Импресарио добивается для Фреда ангажемента в Нью-Йорке. Фред не хочет расставаться с Мэгги, но та уговаривает его принять предложение. В нью-йоркском кабаре «Эль Греко» Скид встречает свою давнюю партнершу Аниту Альварес, влюбленную в него, и вместе с ней исполняет номер, придуманный им и Мэгги. Анита пользуется слабохарактерностью Скида, чтобы тот забыл о жене.

Мэгги приезжает в Нью-Йорк и требует развода. Скид сперва пытается не принимать это всерьез, затем постепенно уходит в запои, перестает играть и чуть было не возвращается в армию, но его не берут по состоянию здоровья. Вскоре он превращается в жалкую развалину. Публика практически полностью забыла его, однако импресарио получает для него новый ангажемент в радиопередаче. Мэгги из любви и из жалости всячески старается вернуть ему желание играть. Прослушивание начинается неудачно, однако потом к Скиду возвращается вдохновение. Чтобы придать ему уверенности, Мэгги поет рядом с ним, как когда-то в Панаме.

♦ Этот фильм нельзя назвать абсолютной удачей, однако он очень характерен для Лайсена, поскольку герои (в особенности персонаж Фреда Макмёрри) находятся в двойственном положении: с одной стороны, это комедийные персонажи, симпатичные, забавные и эксцентричные; с другой, более потаенной, стороны — неуравновешенные авантюристы, которым неуютно в собственной шкуре и которые плохо знают себя самих. У них есть талант, и даже много талантов, но они и не думают их применять; виной тому — отсутствие упорства и неспособность идти прямо к поставленной цели. Их нельзя замкнуть в рамках одной роли или одного жанра. По этой причине фильм постоянно, но беспорядочно, толчками, изменяется, становясь из комедии драмой, из мелодрамы — психологическим этюдом. Эта неуверенность самой картины (делающая ее в наши дни весьма современной) налагает большие требования к актерам. И если суть работы с актерами в том, чтобы постоянно добиваться от них больше ожидаемого, то Лайсен — бесспорно, один из лучших актерских режиссеров в Голливуде. Кэрол Ломбард и Фред Макмёрри (уже снимавшиеся у Лайсена в фильме Руки на столе, Hands Across the Table, 1935) играют здесь свои лучшие роли. Их игра удивила всех в то время. Это удивление ничуть не ослабло и в наши дни.

N.В. Другие версии: Танец жизни, The Dance of Life, 1929, Джон Кромвелл и Эдвард Сазерленд; Когда моя крошка улыбается мне, When My Baby Smiles at Me, 1948, Уолтер Лэнг.

Sylvester — Tragödie einer Nacht

Сильвестр — трагедия новогодней ночи

1924 — Германия (1529 м)

· Произв. Rex-Film (Берлин)

· Реж. ЛУПУ ПИК

· Сцен. Карл Майер

· Опер. Карл Хассельман, Гвидо Зейбер

· В ролях Ойген Клопфер (муж), Эдит Поска (жена), Фрида Рихард (мать), Рудольф Блюмер (пьяница), Карл Харбахер, Юлиус Херрманн.

В новогоднюю ночь, пока на соседних улицах и в кафе царит ликование, хозяин заведения больше не может терпеть напряженные отношения между женой и матерью, которые жаждут его любви. Он кончает жизнь самоубийством, чтобы вырваться на свободу из этой тюрьмы.

♦ Одно из самых знаменитых произведений в стиле «каммершпиль», написанное Карлом Майером, автором Кабинета доктора Калигари, Das Cabinet des Dr. Caligari*, фильма-манифеста экспрессионизма. Каммершпиль пытается исправить издержки экспрессионизма и противопоставляет ему естественную игру актеров (что не исключает эмоциональных взрывов), тщательно продуманную банальность декораций, стремление к конкретному, а не символическому описанию социальной реальности, классическую драматургию (в данном случае — почти абсолютное соблюдение 3 единств). С другой, более скрытой стороны, его сближает с экспрессионизмом абстрактность персонажей, сведение к минимуму их количества (в данном случае это муж, жена и свекровь) и, главное, удушливая плотность режиссерского стиля, стремящегося изгнать всякую случайность и раскрыть в персонажах важнейшую, хоть и спрятанную поначалу, частицу патологии и чудовищности (обратите внимание на поведение старухи, которая от ревности хочет задушить сноху, и на внезапность порыва, толкающего мужа на самоубийство). Опираясь на общий фундамент из мрачности и безумия, характерный для немецкого кино тех лет, экспрессионизм и каммершпиль воспроизводят постоянный эстетический конфликт между барокко и классицизмом, гениальный синтез которых на всем протяжении своей карьеры демонстрировал Фриц Ланг. Сильвестр успокаивает зрителя знакомыми местами, персонажами и ситуациями (за исключением удивительно тревожного плана, когда мы видим тень матери, стучащей в дверь) — и заманивает его в ловушку, которая захлопывается с молниеносной быстротой. Подобно праздным гулякам, внезапно протрезвевшим при виде трупа, зритель вскоре обнаруживает, что оказался внутри фрейдистского семейного кошмара.

Т

Tabu

Табу

1931 — США (немой: 2311 м)

· Произв. PAR (Мурнау, Флёрти)

· Реж. ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ МУРНАУ и РОБЕРТ ФЛЁРТИ

· Сцен. Флёрти, Мурнау

· Опер. Флойд Крозби, Роберт Флёрти

· В ролях Рери (девушка), Матахи (юноша), Хиту (старый вождь), Жан (полицейский), Жюль (капитан), Кон А (китаец).

Бора-Бора. Юноша Матахи ловит рыбу с друзьями в лагуне. Он разнимает 2 девушек, подравшихся в реке. Одна — его возлюбленная Рери. Все жители деревни садятся на пироги и плывут вслед за вождем, к паруснику, который готовится пристать к берегу. Вождь Бора-Бора поднимается на борт и получает из рук старого Хиту послание от вождя соседнего острова Фанума. В этом послании сказано, что девственница, предназначенная для жертвоприношения богам на Фануме, умерла, и на замену ей выбрали Рери — за красоту, добродетель и царскую кровь в ее венах. Теперь ни один мужчина не имеет права прикоснуться к ней. Она стала табу. Хиту поручено доставить ее вождю жителей Фанумы; он отвечает за это жизнью. Рери удручена и подавлена. Матахи в прострации. Однако на празднике в честь прибытия Хиту Матахи и Рери пускаются в неистовую пляску, которую резко обрывает Хиту. Ночью Матахи похищает Рери, поднявшуюся на борт парусника. Капитан отмечает в судовом журнале, что весь остров изрядно взбудоражен.

Вождь Бора-Бора предлагает Хиту другую девушку, но тот не соглашается. Беглецы на утлой лодчонке ищут остров, где бы властвовал белый человек и где бы можно было забыть о древних богах. Выбившись из сил, они находят такой остров, и вскоре Матахи становится там известным ловцом жемчуга. Для него ныряние за жемчугом — всего лишь игра. Он совершенно не понимает значения денег. Тому, кто поможет схватить беглецов, обещана награда: это сообщает молодым людям жандарм, которому французское правительство поручило арестовать их. Правительство хочет прекратить беспорядки на островах. Матахи отдает жандарму восхитительную жемчужину, и тот забывает о своем поручении. Один ныряльщик ныряет в месте, которое считается табу среди туземцев, и его съедает акула. Жандарм ставит на этом месте табличку с надписью «Табу». Рери получает послание от Хиту: если через три дня она не вернется, Матахи умрет. Она идет в морское агентство и спрашивает, когда отходит ближайший корабль на Папеэте и сколько стоит билет. Матахи хочет купить 2 билета, но у него отнимают деньги — якобы за долги. Ночью ему снится, что он расплачивается с долгами жемчужиной.

Хиту, вооружившись копьем, хочет убить Матахи во сне. Рери бросается к его ногам и клянется слушаться его во всем. Дождавшись, пока Матахи уйдет нырять в запретном месте, она пишет ему прощальную записку. Вернувшись, Матахи находит лишь пустую хижину и записку от Рери. Он бросается вплавь за лодкой Хиту, плывущей в открытое море. Рери сидит в трюме и ничего не видит, но Хиту следит с палубы за приближением Матахи. Он перерезает веревку, за которую хватается Матахи. Матахи выбивается из сил, и его уносят волны. Вскоре поверхность вод вновь становится безмятежной. Только парус Хиту виднеется на горизонте. Вскоре остается одно лишь море.