Имхотеп выводит Хелен из транса и отправляет домой. Она умоляет Фрэнка, влюбившегося в нее, никогда больше не отпускать ее к египтянину. Тем не менее Хелен возвращается, и Имхотеп раскрывает ей свои подлинные намерения. Он любит не мумию царевны, а ее душу, которая теперь живет в Хелен. Он хочет убить ее и забальзамировать, чтобы потом оживить навеки священными заклинаниями, написанными на папирусе. Он сжигает мумию Анкесен-Амон и готовится вонзить нож в живот Хелен, беспомощной и на все согласной. Появляются Фрэнк Уэмпл и доктор Мюллер. Имхотеп пытается их прогнать. Хелен молит о помощи бога Анубиса. Анубис поражает молнией папирус, и в тот же миг Имхотеп рассыпается в пыль. Хелен подбегает к Фрэнку.

♦ Эта фантазия на тему знаменитой археологической экспедиции лорда Карнарвона и Хауарда Картера представляет собой жемчужину золотого века фантастического жанра студии «Universal». Борис Карлофф после своих ролей во Франкенштейне, Frankenstein*, Старом темном доме, The Old Dark House, Джеймс Уэйл, 1932, и Маске Фу Манчу, The Mask of Fu Manchu, Чарлз Брэйбин, 1932, в этой картине окончательно заявляет о себе как о великом голливудском актере. Эта история о любовной страсти, пережившей столетия и бросающей вызов времени — целиком и полностью оригинальная и (довольно редкий случай) не адаптированная из какого бы то ни было литературного источника, — изложена Карлом Фройндом, оператором Ланга и Мурнау, в лаконичном и сдержанном стиле, который, между прочим, пренебрегает всякими правилами драматургии и ничуть не заботится о логике происходящего: приходится смотреть на это сквозь пальцы. Кульминация (пробуждение мумии) происходит уже в самом начале, и авторы не утруждаются — за исключением нескольких малоубедительных фраз в диалоге — оправдать выбор Имхотепа. Почему он решает привлечь к себе Хелен Гроувнор, в которой живет душа его возлюбленной, вместо того чтобы оживить мумию принцессы, то есть свою возлюбленную собственной персоной?

Уже после того, как заканчивается этот фильм, начинаешь понимать всю меру его воздействия на воображение. В этом отношении к нему можно отнести знаменитое высказывание писателя Валери Ларбо (в книге «Чтение, этот безнаказанный порок» [Се vice impuni, la lecture]) по поводу Мериме: «Эффект, — пишет Ларбо, — начинается лишь после того, как закончено чтение. Он [Мериме] сухо, почти что бедно обрисовал повадки персонажей, очень быстро пересказал все их поступки; а затем ловко избавился от них, в большинстве случаев убил, уничтожил — как марионеток, брошенных в огонь после представления… Но лишь после этого они начинают жить. Наше воображение принимается восстанавливать новеллу, мгновение за мгновением, действие за действием…» То же и в случае с Мумией: только досмотрев до конца, понимаешь, что действие довольно насыщенно. Во время просмотра его интенсивность и обаяние создавали впечатление упрощенности, схематичности; мы были заворожены, совсем как героиня в невероятно красивой сцене бала.

N.B. На тему Мумии появились в дальнейшем 4 фильма, в которых почти не осталось следа от поэтичности фильма-оригинала: Рука Мумии, The Mummy's Hand, Кристи Кабанн, 1940 — самый провальный из 4-х; Гробница Мумии, The Mummy's Tomb, Херолд Янг, 1942; Призрак Мумии, The Mummy's Ghost, Реджиналд Ле Борг, 1944 — лучший из 4-х; и Проклятие Мумии, The Mummy's Curse, Лесли Гудвинз, 1944. В 3 последних картинах главную роль исполняет Лон Чейни-мл. В 1959 г. студия «Hammer» атаковала старую тему Мумией Теренса Фишера. Этот довольно бесцветный фильм все же дарит несколько удачных моментов и отличается довольно зрелищным использованием цвета (см. сцену, где Мумию засасывает в болото). Впоследствии «Hammer» выпустила также картины Проклятие гробницы Мумии, The Curse of the Mummy's Tomb, Майкл Kappepac, 1964; Саван Мумии, The Mummy's Shroud, Джон Гиллинг, 1966; и Кровь для гробницы Мумии, Blood for the Mummy's Tomb, 1971; начавший постановку Сет Холт умер на съемках и был заменен Майклом Каррерасом. Наконец, отметим пародию на фильм Карла Фройнда — Муменькины сынки, Mummy's Boys, 1936, Фреда Гиоля с ныне забытыми комиками Уилером и Вулси[25].

БИБЛИОГРАФИЯ: один из экземпляров сценария фильма под названием Имхотеп был опубликован в факсимильном виде в серии «Киносценарии студии Universal. Классические фильмы ужасов» (Universal Filmscripts Series. Classic Horror Films, № 7, MagicImage. Filmbooks, Absecon, N.J., 1989) — без указания изменений, внесенных в окончательную версию фильма. Напомним, что сценарист Джон Л. Бэлдерстон был соавтором театральной адаптации «Дракулы» Брэма Стокера, которая послужила основой для сценария одноименного фильма Тода Браунинга (Dracula, 1931). Помимо Имхотепа, фильм имел и другие рабочие названия: Король мертвецов, The King of the Dead и Калиостро, Cagliostro; последнее название носил синопсис Нины Уилкокс Путнэм, существенно переработанный Джоном Л. Бэлдерстоном. Книга также содержит многочисленные документы, в частности ― фотографии сцен, иллюстрирующих различные инкарнации царевны Анкесен-Амон в разные эпохи: мученица, брошенная львам римлянами в I в. н. э.; саксонская принцесса, попавшая в руки орде викингов в VIII в.; благородная дама XIII в.; французская аристократка XVIII в. Эти сцены — без сомнения, одни из самых зрелищных сцен фильма — были также крайне необходимы для придания обоснованности и логичности персонажу Хелен Гроувнор. Их удалили из окончательного монтажа по настоянию Карла Леммле-мл., который руководствовался соображениями ритма.

Münchhausen

Мюнхгаузен

1943 — Германия (3662 м)

· Произв. UFA

· Реж. ЙОЗЕФ ФОН БАКИ

· Сцен. Бертольд Бюргер (= Эрих Кастнер)

· Опер. Вернер Крин, Константин Ирмен-Чет (Agfacolor)

· Муз. Георг Хентцшель

· В ролях Ганс Альберс (барон Мюнхгаузен), Бригитта Хорней (Екатерина II), Ильзе Вернер (княгиня Изабелла д'Эсте), Кате Хаак (баронесса Мюнхгаузен), Ганс Браузеветтер (барон фон Гартенфельд), Лео Слезак (султан Абдул-Хамид), Герман Шпельманс (Кристиан Кухенройтер), Вильгельм Бендов (Мондман), Фердинанд Мариан (Калиостро), Марина фон Дитмар (София фон Ридезель), Густав Вальдау (Казанова).

В погоне не за деньгами и не за властью, но за необыкновенными приключениями и любовью барон Мюнхгаузен, которого Калиостро наделил даром бессмертия, путешествует по миру. Из России времен Екатерины Великой он попадает в Турцию, страну султанов и гаремов, а оттуда — в Венецию и на Луну.

♦ В честь своего 25-летнего юбилея, на апогее правления рейха, студия «UFA» выпустила (на тот момент) самый дорогостоящий фильм в истории немецкого кино. Но у этой фантастической и полуфилософской сказки, украшенной размышлениями о жизни, старости и смерти, нет никаких пропагандистских целей. Она стремится лишь околдовать и раздразнить воображение целой серией крайне изобретательных сюжетных поворотов. Наивный и в то же время юмористический фильм ловко связывает тему путешествий в пространстве с темой путешествий во времени. Когда сразу же после бала в XVIII столетии Мюнхгаузен неожиданно включает электричество, девушка мчится вдаль в автомобиле, а танцующие дамы в кринолинах движутся в ритме танго, наше удивление не ослабевает даже при повторном просмотре. Здесь полностью раскрывается сновиденческая магия кино, подкрепленная изобретательными трюками (в которых иногда ощущается ребяческий дух Мельеса), роскошными костюмами и декорациями, нежными и светлыми оттенками цветной пленки «Agfacolor». Это почти шедевр; ему только недостает ритма, который сумел бы вдохнуть в эту картину режиссер, более ловко владеющий своим искусством.

N.B. Помимо Мельеса (Галлюцинации барона Мюнхгаузена, Les hallucinations du baron de Munchhausen, 1911), Мюнхгаузен и его французский собрат барон де Крак стали источником вдохновения для 3 художников-мультипликаторов: Эмиля Коля (Приключения барона де Крака, Les aventures de baron de Crac, 1909), Карела Земана (Барон Враль, Baron Prásil, 1961), Жана Имажа (Сказочные приключения барона Мюнхгаузена, Les fabuleuses aventures du baron de Münchhausen, 1979)[26].