N.B. 2-я серия называлась изначально Das Sklavenschiff (букв. Корабль рабов). Полная версия фильма, согласно первоначальной концепции, должна была включать в себя 4 серии.

Spione

Шпионы

1928 — Германия (4364 м)

· Произв. UFA (Фриц Ланг)

· Реж. ФРИЦ ЛАНГ

· Сцен. Фриц Ланг, Tea фон Харбоу по роману Теи фон Харбоу

· Опер. Фриц Арно Вагнер

· В ролях Рудольф Кляйн-Рогге (Хайги), Герда Маурус (Соня), Лин Дайерс (Китти), Луис Ральф (Морье), Крэйгел Шерри (начальник полиции Джейсон), Вилли Фрич (детектив № 326), Пауль Хорбигер (шофер Франц), Лупу Пик (доктор Масимото), Фриц Расп (полковник Еллузик).

Мнимый инвалид Хайги прячется в потайном помещении принадлежащего ему банка в некоей европейской столице и управляет оттуда группой шпионов, специализирующихся на похищении документов и государственных секретов. Одна из помощниц Хайги Соня — русская эмигрантка, мечтающая отомстить царю за смерть отца и брата, — соблазняет капитана Еллузика, чтобы выкупить у него важные документы. Затем Хайги вынуждает Соню, которой все меньше правится эта работа, вступить в интимную связь с агентом 326, лучшим сотрудником Бертона Джейсона, главы секретной службы, ведущей борьбу с организацией Хайги. Соня притворяется, будто убила при самообороне напавшего на нее бандита, и находит приют у агента 326. Они влюбляются друг в друга. Соня хочет окончательно вырваться из-под власти Хайги и прекратить работать на него. Хайги отправляет другую свою подопечную Китти по следам японского дипломата доктора Масимото. Тот встречает Китти в дождливую ночь, и она делает вид, будто заблудилась.

Получив от Еллузика все, что ему было нужно, Хайги выдает его командованию: Еллузику присылают револьвер, чтобы он покончил с собой. В японском посольстве подписан тайный договор, имеющий жизненное значение для страны. Если договор попадет в руки врага, это неминуемо приведет к войне. Хайги хочет завладеть документом. Масимото дает 3 экземпляра договора 3 своим соотечественникам, и каждый должен доставить свой экземпляр в Японию. Люди Хайги добывают эти документы, но, к удивлению их шефа, все это бумаги, не имеющие никакой ценности. На самом деле единственный подлинный экземпляр Масимото сохранил у себя. Но его протеже Китти крадет у него договор и передает его Хайги. Масимото делает себе харакири.

Агент 326 телеграфирует своему начальнику просьбу проследить номера банкнот, полученных Еллузиком. Почуяв, что агент взял правильный след, Хайги хочет избавиться от него любой ценой. Агент 326 садится в «Европейский экспресс», но люди Хайги отцепляют его вагон от состава, останавливают в тоннеле, а затем пускают на него поезд. Соня, согласившаяся переправить договор за границу при условии, что Хайги ничем не повредит агенту 326, спасает любимого из крушения. Преступники не уходят от погони и попадают под арест. В банке Хайги проводится обыск. Хайги держит Соню в плену в своей потайной квартире. Агенту 326 удается ее освободить. Вся банда, укрывшаяся в подземелье банка, арестована. Полиция узнает, что Хайги скрывается под личиной клоуна Немо. Вечером, выступая на арене, Немо обнаруживает, что в зале и за кулисами полно полицейских. Он пускает себе пулю в лоб, успев прокричать: «Занавес!» Публика, решив, что перед ними разыгран финальный гэг, аплодирует.

♦ 1-й фильм, полностью спродюсированный Лангом и снятый с экономичностью, резко контрастирующей с Метрополисом, Metropolis* и усиливающей в режиссерском стиле долю литот и говорящих деталей. Этот предпоследний немой фильм Ланга, при всем своем флере приключенческого сериала, основан на реальных событиях (персонаж Еллузика был вдохновлен знаменитым полковником Редлем[107]) и является прежде всего произведением переходного периода. Не все повороты сценария Теи фон Харбоу несут в себе ту абсолютную необходимость, что свойственна лучшим картинам Ланга, но фильм увлекателен тем, что мы видим в нем, как стиль Ланга прогрессирует к тому абстрактному реализму, что воцарится в его творчестве в американский период. Реализм у Ланга существует лишь как переходная ступень к абстракции и превосходно сочетается с тревожным и чарующим бихевиоризмом. Личность героев, их выразительность, их тайна выражаются только через их поступки. Отныне стержнем фильма у Ланга является сюжет и только сюжет, то есть тщательно выстроенное, подробное и бурное изложение мучений, страстей, расстройств, что переживают и испытывают на себе персонажи. Сцена крушения поезда и гениальная сцена самоубийства клоуна на манеже уже не имеют ничего общего с немецким кинематографом, будь то экспрессионизм или эпический романтизм масштабных германских фресок. Эти сцены, сухие и жестокие, словно протягивают мостки в более позднее творчество Ланга и предвещают его американскую карьеру.

Splendor in the Grass

Великолепие в траве

1961 — США (124 мин)

· Произв. Warner-Newton Productions (Элиа Казан)

· Реж. ЭЛИА КАЗАН

· Сцен. Уильям Индж

· Опер. Борис Кауфмен (Technicolor)

· Муз. Дэйвид Эмрам

· В ролях Натали Вуд (Уилма Дини Лумис), Уоррен Бейти (Бад Стэмпер), Пэт Хингл (Эйс Стэмпер), Одри Кристи (миссис Лумис), Барбара Лоден (Джинни Стэмпер), Зора Ламперт (Анджелина), Фред Стюарт (Дел Лумис).

Канзас, 1928 г. Бад Стэмпер, сын нефтепромышленника, страстно влюблен в Дини Лумис, девушку из довольно бедной семьи. Мать Дини убеждает ее хранить невинность и говорит о супружеском долге как о тяжелом испытании, нелегкой женской доле. Тем временем Эйс Стэмпер, человек напористый, упрямый и не слушающий ничьих советов, заставляет своего сына, мечтающего стать скотоводом, проучиться 4 года в Йельском университете, прежде чем жениться на Дини. Сестра Бада спасается от давления отца в алкоголизме и любовных похождениях; в новогоднюю ночь 1929 г. она предстает перед гостями пьяной в стельку (позднее она погибнет в автокатастрофе). Бад больше не может «уважать» Дини и говорит, что не желает ее видеть. После этого он заболевает пневмонией, а Дини, которая набралась смелости и предложила Баду себя, но была отвергнута, пытается утопиться, а затем впадает в глубокую депрессию.

Приехав в Йель, Бад прогуливает занятия. Дини постепенно лечится от депрессии в психлечебнице. Бад завязывает знакомство с дочерью итальянской рестораторши. После краха 1929 г. отец, приехавший навестить Бада, выбрасывается из окна гостиничного номера. Дини выходит из клиники практически здоровой. Молодой пациент сделал ей предложение. Она приезжает к Баду, который живет на ранчо отца — беден, зато независим. Она узнает, что он женился на итальянке. У них есть ребенок, и скоро родится 2-й. Дини говорит Баду о своей скорой свадьбе и уезжает.

♦ Один из самых значительных фильмов Казана, намеренно снятый в окрестностях Нью-Йорка, а не в Голливуде: из соображений морали и экономии средств. Прежде всего, этот фильм — торжество и квинтэссенция методов «Актерской студии» Ли Стрэсбёрга и своеобразное прощание с ее стилем. Длинные сцены, продолжительность которых не оправдана их содержанием, смонтированы так, чтобы выдвинуть на первый план актера и его фактуру, и показывают болезненных, неудовлетворенных, нервных персонажей, в которых страх зарождается, медленно растет и прорывается наружу — или не прорывается, и тогда разрушает их еще более непоправимо. Такой стиль работы с актерами обладает собственной философией и взглядом на мир. Он пригоден лишь для описания разлагающегося мира, который вскоре будет сметен, когда разрушится система его ценностей. Этот стиль повествует — иногда с пронзительной силой — об упадке мира, который даже не знал расцвета. Стоит перенести этот стиль в иной контекст, и он быстро покажется гнусным и нестерпимо самовлюбленным. Но здесь он идеально подходит для «исторической» темы, затронутой сценарием Уильяма Инджа: губительное влияние пуританства на душу Америки 30-х гг., во всех слоях общества, среди бедных и богатых; его связь с душевными заболеваниями и психоанализом; порождаемые им трагедии в личной жизни отдельных людей и мучительное счастье (которое вовсе не является счастьем), к которому со временем приходят уцелевшие. С этой точки зрения последняя сцена фильма (встреча Натали Вуд и Уоррена Бейти) — самая красивая сцена во всем творчестве Казана.