К сожалению, «выключение» желудка тоже не проходит бесследно. Ведь живое не может существовать, не производя активной работы. Это обстоятельство заставляет подумать о добавлении в рацион определенного количества грубого корма, играющего своеобразную роль наполнителя — побудителя работы, атрофирующегося при слишком концентратном кормлении желудка.
Ну а если речь идет не о пище, а о простом «побудителе», то почему бы не заменить его какими-нибудь более современными вещами, чем солома? И действительно, проблема «оживления» желудка решается вполне современно: коровам предлагают съесть молотые устричные раковины, дробленый полиэтилен или специальные гранулы из того же полиэтилена, полипропилена, полистирена и прочих не менее соблазнительных пластмасс. Некоторые из перечисленных предметов способны оставаться в желудке у жвачных навсегда, выполняя роль вечно перевариваемой, но никогда не усваиваемой пищи. Исследователи победоносно утверждают, что подобный «корм» не только с удовольствием поедается скотом, но и положительно влияет на удой.
В своих попытках обмануть животное ученые зоотехники идут еще дальше. Недавно они создали еще один род неистребимой соломы — пластмассовый еж, в точности повторяющий формы соответствующих противотанковых заграждений. Внутрь желудка он вводится в сложенном состоянии — в бумажном пакете. Как только бумага размокнет, еж упруго распрямляется и, застряв в желудке, начинает настойчиво щекотать его стенки. Совсем как настоящая солома!
Ну что ж: пути науки неисповедимы. И вряд ли кто-нибудь будет удивлен, если лет через 30 на наших фермах появятся буренки, с аппетитом поглощающие разнообразную синтетическую траву в виде полиэтиленовых фляг, бутылок и горшков. Возможно, что именно этим животным и предстоит разрешить столь остро стоящую проблему борьбы за чистую среду. Ведь синтетика на мусорных свалках, затапливающих человечество, играет все большую и большую роль.
— Послушайте, а стоит ли заменять пластмассовой лапшой обычную солому? Не хватает ее, что ли?
— С пластмассовой возни меньше, да и неурожаев на нее не бывает. Солому с поля только убрать что стоит! Но в принципе вы правы: вопрос спорен. Более перспективными мне кажутся попытки кормить скот канцелярскими отходами. Конечно, после соответствующей переработки.
— Еще бы! Ведь количество используемой бумаги во всем мире удваивается за каждые десять-пятнадцать лет. Так что коровам обеспечены неистощимые запасы новых кормов.
— Да, но если только разница в поедаемости макулатуры и концентратов будет невелика…
Возможность преодоления «порога поедаемости» скотом соломы и других малоценных кормов была намечена еще в незапамятные времена.
В начале прошлого века «Труды Вольного императорского экономического общества» настоятельно рекомендовали «сельским хозяевам» придерживаться «завещанной от предков» традиции резать сено и солому перед тем, как положить их в кормушку. Для операции измельчения «Труды» рекомендовали прибегнуть к помощи «топора, косы или соломорезки». Последнее из названных устройств тогда «являло собой барабан с ножами, вращаемый от рукоятки или с помощью подножки для ноги». Позднее к барабану приспособили электромотор, а ящик, в который укладывали сено для подачи под барабан, заменили транспортером. В таком виде означенная соломорезка благополучно дожила до наших дней. Впрочем, теперь она не одинока: операции превращения соломы в хорошо усвояемый и питательный корм выполняют сейчас не только многочисленные механические измельчители, но и разнообразные устройства для тепловой, химической и биологической обработки соломы…
Зоотехника с полным основанием можно назвать поваром. Существенная разница между ними состоит, однако, в том, что к зоотехнику нельзя применить такой сильнодействующий фактор, как жалобная книга. Интеллектуальный уровень «братьев наших меньших» не позволяет им научиться писать. А поэтому иногда мы судим о качестве блюд для них только по конечным результатам, которые не всегда бывают успешными.
Впрочем, все познается на опыте. Например, то обстоятельство, что скот можно кормить не только сеном и соломой, но и, скажем, опилками, обнаружили более ста лет назад. В это время стало известно, что в «хороших» опилках содержится 20 процентов углеводов и 2 процента белка. В «плохих» — меньше. Лучше же всего кора. В лесистых областях России скот исстари кормили корой (иногда оную же ели и сами). К концу прошлого столетия было изобретено немало способов химической переработки древесины на корм. К настоящему времени они настолько прогрессировали, а главное — стали настолько экономичными, что можно с уверенностью сказать: в относительно недалеком будущем скот получит полную возможность лакомиться сосновыми стружками и березовыми опилками. Да ведь и бумажная макулатура — тоже лес. Существует даже опасение, что неумеренный «коровий аппетит» может сыграть трагическую роль в судьбе лесов, и без того уже не слишком завидной.
Однако почему только дары леса? В Западной Европе еще со средних веков большой популярностью пользовался «торфяной хлеб», выпекаемый на корм скоту в виде лепешек из торфа, смешанного с небольшим количеством муки. Правда, ученые-зоотехники утверждали, что подобный состав играет роль главным образом балласта для объемистого желудка коровы. Но это было раньше. Все-таки 1975 год — это не 1875-й. По крайней мере, сейчас мы можем многое объяснить…
Если раньше считали, что торф — продукт гниения болотных растений, то сейчас установлено, что существуют и «неперегнившие», а значит, вполне «хорошие» сорта торфа. Образовавшиеся из сфагновых мхов, они в течение тысячелетий упорно сопротивлялись враждебным действиям гнилостных бактерий. Получились своего рода консервы, содержащие ценных полисахаридов вдвое больше, чем самая лучшая солома. Значит, остается разработать методы добычи корма из-под земли — и… кушайте на здоровье!
Но если дело дошло до торфа, то почему бы не использовать в качестве корма и другие необычные вещества? Например, уже упоминавшийся навоз.
Прошло менее 50 лет со дня издания последней зооветеринарной брошюры, настрого запрещавшей использование вышеупомянутого продукта как в свежем, так и в запаренном виде. И вот… И вот, преодолев наконец естественное чувство брезгливости и покопавшись в неприятных отбросах, ученые установили, что в них действительно «еще кое-что есть».
Вы наверняка читали о том, что одной из существеннейших проблем современного промышленного производства является организация так называемого «замкнутого цикла». Ученые мечтают о таких технологических процессах, которые вовсе не давали бы отходов или давали такие, которые могли бы использоваться полностью в дальнейших процессах. Считается даже, что если мы не наладим подобного замкнутого цикла в масштабах планеты, то скоро утонем в отбросах.
Организм, как и завод, не в состоянии переработать все поступающее в него. Положение усугубляется несбалансированностью питания. А значит, часть продуктов, в том числе большое количество неиспользованных, «лишних» аминокислот, выбрасывается из кишечного тракта. Так почему же не организовать вторичное использование выброшенного? Если новый техпроцесс обеспечит строгое соблюдение правил гигиены и будет достаточно экономичным, то… Вы напрасно морщитесь. Вспомните — новые современные города, стоящие на крупных реках, уже теперь пьют исключительно то, что извергают из себя города «вышестоящие». И при хорошей очистке из кранов течет жидкость ничем не хуже родниковой…
Первый успех ожидал тех, кто объектом исследования избрал птичник. Оказалось, что в переработанном и высушенном птичьем помете содержится очень много белка — 30–32 процента. Не мудрено, что этот продукт, получивший красивое имя пудретта, охотно поедают не только свиньи, но и крупный рогатый скот. И отлично поправляются! Сравнительно недавно описываемые рационы кормления, в которые входили блюда, считавшиеся несъедобными, получили название полусинтетических. А это означает, что существуют рационы и полностью синтетические.