– Вы шутите! – воскликнула Джейд. «Бывший муж Моники – мошенник? Неужели и Сэму об этом известно? Скорее всего, нет», – решила Джейд.

– Боюсь, что шутками здесь и не пахнет.

Власти давно пытаются выследить его и поймать за руку, но он ловок и увертлив. Похоже, что ему пособляют местные власти; стоит только полиции подобраться к нему поближе, кто-то предупреждает его – и птичка улетает.

– Но ведь все картины проходят экспертизу, и не одну, – возразила Джейд, которой никак не верилось, что Моника способна на такое дьявольское деяние.

– Один из секретов скандального успеха Бранзино в том, что он, судя по всему, владеет методом «состаривания» холста и красок. К сожалению, еще не все эксперты и лаборатории в состоянии определить это. После тщательной обработки полотна Бранзино начинает махинации с фамилиями: из чьей коллекции работа, кто продавец и так далее. Часто при этом он пользуется именами уже скончавшихся людей, подделывая документы, что именно они продавали эти картины, или прикрывается фамилиями обедневших аристократов, которые не всегда щепетильны, если им посулить энную сумму, но всегда вызывают уважение у покупателей.

– Моника всерьез ненавидит меня, – вздохнула Джейд, выслушав все это.

– Весьма вероятно, – бодро согласился Мики. Но заметив расстроенное лицо Джейд, участливо заметил:

– Надеюсь, это не вызовет осложнений в ваших отношениях с супругом.

Джейд смотрела в окно, где видна была ограда парка, сплошь расписанная местными «талантами» – мексиканскими, колумбийскими, гватемальскими, никарагуанскими художниками-самоучками.

– Нет. Осложнений не будет, – тихо, но твердо сказала она. – Потому что Сэм ничего не узнает.

В тот же день Джейд отправилась к Монике, которая жила на Рашн Хилл. Слуга – сальвадорский мальчишка – сообщил Джейд, что его хозяйка сейчас в саду. Он предложил гостье подождать в гостиной и побежал с докладом к Монике.

– Кого я вижу! – без тени энтузиазма воскликнула та, появляясь в гостиной. – Вот не думала, что у тебя хватит духу прийти сюда – после того, что ты сделала.

– А что я сделала? – поинтересовалась Джейд. – Ты снова говоришь о браке с твоим отцом?..

– Я говорю о том, что ты прибежала к нему с этой мерзкой небылицей о том, что я в сговоре с Питером Спенсером, что мы якобы намеренно продали тебе фальшивку, а затем шантажировали тебя.

Едва не срываясь на крик, Моника с угрожающим видом приближалась к Джейд. Шаги ее, как автоматная очередь, застучали по мраморному полу.

– Что ты несешь?! Я не собиралась рассказывать Сэму о твоих подвигах. Единственное, что привело меня сюда, это желание сообщить тебе, что если ты не оставишь свою вендетту, очень скоро узнаешь, что я гораздо жестче и безжалостнее, чем кажусь на первый взгляд.

Моника сложила руки на обтянутой шелком груди. Она не сводила с Джейд глаз.

– Ты лгунья. Ты грязная потаскуха, – процедила она. – Разве могла бы ты не нажаловаться старому доброму Сэму? И тебе, конечно, оч-чень приятно будет узнать, что он был здесь сегодня утром и пригрозил, что вычеркнет меня из своего вонючего завещания, если я только пальцем трону его драгоценную женушку.

Джейд поняла, что каким-то образом Сэму стало известно об уловках Моники, и он выяснил это даже раньше самой Джейд. Странно. Сэм был в ярости, гнусный шантаж Спенсера возмутил его.

Скорее всего, он нанял своего детектива, который раздобыл те же факты, что и Мики Маклафлин.

– Я сама узнала обо всем меньше часа назад, – возразила Джейд, – и собиралась оставить этот инцидент между нами.

– Ну, тогда я – русская царица Екатерина, – дрожащим от сарказма голосом выпалила Моника. – А теперь ты можешь торжествовать и с этим выметаться к черту из моего дома. Пока я тебя не вытолкала.

Джейд не стала испытывать твердость ее характера. Ненависть Моники была так сильна, что о доверии и мире речи не было.

Поздним вечером, когда Джейд и Сэм лежали на уютной огромной кровати, купленной на распродаже коллекции Мэри Хэррингтон, Джейд завела разговор о Монике.

– Я люблю тебя, Сэм Сазерленд, – сказала она, подробно сообщив мужу о встречах сначала с Мики Маклафлином, затем с Моникой. – Я люблю, когда ты заботишься обо мне. Но в своих сражениях я должна драться одна.

Сэм тронул локон ее шелковистых волос, задумчиво перебирал их и молчал.

– Говорил я тебе когда-нибудь, как люблю твои волосы? – наконец вымолвил он, будто не слышал предыдущей тирады Джейд.

– Конечно, говорил, и я никогда не устану выслушивать это. Но ты не увиливай от нашей тепы.

– А я не увиливаю, Джейд, – возразил Сэм. – Я просто пытаюсь привыкнуть к мысли, что ты, оказывается, не всегда нуждаешься во мне.

– Совершенно не так. Ты мне всегда нужен.

Нужна твоя любовь, твоя сила, энергия, твоя поддержка и...

– Но любовь моя должна ограничиваться твоим желанием лезть в драку в одиночку.

– Нет, не в одиночку. – Джейд посмотрела в глубокие глаза мужа. – Как же – в одиночку, когда я знаю, что ты всегда рядом со мной.

Сэм задумался. Пауза была довольно долгой.

– Наверное, меня можно обвинить в консерватизме, назвать домашним деспотом. Милая моя, хоть я всегда пытался быть современным, покладистым парнем, в глубине души продолжаю считать женщин нежным полом.

«Нежным – значит слабым и беспомощным», – подумала Джейд. Впрочем, мужа своего она любила и знала достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не может недооценивать ее способностей и успехов.

– Сэм, мне эта твоя сторона известна, но...

– И все же не вижу ничего предосудительного, – перебил он ее с чисто мужским раздражением, – в том, что я хочу защитить свою жену, которую обожаю, в неприятной жизненной ситуации. – Он привлек к себе Джейд, погладил ее укутанное зеленым шелком пеньюара тело. – Впредь я постараюсь не быть назойливым.

Она поцеловала его нахмуренный лоб.

– Спасибо тебе, дорогой мой.

Он еще крепче обнял ее, его руки, скользнув вдоль спины, сжали ее ягодицы; прильнув к нему, она ощутила его налившуюся мужской силой плоть.

– У меня остался только один вопрос, – целуя и покусывая шею Джейд, проговорил Сэм.

– Какой же?

– Означает ли все это, что я должен отменить приобретение галереи Спенсера?

Спокойный этот вопрос заставил Джейд встрепенуться.

– Ты покупаешь его галерею? Но почему?

– Она находится на набережной. Считаю этот участок Кэрмел Бич вполне перспективным.

– Понятно. Но я не знала, что он выставлен на продажу.

Сэм внешне безразлично пожал плечами, но в глазах его прыгали хорошо знакомые Джейд лукавые искорки.

– Да этого Спенсера, похоже, как должника лишили права на выкуп заложенной недвижимости, – неторопливо сказал Сэм. – Его долговые обязательства в распоряжении банка «Голден Гейт». Материальные трудности он испытывал все последние месяцы. Боюсь, что четверть миллиона, которые он с тебя содрал, его проблем не решили. Вчера банк официально внес имя Спенсера в списки несостоятельных клиентов.

Сэм Сазерленд лично входил в состав правления банка «Голден Гейт», и Джейд прекрасно понимала, почему именно сейчас Спенсеру банк отказал в дальнейших поблажках. Про себя она решила, что надо бы попенять мужу за применение «тяжелой артиллерии», но сейчас прикосновения его рук были так нежны, так влеку щи, что в голове билось только одно: какое же счастье быть любимой этого ласкового, сильного, всемогущего человека.