— Итак, президент компании «Болт Реалти» — как там его зовут — Симон Чемберз? Слава Богу, мне не надо встречаться с его юристом Хольтцем. — Мудроу надеялся, что информация Леоноры Хиггинс и без того в конце концов приведет его к цели. Но с другой стороны, Хольтц, без сомнения, один из столпов операции «Холмы Джексона». Мудроу не мог воздействовать на него, как на несчастного Эла Розенкрантца. Юристов надо побеждать с помощью документов, а не кулаками.

— Я долго думала об этом мистере Хольтце, — сказала Бетти. — Уверена, он — коррумпированный юрист. Знаю, ты полагаешь, у людей этой профессии вообще нет понятия о чести, но я не разделяю такого мнения. Вряд ли Хольтц сам непосредственно участвовал в преступлении, и нельзя заставить его поплатиться только за то, что он подлец. Подлость, насколько мне известно, не является нарушением уголовного кодекса.

— Однако у меня впечатление, что тебе этот человек не нравится, — ухмыльнулся Мудроу, но гнев Бетти был слишком силен.

— Вчера, — сказала она, — какая-то скотина пыталась меня убить. Я до сих пор в это не могу поверить! Как только закрываю глаза, слышу звуки выстрелов. Я хочу отомстить за себя. Думаю, что Хольтц несет ответственность за это преступление так же, как и все остальные. Он и тот подлец — Розенкрантц.

— Розенкрантц! — простонал Мудроу. — Ведь я же из-за него вчера смотался. Я должен был повстречаться с большим Элом. — Он в нескольких словах описал свою встречу с ним, не забыв упомянуть о методах убеждения. — Тупик, — сказал он в заключение. — Но по крайней мере теперь у меня есть пленка. Этот жлоб признает, что получал указания от Уильяма Хольтца. Именно по его распоряжению он выгнал управляющего и подготовил уведомления о выселении жильцов, несмотря на то что они исправно вносили квартплату. Розенкрантц подозревал, будто необходимо очистить здание, но никогда в открытую с Хольтцем это не обсуждал. Не его ума было дело.

Бетти пожала плечами.

— Я так и думала. Розенкрантц должен был все запутать, а распутывать слишком поздно. Десять лет назад он, наверное, добился бы своего. Но сейчас наркоманы более агрессивны. Вот тебе разница между крэком и героином. В любом случае мне надо сейчас ехать на работу. В понедельник мы выступаем в суде, и я хочу просить у судьи ордер на расследование деятельности компании «Болт Реалти» и ее владельцев. После всего, что случилось, он, может быть, даст такое разрешение, и, если Хольтц явится в суд, я допрошу его в качестве свидетеля обвинения, а после присяги потребую назвать тех, от кого он получает указания.

Бетти еще не ушла, а Мудроу уже звонил по телефону, пытаясь связаться с Джимом Тиллеем. Как обычно, у него были запасные варианты на тот случай, если основной план где-то не сработает. Например, очевидно, что Пол Данлеп его предал, и такое развитие событий можно было предвидеть.

На другом конце провода раздался голос Розы Карилло, по просьбе Стенли она разбудила мужа.

— Что-что? Кто говорит? — Было ясно, Джим Тиллей еще не готов к новому дню.

— Это я, Мудроу. Просыпайся-ка побыстрее. Мне нужна твоя помощь.

— Стенли? А я слышал, тебя пришили вчера вечером.

— Очень остроумно, — сказал Мудроу. — Мне на самом деле удалось избежать серьезных неприятностей, а вот тебе это не удастся, если ты не перестанешь острить.

— Подожди минуту. Роза принесла кофе. О Господи, хорошо-то как! Наверное, не так хорошо, как секс, но все равно — класс! Роза просит передать, она счастлива, что ты еще жив.

— Прекрати нести чушь! — сердился Мудроу. — Я звоню по делу, а ты меня сбиваешь с толку.

— Сначала я задам тебе вопрос. — Тиллей допил кофе перед тем, как закончить мысль. — Я хочу знать, неужели ты думаешь, что я буду тебе помогать после того, как ты назвал мой юмор чушью?

Мудроу сделал небольшую паузу.

— Кажется, Данлеп послал меня куда подальше, — сказал он.

— Ты имеешь в виду офицера по профилактике преступлений? — Тиллей удивился. — А ты ожидал чего-то другого?

— Я ожидал, — ответил Мудроу, — что если он не станет мне помогать, то я смогу рассчитывать на тебя, потому что, насколько мне помнится, ты предлагал свои услуги.

Тиллей вздохнул.

— Что ты хочешь, Стенли?

— Чтобы ты уделил мне внимание.

— Ну-ка, рассказывай все по порядку.

— Вчера Данлеп по отпечатку пальца нашел поджигателя. Только вот почему-то мне не позвонил. Прежде он звонил постоянно, как только в голове у него что-нибудь мелькнет. А теперь не может найти мой номер телефона. — Мудроу помолчал, справляясь с возникшим гневом. — Я скоро с ним встречусь, но, думаю, он скажет: эта информация только для полицейских. Если вдуматься, то, может, он не так уж не прав. Я на пенсии, а поджигателя разыскивают по делу об убийстве. К тому же Данлеп — просто кретин. Сейчас все ребята хлопают его по спине за то, что он пришил братьев Коан, и, может быть, скоро его возьмут на работу в департамент. Вчера вечером Леонора назвала мне имя президента компании «Болт Реалти». Я хочу сегодня днем его найти, и мне бы не помешало для поддержки твое полицейское удостоверение.

— Нет проблем. Последние две недели я только и делал, что сидел на крыше дома в Восточном Бродвее и, как оказалось, лишь зря убивал время. Преступника взяли в доме его брата, в Бостоне, а инспектор по надзору над работой полицейских говорит, в этом месяце у них нет денег оплачивать сверхурочные. Поэтому мне дали шесть дней отпуска. Вчера был первый день, и я его проспал. Сейчас проснулся и почувствовал скуку. К тому же ты только что избежал серьезных неприятностей, тебя пытались убить. А я не возражаю против встречи с человеком, который это организовал, потому что я и Роза очень любим тебя, Стенли.

Когда Мудроу появился в сто пятнадцатом участке, Данлепа в кабинете не было. Он стоял в толпе следователей, восхищенно смотревших на него, и в который раз пересказывал подробности происшедшего на Холмах Джексона.

— Вы пришли, чтобы дать показания? — услышал Мудроу голос следователя Джерома Джексона и понял, что ему этого не избежать. Пришлось полчаса разговаривать с Джексоном, пока Данлеп делал вид, что не знает ни того, ни другого. Потом Мудроу подошел к Порки и попросил уделить ему немного времени.

— Конечно, Мудроу, — сказал Данлеп. — Пойдемте в мой кабинет.

Когда они выходили, Данлеп состроил гримасу в сторону оставшихся полицейских. Не оставалось сомнений, он считал Мудроу, в лучшем случае, смешным, а в худшем — трусом. Но Мудроу не обиделся. Он не работал больше в полиции, и, если Данлеп решил им пренебречь, что ж, так, наверное, даже лучше.

— Я знаю, о чем вы хотите попросить меня, — сказал Данлеп, как только за ними закрылась дверь. — Но я не могу этого сделать.

— Вы о чем? — спросил с невинным видом Мудроу.

— Вы хотите узнать имя поджигателя?

— Я хотел узнать, почему вы мне вчера вечером не позвонили.

Данлеп наклонился вперед, давая понять: то, что он сейчас скажет, — не для посторонних ушей.

— Капитан Серрано вчера, после того как вы ушли, вызвал меня к себе. Это было до того, как я узнал имя человека, устроившего пожар. Капитан предупредил — ведется официальное расследование, и частные лица не могут принимать в нем участие. При этом он упомянул вас и сказал, если случится утечка информации, то будет ясно, кто в этом повинен. И сразу же после разговора мне удалось идентифицировать тот самый отпечаток.

— Я все понимаю, вы должны делать то, что должны. Но мне хотелось бы знать, каким образом департамент будет расследовать поджог, — в связи с перестрелкой или нет?

— Я ничего не собираюсь расследовать. — Данлеп с внушительным видом помолчал. — Мне дали повышение по службе и назначили следователем отдела по борьбе с организованной преступностью. Именно поэтому я вам и не позвонил. Еще один день, и меня здесь больше не будет.

Отказ Порки не был сюрпризом для Мудроу. Он понимал, если бы в Данлепе было чуть больше достоинства, он не работал бы все эти годы в должности офицера по профилактике преступлений.