— Кухонной раковине это все равно не поможет. Она предназначена для мытья грязной посуды и сливания воды с макарон, — возразила Фифи. — Мне жаль, Дэн, но я просто не смогу здесь жить.

Дэн помрачнел.

— Я знаю, это не совсем то, к чему ты привыкла, Фелисити. Но это лучшее, что я смог найти.

Он называл ее полным именем, только когда хотел показать, что она ведет себя слишком высокомерно, но обычно это делалось с целью ее подразнить. Сейчас же он был совершенно серьезен.

— Да ладно тебе, Дэн, — пошла на попятную Фифи. — Я знаю, что эта квартира дешевая, а жилье в Лондоне на вес золота, но посмотри на все это! Подумай сам, ну не могу же я жить в такой ночлежке.

Она даже не захотела взглянуть на комнаты. Того, что она уже увидела, было вполне достаточно, чтобы сбежать.

— Пожалуйста, попробуй посмотреть на все это волшебным взглядом, — попросил Дэн, погладив ее по щеке.

Он всегда так делал, когда пытался ее в чем-то убедить.

Настроение Фифи окончательно испортилось. Она знала, что если уж Дэн предлагает посмотреть на что-нибудь волшебным взглядом, то это значит, что нормальный человек никогда бы на эту вещь не позарился.

— Я пытаюсь, — устало сказала Фифи. Она подумала, что раз квартира находится на верхнем этаже, то сюда, кроме них, никто не зайдет. — Но не говори мне, что ты собираешься купить жестяную ванну и что туалет здесь во дворе.

— Конечно, здесь есть ванна, — Дэн радостно улыбнулся. — Что же я, по-твоему, ожидал, что принцесса Фелисити сможет без нее обойтись? Ванна внизу, и я предложил мыться здесь только по той причине, что нам придется делить ее с остальными жильцами.

— Я надеюсь, их тут не очень много, — ответила Фифи, так как по пути наверх заметила по меньшей мере шесть дверей.

Дэн уехал в Лондон в последнюю неделю февраля, чтобы приступить к работе в большой строительной компании в Стоквелле. Погода нисколько не улучшилась, вся страна оказалась в плену у снега и льда. Но вскоре выяснилось, что новый бригадир Дэна умел ценить хороших работников. Он предложил Дэну другую работу, внутри уже почти готовых зданий, лишь бы не упустить его. Он даже позаботился о жилье для Дэна и оплачивал его поездки домой по выходным.

Сначала Фифи была не против неделю побыть дома одна. Она встретилась с Патти, сходила в кино с приятельницей с работы, а остаток времени провела за чтением, готовкой и прочими домашними делами. Она была очень взволнована перспективой отправиться в Лондон. Фифи представляла, чем бы они могли там заняться, и каждые выходные ждала, что Дэн приедет и скажет ей, что нашел подходящее жилье.

Но прошло уже несколько недель, а Дэн так и не нашел квартиру. Фифи начало казаться, что теперь они все время будут жить врозь. Дело было не в том, что Дэн не хотел искать жилье. Он каждый день покупал газету «Ивнинг Стандарт» и сразу же ехал смотреть предлагаемые квартиры, которые подходили им по цене. Но все время оказывалось, что либо квартира уже сдана, либо ее хозяина не устраивала супружеская пара, либо просто квартира была в таком ужасном состоянии, что Дэну приходилось отказаться от нее.

Он обращался во множество агентств по аренде жилья, но вскоре пришел к выводу, что хозяева квартир предубежденно относятся к мужчинам его профессии. Может, они не верили, что Дэн женат, и думали, что он будет водить к себе женщин. Время шло, и Фифи видела, что безрезультатные поиски квартиры удручают его все больше.

Уже наступил май. Наконец-то пришла весна с долгожданной солнечной погодой. И когда Дэн позвонил Фифи и ликуя сказал, что нашел наконец жилье и одолжил фургон на выходные, чтобы привезти ее и все их вещи, Фифи места себе не находила от радости. Она на следующий же день поговорила с хозяином квартиры и начальником адвокатской конторы. Невзирая на протесты домовладельца, Фифи заплатила за неделю вперед, так как выезжала без предупреждения. Ее начальник с пониманием отнесся к ситуации и пообещал к концу недели уладить все проблемы с увольнением.

Дэн и сам понимал, что Кеннингтон — не самое лучшее место в Лондоне, а квартира была несколько убогой, но оптимистически предположил, что немного новой краски и пара картин ее оживят.

Фифи сожгла за собой все мосты, выехав из старой квартиры и бросив работу, и у нее просто не было выбора. Ей пришлось признать, что это теперь ее новый дом.

Дэн открыл дверь в гостиную.

— Только после вас, принцесса, — сказал он, отвешивая шутовской поклон.

Фифи чуть не задохнулась от ужаса и в отчаянии начала изучать комнату, пытаясь найти хоть какие-то привлекательные детали. Но их там попросту не было. Она видела перед собой двенадцать квадратных метров облупившегося линолеума, ужасные облезлые обои в цветочек и старую мебель, место которой было на свалке.

— Я знаю, здесь мрачновато, — обеспокоенно произнес Дэн. — Но я больше не хочу жить один, без тебя. Мы ведь сможем навести здесь порядок. Сможем?

Сердце Фифи растаяло, как всегда, стоило Дэну посмотреть на нее умоляющим преданным взглядом.

— Смотри, здесь солнечная сторона, — сказала Фифи, призывая на помощь волшебный взгляд.

Вылинявшие занавески на грязном окне даже не прикрывали подоконник, но можно было заменить их новыми.

— Когда мы расставим здесь свои вещи, эта квартира преобразится.

Дэн с облегчением вздохнул, улыбнулся и придвинулся к жене ближе, чтобы ее поцеловать. Но не успел он ее обнять, как с улицы донесся разгневанный вопль, заставивший их прильнуть к окну.

По улице бежала девочка лет семи, а за ней по пятам гналась полная женщина с бигуди в выбеленных перекисью волосах.

— А ну иди сюда, маленькая дрянь! — сердито вопила женщина.

Девочка остановилась. Она плакала и казалась испуганной. Женщина догнала ее, схватила за плечо и с размаху влепила такую пощечину, что Фифи вздрогнула.

— Сколько раз мне еще тебе повторять? — заорала женщина, схватив девочку за ухо и таща ее за собой. — Только попробуй еще раз не сделать то, что я сказала!

Подойдя к дому напротив, женщина закатила девочке подзатыльник и пинком втолкнула ее в двери.

Когда дверь за ними захлопнулась, Фифи вопросительно посмотрела на Дэна, глубоко потрясенная увиденным.

— Полагаю, малышка в чем-то провинилась, — задумчиво сказал Дэн. — Но я ненавижу, когда бьют детей.

Фифи подумала, что такая вопиющая жестокость не должна оставаться безнаказанной, но была слишком потрясена, чтобы что-то сказать. Родители никогда не били ни ее, ни ее братьев, ни Патти. Их наказывали, отправляя спать пораньше или лишая карманных денег, но никто никогда не поднимал на них руку.

— Я надеюсь, это не значит, что все здешние обитатели ведут себя подобным образом, — тихо произнесла Фифи, все еще глядя в окно.

Дэн не раз говорил, что она понятия не имеет о том, как живут малообеспеченные люди с низкой заработной платой. Но если они вели себя так, как эта блондинка, то Фифи предпочла бы не знать об этом до конца своих дней.

Вид из окна оставлял желать лучшего. Оно выходило на самый конец улицы, заканчивающейся тупиком в угольном дворике с широкими воротами, окруженном семью стандартными трехэтажными зданиями. Несмотря на солнечный день сюда попадало мало солнечных лучей, так как дома были слишком высокими, а улочка слишком узкой. Их квартира находилась на третьем этаже, и Фифи прекрасно был виден угольный двор, где какой-то мужчина насыпал уголь в мешки, которые держал мальчик. Сцена была достойна пера Диккенса, поскольку оба были черны, как трубочисты. Фифи заметила, что дома на улице потемнели от сажи.

Все здания на Дейл-стрит казались заброшенными. В том доме, куда вошли женщина и девочка, даже не было нормальных штор, — вместо них на натянутой проволоке висело одеяло или что-то в этом роде. На клумбах перед зданиями не было цветов, даже деревья тут не росли. Вообще вся улица выглядела зловеще, чуть ли не угрожающе. Фифи снова задумалась о том, сможет ли она здесь жить.