· В ролях Виктор Франсен (король Сердании Иоанн IV), Рэмю (мсье Бурдье), Габи Морлэ (Марта Бурдье), Эльвира Попеско (Тереза Марникс), Андре Лефор (маркиз де Шамаранд), Элен Робер (Сюзетта Бурдье), Фредерик Дюваллес (мсье Блон), Альбер Дювалей (Кормо), Жан Гобе (Ривело), Растон Дюбо (епископ).

Король Сердании прибывает с официальным визитом в Париж, чтобы подписать торговое соглашение с Францией и заодно развлечься. В столице он невольно дважды ставит рога недавно разбогатевшему депутату-демократу Бурдье, которому изменяет сначала любовница Тереза Марникс, а затем и законная жена. Тереза, которую Бурдье увел у своего соседа и политического соперника маркиза де Шамаранда, на самом деле оказывается соотечественницей и давней знакомой короля; они встречаются и возобновляют знакомство. Король компенсирует Бурдье эту обиду, приехав поохотиться на его земли, хотя ранее обещал приехать с этой целью на земли маркиза. Ночуя в доме Бурдье, король пользуется расположением его супруги. И эта обида не останется без компенсации: король подписывает соглашение на очень выгодных условиях для Франции, и Бурдье становится министром. В заключение король говорит: «Господа, милейший Бурдье подает нам прекрасный пример. Он показывает, как в вашем демократическом государстве человек, при помощи одних лишь своих исключительных достоинств, может добиться самого высокого положения».

♦ Экранизация пьесы Флера, Кайаве и Арена, написанной в 1908 г.; действие пьесы перенесено в современность, но воссоздано весьма подробно. В основном сохранена структура первоисточника: весьма успешное сочетание достоинств классического водевиля и более колких и искушенных достоинств социальной и политической сатиры (на парламентаризм и дипломатические отношения между странами). В свои лучшие моменты режиссура фильма обладает живостью, молодостью, здоровым разрушительным весельем, которые полностью заслоняют собою некоторую «музейность» сюжета. Пьер Коломбье слишком занят выделением некоторых особо удачных сцен и мало заботится об общем ритме действия, поэтому фильм кажется затянутым в первой трети. Удовольствие от этого фильма в немалой степени вызвано актерской игрой, в которой восхитительно уравновешены привычные и непривычные амплуа. Габи Морлэ — Мадам Непринужденность[81] в миниатюре, случайно заплутавшая в кулисах высокой дипломатии и сохранившая откровенную манеру выражаться. Виктор Франсен, так часто исполнявший роли благородных дворян, разворачивается на 180° и, щеголяя выдуманным акцентом (который во многом способствовал успеху фильма), создает чрезвычайно сочный образ короля Сердании. 2 сцены стали знаменитыми: маленькая ночная пирушка короля и мадам Бурдье; светский прием, на котором Бурдье (Рэмю) оценивает по шкале от 1 до 20 значимость гостей, чтобы его супруга соответствующим образом настраивала градус гостеприимства в их отношении.

N.В. В отвратительном ремейке Марка-Жильбера Соважона (1949) роль Виктора Франсена переходит к Морису Шевалье.

Roma

Рим

1972 — Италия — Франция (120 мин)

· Произв. Ultra Film (Тури Вазиле) (Рим), Artistes Associés (Париж)

. Реж. ФЕДЕРИКО ФЕЛЛИНИ

· Сцен. Федерико Феллини, Бернардино Дзаппони

· Опер. Джузеппе Ротунно (Technicolor)

· Муз. Нино Рота

· В ролях Питер Гонзалес, Бритта Барнз, Пиа Де Дозес, Фиона Флоренче, Мари Мэйтленд, Ренато Джованноли, Элиза Майнарди, Поль Ру, Галлиано Сбарра, Паоло Натале, Марсель Жинетт Брон, Марио Дель Ваго, Альфредо Адами, Стефано Майоре, Гор Видал, Анна Маньяни.

Этот рассказ о Риме начинается с воспоминаний провинциала. Он учится в школе, и учитель вместе с классом переходит символический Рубикон. В 1939 г. молодой человек приезжает на вокзал «Стационе Термини». Он приходит в дом многодетной семьи Паллетта, чтобы там поселиться. Вечером он ужинает в траттории под открытым небом, как это заведено в Риме. В наши дни киногруппа в фургоне, напичканном аппаратурой, объезжает окраину города, снимая на пленку автомобилистов, проституток, случайные происшествия, манифестации, пробки — все, что тоже является частью города. В другой день Феллини ставит камеру на кран и пытается снять город с верхней точки. Молодые люди спрашивают режиссера, расскажет ли он в своем фильме о социальной борьбе. Он отвечает, что лучше уж расскажет о мюзик-холле «Барафонда» времен войны. Мы попадаем в мюзик-холл, где спектакль идет не только на сцене, но и в зрительном зале. Зрители едят, спорят, бранят артистов и иногда даже прогоняют их со сцены. Одна женщина ставит сына между креслами, чтобы тот помочился («Всего две капельки!»). Кто-то бросает на сцену дохлую кошку, а выступающий там танцор, подражающий Фреду Астэру, швыряет ее обратно в зал. Спектакль прерывается чтением сводки с фронтов, а затем — воздушной тревогой. В наши дни в подземелье города ведется работа по строительству метро, отложенная с давних пор. Рабочие находят фрески, украшавшие город 2000 лет назад. Но краски тускнеют на глазах и вскоре улетучиваются бесследно при соприкосновении с воздухом. Затем фильм рассказывает о борделях времен войны: один был очень скромным, в другом обстановка была роскошной, и девушки спускались к посетителям на большом лифте. В наши дни княгиня Домитилла живет одна в большом доме. Она с тоской думает о былых веселых временах. Она вспоминает (или воображает) их подлинный апофеоз — показ модных коллекций для монашенок, священников и высших представителей церковной иерархии. Феллини и его помощники расспрашивают людей, ужинающих в районе Трастевере, и в том числе американского писателя Гора Видала. Он говорит, что Рим — столица лжи и притворства, поскольку в нем обретается правительство, Церковь и кинематограф — лучшее место для того, чтобы ждать конца света. Анна Маньяни, возвращаясь домой, отказывается говорить в камеру. Для Феллини она — и волчица, и весталка, т. е. подлинный символ Рима. Банда молодых ребят на мотоциклах катаются по городу, и его достопримечательности мелькают в свете фар.

♦ Начиная с Клоунов, I clowns, 1971, Феллини расстается с традиционной драматургией. И правильно делает, поскольку его сюжеты чаще всего были перегружены, медлительны и полны банальностей (см. Сладкая жизнь, La dolce vita, 1960). Ни неореализм, ни реализм ему не подходят. Свободнее всего он чувствует себя, когда раскрывает темы в живописных зарисовках, подчеркивающих его пылкий, хаотичный темперамент, импрессионистскую чувственность, тенденцию к смешению настоящего и прошлого, реальности и воображения. Если брать в целом 2-ю половину его творческого пути, Рим в ней — фильм самый богатый, зрелищный и находчивый на изобразительном уровне. Феллини видит свой мир в основном образами и восстанавливает его в студии, благодаря чему добивается подлинного разнообразия интонаций и безо всяких усилий (и без подготовки) переходит от ностальгии к сатире, от сочной красочности к лиризму или к фантастике. Эпизод в театре «Барафонда», сцены с исчезающими подземными фресками и с парадом церковной моды — чуть ли не самые удачные сцены во всем творчестве Феллини. В фильме Интервью, Intervista, 1987, Феллини сделает попытку рассказать о своей режиссерской карьере и о мире студии «Cinecitta», используя тот же подход, что и в рассказе о Риме в этом фильме. Но он сделает это с гораздо меньшей изобретательностью и виртуозностью.

N.В. Кадры с Мастроянни и Сорди в сцене с участием Гора Видала были вырезаны Феллини из копий, предназначенных для проката за пределами Италии.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги: Cappelli, Bologna, 1972. В издание входят 2 варианта сценария: режиссерский и тот, что использовался при озвучивании. Длинное предисловие сценариста Бернардино Дзаппони. Оно переведено в книге «Рим» (Roma, Solar, Paris, 1972) и предваряет довольно точный пересказ фильма с диалогами. См. также журнал «L'Avant-Scène», № 129 (1972), где фильм описывается в соответствии с разными копиями (с указанием сцен, вырезанных при монтаже).