Жена была настроена агрессивно:

— Ты всегда уезжаешь не вовремя.

Саидов пытался успокоить:

— Защита пройдет успешно, вот увидишь.

Она перебила:

— Но ты же знаешь, диссертация вызывает споры. И потом банкет, « сказала она беспомощно. — Что я буду одна делать?

Он решил отшутиться:

— Презумпция невиновности имеет отношение не только к твоей диссертации, но в данном случае и ко мне.

Она вдруг повесила трубку...

— Душанбе заказывали?

— Твоя очередь, — сказал Саидов, передавая трубку Колчину.

— Соня? — спросил майор, — Я не Соня,

— Танечка?

— Сейчас позову маму.

— Здравствуй, Максим. Скоро домой?

— Скоро, скоро. Как Мишка?

— Спит.

— А Таня?

— Хорошо.

— Дай ей трубку.

— Танечка, тебя.

— Алло! — дал знать о себе Колчин.

— Она говорит, что вы уже поговорили.

Настроение испортилось.

А капитан Рахимбаев думал в это время о преимуществах холостяцкой жизни.

Итак, водитель экспресса вне подозрений. Но почему экспресс опоздал?

Семичасовым он назывался не совсем точно. Автобус отправлялся из городка Энергетиков в 18.45. В райцентре ему положено быть в 19.25.

В 19.30 9 октября точно по расписанию отправился автобус в Ленинабад. Симбирцева не успела на него. Документально подтверждено: экспресс из городка Энергетиков прибыл в 19.40. Пятнадцать минут опоздания на таком коротком маршруте?

Снова понадобился Баранов. Водитель ответил сразу:

— Мое единственное опоздание, и я его хорошо помню. На двадцать втором километре стояло такси. Водитель «загорал». На другого бы не обратил внимания. Но Ильясов был новичком, и ему следовало помочь.

Нагнать несколько минут было легко. Но Баранов позже обычного подъехал к железнодорожному переезду и был вынужден затормозить у шлагбаума. Приближался товарняк. Он шел медленно, состав был длинным. Вот так все и получилось.

В Зангоре рядом с автобусной станцией стояли такси. И это Баранов хорошо помнит. Он еще погрозил им кулаком, думая об оставшемся без их помощи Ильясове, и повел машину в гараж.

— Стоп! — вдруг оборвал он себя. — А ведь та женщина, которая вас интересует, сойдя с автобуса, направилась к ним.

Это была важная новость.

С помощью Баранова установили водителей такси. Двое не вызывали подозрений. Третий был дважды судим. Фамилия Натрусный. Двадцать шесть лет. Холост. Нелюдим. Скрытен.

— Одна морока с ним, — пожаловался начальник отдела кадров. — Нет у меня к нему доверия.

Председатель Коргарского сельпо Ульфатов сидел в кабинете майора Чиляева с обиженным видом.

— Я всегда помогал милиции, но, видно, из доверия вышел.

— С чего вы это взяли?

— А чем тогда объяснить, что старший инспектор Негматов «прописался» в нашем хозяйстве?

— Мы не только вас проверяем.

— Но это нервирует людей. У меня план горит.

— Хорошо. Я разберусь, — сказал Чиляев.

Подполковник Саидов, одетый в гражданский костюм, сел в такси к Натрусному у гостиницы и попросил отвезти на фабрику «Красный ткач».

Натрусный молча включил счетчик. Собеседником он оказался неинтересным.

Саидов взглянул на счетчик. Семьдесят три копейки. Он протянул водителю рубль. Натрусный спрятал деньги в карман и сразу отъехал.

С планом у него в этот день было неважно. Как обычно в таких случаях, подрулил к фирменному магазину «Лола».

На зеленый огонек сразу клюнула влюбленная парочка. Мужчина с каменным выражением лица оставил в залог свою спутницу и довольно долго пропадал в магазине.

Натрусный стал проявлять нетерпение. Потом он по просьбе своих пассажиров свернул к мосту и выжал газ...

В 20.30 к автовокзалу подъехал андижанский экспресс. Худощавый мужчина в запыленном костюме сошел с автобуса и на стоянке такси облюбовал машину Натрусного.

— В «Дружбу» отвезете? — спросил он.

— Куда? — переспросил водитель.

— В колхоз «Дружба».

Натрусный окликнул водителя стоящего рядом такси:

— Ильясов, возьмешь пассажира в «Дружбу»?

— Давай, — согласился тот.

Мужчина поблагодарил и сел к Ильясову...

— Колчин задерживается, — сказал полковник. — Но все-таки подведем итоги дня.

Саидов поделился своими впечатлениями о Натрусном:

— Такой себя не обидит.

Капитан Рахимбаев доложил:

— Он оставил нас у поворота в ущелье Каллаканд. Сворачивать в ущелье отказался, сославшись на плохую дорогу.

— А как вела себя ваша спутница? — спросил полковник.

— Замечаний нет, — сухо ответил капитан.

— Ну ладно, — улыбнулся полковник. — Завтра «перевоплощайтесь» и засядете в этом ущелье. Правда, в менее приятном обществе.

Колчин задерживался.

Полковник достал из чемодана толстую папку с рукописью.

— Дайте почитать, — попросил Саидов.

Дианинов протянул ему рукопись. На первом листе прямые и строгие буквы, как солдаты в строю:

Саидов перевернул страницу.

Эпизоды, эпизоды... Саидов увлекся:

— Интересно! — не выдержал Саидов. — Честное слово. Только почему вы не называете фамилии милиционеров?

Дианинов вдруг смутился:

— А дело в том, что одним из этих милиционеров был я.

...Колчин пришел в первом часу ночи. Усталый и злой.

— До центральной усадьбы колхоза докатил, да не с тем.

Майор рассказал, как Натрусный спровадил его к Ильясову. Возвращаться в Зангор на том же такси не стал. От Ильясова узнал: порядки на автобазе строгие. Особенно не развернешься.

Глава 5

ПОИСКИ

Суммируя данные, полученные из районов, сотрудники уголовного розыска установили, что 9 октября на линии работало 3780 автомобилей различных марок. В том числе 250 зангорских. 1326 машин, судя по путевым листам, пересекали границы Зангорского района или приближались к ним.

Теми водителями, которые имели безупречный послужной список или вернулись в гараж не позже 19 часов, решили не заниматься. Осталось 117 человек. Их нужно было проверить в первую очередь. Да еще довольно внушительное количество владельцев личных автомобилей.

Дианинов и Саидов засели в районном Отделе внутренних дел, сопоставляя списки, присланные с автобаз, с оперативным учетом и данными паспортного стола.

В это время майор Чиляев говорил капитану Рахимбаеву:

— Помощники у вас будут хорошие. Усман Болтаев дружинник. Холбек тоже смышленый паренек. Вы его каждый вечер или каждое утро, смотря по обстоятельствам, посылайте на ферму с номерами машин. Ну а дальше не ваша забота.

— Ясно! — сказал Рахимбаев.

Халат у нового чабана был пропитан знакомыми запахами, и овчарки, ткнувшись в него мордами, равнодушно отошли в сторону.

Овцы словно прилипли к холмам, прошитым нежно-зеленой стежкой первой травы. Красными островками врезались в нее тюльпаны.

Усман достал табакерку, протянул новому чабану. Им вместе предстояло провести в этом ущелье неизвестно сколько времени. Впрочем, он знал, что никакой это не чабан, а капитан милиции Рахимбаев.

Весь день капитан изучал ущелье и наконец решил, что может пройти его с закрытыми глазами. Вечером он помог чабанам загнать овец в кошару. Это дело было ему знакомым.