днем зря потратила время. Позвони мне, как только придешь домой.

— Ну вот. — Ухмылка Мудроу казалась не менее опасной, чем месть Извращенца. — Звони, Мари. Кажется, он торопится с тобой поговорить. Только сделай так, чтобы я слышал вас обоих. Для меня важны все подробности.

— Джордж, — сказала Мари, когда после третьего гудка сутенер поднял трубку, — это Мари.

— Ты завтра работаешь, — весело сказал Вэнг. — Марек говорит, он готов заплатить за все.

— За целый день? — простонала Мари, глядя на Мудроу.

— Да, — сказал Вэнг. Он предвкушал немалую прибыль и игнорировал тон Мари. — Только ты должна притвориться, будто не понимаешь, что происходит. Марек будет делать вид, что насильно тебя удерживает в доме, а ты не должна об этом знать заранее. Я обещал сказать, что предстоит обычная двухчасовая работа. Но я никогда не вру моим девушкам, ты же знаешь.

— А что будет, если я не поеду? — спросила Мари.

— Ты обязана поехать! — Голос Вэнга зазвучал октавой выше. — Марек не заплатит нам за сегодняшний день, если ты не приедешь. Речь идет о тысяче с половиной баксов. Представляешь? Целую штуку за небольшое приключение на севере штата. Наверное, он очень хочет. Я думаю, Мари, он в тебя влюблен. Говорит, только ты одна можешь удовлетворить его желания.