Скажу откровенно, что в нашей группе на третий день бесполезного пребывания в Темиртау тоже появились свои скептики. Один из них задал мне вопрос: «Скажи, Владислав Пахомович, как это ты решился на такое рискованное дело? Ведь это и на самом деле пустая и бесполезная затея!» И я вспомнил: точно такие же слова я слышал в 1971 году, тоже от уважаемых людей, когда заключал свой первый договор на подряд.

С Александром Гавриловичем Коркиным у нас состоялся полезный, деловой разговор. Профессиональный строитель, когда-то бывший управляющий э же; трестом, он быстро понял суть идеи и буквально ею загорелся. К вечеру В. А. Кардашов пригласил нашу группу к себе в кабинет.

И началась большая и напряженная, работа с утра до 9—10 часов вечера, включая все субботы и воскресенья.

Виктор Алексеевич в конце концов так увлекся этой затеей, что в дальнейшем отдавал ей все свое рабочее время. Не разобрался он поначалу в идее возможно, от недостатка времени. Оно у него уходило в основном на бесконечные заседания и «оперативные» совещания.

Десятки начальников разных рангов, столь необходимых на производстве, по два, по три раза в день усаживались заседать. И это в предпусковой и особенно в пусковой период. Созывались на совещание все, независимо от того, есть ли в том необходимость или нет.

Заседания, совещания… И это, к сожалению, не только в Темиртау. Я порой думаю, что для некоторых руководителей это самый удобный и верный способ уйти от решения множества вопросов и проблем, ежечасно возникающих на строительных площадках.

Большой объем работы, который предстояло нам выполнить в Темиртау, потребовал создания при тресте рабочей группы во главе с главным инженером В. А. Бардашовым.

Разбирая за столом у Бардашова чертежи для разбивки и уточнения узлов, мы совершенно неожиданно «нашли» целый тоннель, проходящий через весь цех. Его, как выяснилось, не передали в работу ни одной строительной организации — все о нем забыли, и теперь мы открыли его, как Колумб Америку!

Спрашиваем:

— Как же это вы, братцы, цех сдаете, а тоннель забыли?

Бардашов смутился. Действительно, непростительная оплошность. Но после этого случая и он, и другие специалисты заработали более энергично.

Конечно, со сквозным подрядом нам бы не справиться, если бы не инициатива снизу — от бригадиров — и поддержка сверху — от Карагандинского обкома партии.

Командировка продолжалась почти месяц. Это была напряженная работа для всех. Большой труд выпал на долю руководителя группы Минмонтажспецстроя Виктора Ефимовича Олейниченко. Резуль таты превзошли все ожидания. 12 основных узлов, 130 бригад, около 3 тысяч человек были готовы к переводу на подряд. Ни одной бригады без договора — так решили сами рабочие.

И вот наконец пришел долгожданный день: бригадиры и руководители скрепили своими подписями все 130 договоров и один общий для всех — о содружестве.

Так впервые в стране на одной из труднейших и самых сложных строек черной металлургии заработал сквозной поточный подряд.

Через несколько часов, усталые, но с чувством хорошо исполненного долга, мы сидели в самолете, улетающем последним ночным рейсом в Москву.

А я вернулся в прошлое. Вспомнился мне 1972 год. Мурманск. Южная теплоцентраль. Четыре бригады, из них три монтажные — Костецкого, Щербакова и Полякова — и наша генподрядная, заключили первый в стране договор о содружестве и подрядные договоры со своими управлениями. Мы уже тогда, сами того не ведая, стояли у истоков сквозного поточного подряда. Я часто с глубоким и искренним уважением вспоминаю тех трех молодых и жизнерадостных бригадиров, которые сделали первый — и самый трудный — шаг к подрядному потоку.

Осенью 1981 года в Темиртау со всей страны съехались строители и монтажники на Всесоюзную школу — посмотреть на первый сквозной поточный подряд в действии.

Поучиться было чему. Такого еще в строительстве не бывало. Около 4 тысяч рабочих, 227 бригад, возводили на 46 узлах по подряду практически огромнейший завод. Благодаря подряду в два с половиной раза больше стали выполнять работ на строительстве цеха, несмотря на трудности с кадрами, документацией, поставками оборудования.

Особенно бросался в глаза порядок, который сразу заметил бы даже не специалист. Все узлы и объекты обрели хозяев.

А ведь в первой своей командировке, когда мы стали распределять работу по исполнителям, выяснилось: некоторые руководители даже не представляли, где будут работать их бригады.

Подряд многое поставил на свои места, а главное — упорядочил технологию. Теперь уже не объемы и не «денежные» работы, а ввод цеха стал для всех бригад и организаций единственной целью.

На Всесоюзной школе мне задали вопрос: «Строили ли вы какие-либо прогнозы, предвидели ли успех, когда создавали укрупненные бригады?» — «Да», — твердо ответил я. Время подтвердило наши надежды. Укрупненные бригады показали, что они способны на большие дела.

Бригадный подряд, организованный в Темиртау, уникален. В нем как бы аккумулируется все лучшее, что годами копилось в передовых коллективах страны. Здесь сделано то, во что верил и о чем мечтал каждый строитель.

Помните притчу о вавилонской башне? Ее не смогли возвести потому, что люди заговорили на разных языках и перестали понимать друг друга. Ведь это — о типичной болезни многих строек: разные ведомства сошлись вместе, а говорят на разных языках. Один не понимает (а часто и не хочет понимать) того, о чем говорит другой.

На Казахстанской Магнитке всем участникам строительства удалось найти общий язык. Не скажу, чтобы полностью утихли страсти: слишком сильна была психологическая инерция равняться на свою — нет, не персону — бригаду свою. Еще недавно мы думали: как хорошо, человек перестал быть индивидуалистом, теперь преданность бригаде для него — закон жизни. Нет, этого мало! Надо, чтобы главным было дело — коллективный вклад в конечный общественный результат.

Я расстался с Темиртау в полной уверенности, что после успешного проведения Всесоюзной школы, на которой стройка была признана лучшей в отрасли по организации труда, дело придет к победному концу.

Так и получилось. 24 декабря 1982 года Центральный Комитет КПСС поздравил строителей, монтажников и металлургов Казахстанской Магнитки с большой трудовой победой — завершением строительства крупного комплекса по производству белой жести. Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа участников строительства цеха — около 200 человек — была награждена орденами и медалями.

После напряженной работы в Темиртау я снова почувствовал тяжесть в сердце, но старался не придавать этому значения.

В конце сентября по просьбе ЦК ВЛКСМ мы с В. Е. Олейниченко вылетели в Красноярский край на комсомольские ударные строчки: на КАТЭК — Канско-Ачинский топливно-энергетический комплекс и строительство Красноярского экскаваторного завода.

И здесь я убедился: опыт Темиртау универсален, пригоден для любой стройки.

К вечеру мы прибыли поездом в столицу КАТЭКа — Шарыпово, древнее сибирское село. Деревянные дома, дым над крышами. По улицам, заросшим густой травой, бродят породистые коровы и бодливые козы, прямо посреди дороги бултыхаются в лужах утки. Нетронутый временем деревенский быт…

Но рядом со старинным селом уже растет новый город — три современных благоустроенных микрорайона. Школа с бассейном, кафе, аэропорт… Все как в любом новом городе. Палаток и бараков нет. Такое здесь правило: не строить времянок.

Но проблем на КАТЭКе хватает, и у слова «романтика» тут особый смысл — работа.

Задача, которую поставил перед нами крайком. комсомола, была относительно проста: перевести на поточный подряд хлебозавод. Дело в том, что многонациональная стройка привлекла к себе тысячичлю-дей со всех концов страны, и старая пекарня работала со страшной перегрузкой. А сдача хлебозавода все откладывалась. Требовались радикальные меры. И вот мы «привезли» из Темиртау сквозной поточный подряд.

Люди на КАТЭКе были грамотные — многие бригадиры с высшим и средним техническим образованием. Но с подрядом никто из них раньше дела не имел.