Дженна Маршалл редко совершала глупости.

— Я вообще нерешительная, — продолжала она обращаться к Жан-Люку, лизавшему ей руку. И сегодня не исключение. Сегодня она опять уютно устроится одна в углу дивана и будет в одиночестве смотреть старые фильмы. А если повезет, в холодильнике найдет остатки еды, которые можно будет разогреть и съесть. В одиночестве.

Она редко позволяла себе жалеть собственную персону. «Прекрати!» — одернула она себя. Но жалость накатывала снежным комом, и остановить ее было уже невозможно. Ее мысли вернулись к Адаму, к тому времени, когда она была не одна.

— Отлично, — пробормотала она вслух. — Теперь я чувствую себя еще паршивее. — Она со злостью посмотрела на Джима и Жан-Люка. — Хоть вы не упрекаете меня в том, что я погоревала уже достаточно и нужно продолжать жить.

Раздался стук в дверь, оба пса зарычали и припали к полу.

— Место! — приказала Дженна и похромала к двери, чтобы посмотреть в глазок. И вздохнула. Там стоял отец Адама и стучал в дверь ногой.

Она открыла.

— Привет, папа. — Много лет назад потеряв собственных родителей, Дженна была принята родными Адама как дочь. Она кивнула паре глаз, которые выглядывали из темноты квартиры напротив.

— Здравствуйте, миссис Кассельбаум.

Та вышла в коридор — седые волосы тщательно уложены, домашний халат выглажен и накрахмален — как обычно. Она пригладила прическу, немного поправила неизменные жемчуга на шее. Дженна часто думала, что вот так будет через сорок лет выглядеть мать Бивера Кливера.

— Здравствуй, Дженна. Твой молодой человек быстро ушел.

Отец Адама изумленно вздернул кустистые брови.

— Какой молодой человек? Где твоя машина? У дома ее нет.

— У меня нет молодого человека. Входи, папа.

Сет Луэллин, нахмурившись, повернулся к миссис Кассельбаум.

— Какой молодой человек? Где ее машина?

Миссис Кассельбаум заговорщически подалась вперед.

— Она приехала домой с мужчиной. Высокий, чисто выбритый, очень красивый. Белокурые волосы, карие глаза. О ее машине мне ничего не известно.

Дженна закатила глаза.

— Папа, входи. Спокойной ночи, миссис Кассельбаум.

Сет даже не взглянул в сторону Дженны.

— Насколько высокий? Насколько красивый?

Миссис Кассельбаум подняла голову и захлопала ресницами. Ей нравился отец Адама, который все годы, что его знала Дженна, был вдовцом.

— Почти такой же высокий, как вы, — стыдливо произнесла миссис Кассельбаум.

Дженна закатила глаза. Пусть Стивен Тэтчер и не ее молодой человек, но он сантиметров на восемь выше Сета. А то и на все десять. Миссис Кассельбаум опять так захлопала ресницами, как будто собиралась на них взлететь.

— Но не настолько привлекательный, как вы.

Сет засмеялся.

— Да будет вам! — Он наклонился поближе к собеседнице, чтобы она продолжила свой рассказ. — И как долго он пробыл?

Дженна ударилась головой о дверной косяк. Несколько раз. Но эти два сводника по-прежнему не обращали на нее внимания.

— Шестнадцать минут, — ответила миссис Кассельбаум, многозначительно кивая.

Сет поджал губы.

— Всего шестнадцать минут?

Миссис Кассельбаум пожала худенькими плечиками и театрально вздохнула.

— Я говорю только то, что вижу. — Она приподняла седую бровь, указывая на Дженну. — Остальное она расскажет сама.

— Ради всего святого! — воскликнула Дженна. — Папа, я подвернула ногу и не могла на нее стать.

Сет тут же ее упрекнул:

— Почему же вы сразу об этом не сказали, юная леди?

Он поспешно помахал расстроенной миссис Кассельбаум на прощание и поспешил в квартиру, где остановился, уперев руки в бока.

— Что с твоей ногой? Кто был тот молодой человек? И где твоя машина?

Дженна опять закатила глаза. Она искренне любила семью Адама, но иногда от их опеки можно было задохнуться.

— Никакой он не молодой. Это отец одного старшеклассника, значит, ему… ну, не знаю… лет сорок.

Сет поморщился.

— Сорок — уже древний старик.

— Ты понимаешь, что я хочу сказать.

— А у этого сорокалетнего отца старшеклассника есть имя?

— Его зовут Стивен Тэтчер. Я вызвала его в школу, но при встрече он случайно сбил меня с ног, я подвернула лодыжку. Он почувствовал себя виноватым и отвез меня домой.

На лице Сета была написана тревога.

— Твоя машина осталась на стоянке у школы? Не стоит оставлять ее там на выходные — я поеду, заберу ее.

Он повернулся к двери, и Дженна собралась с духом.

— Папа, подожди.

Он остановился, обернулся с выжидательным выражением на лице. Дженна надеялась, что ей не придется рассказывать ему, что ее машину — машину Адама — уже отбуксировали. Адам еще в институте отреставрировал старый «Ягуар ХК 150» 1960 года выпуска. Машина была его радостью и гордостью, даже когда он стал слишком слаб, чтобы садиться за руль. Адам завещал машину Дженне, но, хотя никто из родственников не оспаривал его последнюю волю, весь клан Луэллинов пристально следил за судьбой автомобиля.

— С машиной все в порядке, папа.

Сет вздохнул с облегчением.

— Но сегодня порезали шины.

Сет напрягся всем телом.

— Как?

Дженна пожала плечами.

— Я «завалила» одного футболиста. Такая детская месть. — О записке с угрозами она умолчала. — Не волнуйся, я попросила ребят отбуксировать машину и поменять колеса на такие же, какие ставил Адам. — Замена колес влетит ей в копеечку, но… Это же машина Адама. Будем надеяться, что бо́льшую часть затрат покроет страховка.

Сет присел рядом с ней на диван.

— Я не о машине волнуюсь.

Дженна приподняла бровь.

— Но ты только о ней и говоришь.

— Хорошо, — поправился он. — Я немного беспокоюсь о машине.

Дженна кивнула.

— С завидным постоянством.

Сет улыбнулся и покачал головой.

— Ну и язычок у тебя, девочка. — Он нерешительно улыбнулся. — Какие бы внуки у вас получились…

Внутри у Дженны все перевернулось. Она закрыла глаза на секунду и напомнила себе, что все прошло.

— Мне так его сегодня не хватает, папа, — прошептала она.

Сет сглотнул.

— Мне тоже, Дженна. Именно поэтому я и приехал, дорогая. Когда я рядом с тобой, чувствую себя немного ближе к Адаму.

Она погладила его по плечу и во второй раз за этот день попыталась вспомнить Адама таким, каким он был, когда еще не заболел. И второй раз за день ей это не удалось. Она встала, почувствовав приступ вины за свои фривольные мысли о Стивене Тэтчере, в то время как не могла четко вспомнить лицо Адама. Ей не в чем было себя винить. Умом она это понимала. Но в душе все было иначе. Был, конечно, простой способ искупить вину.

— Я собиралась поужинать мороженым. Будешь?

— Дженна, тебе следует лучше питаться. — Сет встал. — Мое любимое — с орехом пекан.

— Оно называется «Роки Роуд».

Сет заправил ей прядь волос за ухо и улыбнулся. Глядя в это доброе лицо, так похожее на лицо его сына, Дженна в конце концов представила себе здорового Адама. Она почувствовала себя немного лучше, когда все-таки удалось вспомнить лицо единственного мужчины, которого она любила. Сет откашлялся.

— Ну да, «Роки Роуд» — мое любимое.

Дженна тяжело сглотнула и уткнулась лбом в плечо Сета.

— Я люблю тебя, папа.

Сет крепко обнял девушку.

— Я тоже люблю тебя, Дженна. — Он разомкнул объятия, приподнял ее подбородок. — Ну, расскажи мне об этом не слишком молодом человеке, почти таком же симпатичном, как я. И, прошу тебя, не заставляй меня обращаться за подробностями к миссис Кассельбаум. — Он подался вперед и прошептал: — Никому не говори, но эта женщина — заядлая сплетница.

Дженна заливисто рассмеялась.

— Кто последним прибежит на кухню — будет есть верхний слой со льдом.

Глава 7

Пятница, 30 сентября, 20.30

— Стивен, ты должен поесть! — закричала из кухни Хелен.

Он оставил портфель у входной двери и последовал на зов тети в кухню, где дымилась единственная тарелка с горячей едой. Себе Хелен налила чашку кофе и села напротив.